У высоких берегов Амура

Спустившись по трапу, окунаемся в серую морось приамурского полдня… Полчаса на автобусе – и вот он, – Хабаровск. Даже поливаемый унылым дождем, он, как ни странно, живет полноценной жизнью. Мы полны решимости принять в ней участие, но…усталость берет свое, – в Москве-то сейчас пять утра. Едва устроившись в гостинице, отключаем мобильники, и – хотя бы на пару часов – отключаемся сами: надо же доспать до «человеческого» утра! Проснувшись, обнаруживаем, что закат уже не за горами. Вот и прожит первый командировочный день! Но впереди еще вечер. Выходим знакомиться с городом.

Первое впечатление – много женщин за рулем. Точнее – почти одни женщины. Присматриваемся: машины-то практически все праворульные. За четыре дня в Хабаровске встретилось только два отечественных автомобиля. Кстати, один турист из Сингапура сказал, что такого обилия дорогих машин, как в Хабаровске, Владивостоке и на Камчатке, он не видел больше нигде.

К вечеру немного распогодилось, дождь иссяк. Город тяжело задышал теплой сыростью. По старой улочке спускаемся к Амуру. Город красивый, зеленый, ухоженный. На площади, окруженной статными старинными домами, – фонари и скамейки. Мы здесь – самые быстрые пешеходы. Нет, никуда не спешим, о встречах на сегодня не договаривались, но движемся, согласно московской привычке, как патологические скороходы.

Несколько пролетов просторной лестницы ведут вниз. Вот и Амур. Широкий, желтый. И все правильно, как в песне – «тучи ходят хмуро»! Кстати, воду из-под крана – даже кипяченую – тут советуют внутрь не употреблять. Но в отравлении реки винят не только китайцев, но и советскую халатность. В свое время по берегам Амура вырезали весь лес, пересохли ручьи – нечем реке питаться. И сейчас на Амуре большие отмели.

А вот и признаки пограничной жизни. У пристани – загородки. Охранник, увидев фотоаппарат, машет руками, угрожающе берется за мегафон. Рядом – киоски с крупными вывесками: «Туры в Фуюань», «Выходные в КНР». Эх, загранпаспорта не взяли!

По набережной бродит группа китайцев. Заметив нацеленный на них объектив, радостно улыбаются и здороваются. Через полчаса на другом конце набережной случайно встречаемся снова. На правах старых знакомых затеваем разговор. Самый улыбчивый хорошо говорит по-русски. Выясняется, жил в Хабаровске не один год, но лет десять назад вернулся в Китай, теперь вот привез друзей на экскурсию, показывает им город.

На вопрос «Почему вернулся? На родине лучше?» улыбается, мнется и неопределенно пожимает плечами. Не поймешь – то ли на родине хуже, то ли Хабаровск считает родиной.

Два-три года назад в России был всплеск интереса к китайской теме. И мы попытались использовать возможность и немного разобраться в этом вопросе. Какой-то истерики здесь по этому поводу не наблюдается, конфликтов на национальной почве нет. Но мирная оккупация Дальнего Востока китайцами все-таки происходит – кто-то легально сюда перебирается, кто-то нелегально. Фактически все рабочие, занятые на строительстве дорог, зданий, в изготовлении мебели – китайцы. Они работают там, где русские не хотят. Много китайских ребят приезжает в Хабаровск учиться, защищать кандидатские: образование здесь дешевле. Остаются, заводят семьи – пускают корни. Но это явление не новое. Сейчас фактически восстанавливается картина начала прошлого века, когда дальневосточная тайга была заполнена китайскими промышленниками и купцами (последние не очень-то церемонились с простодушным коренным населением). Вплоть до сталинских времен они жили здесь и считали эту землю своей. И сегодня в китайских школьных учебниках территория до Байкала заштрихована как временно оккупированная Россией. А всем российским городам, горам и рекам на этой территории даны альтернативные названия.

Немало наслушавшись в Москве разговоров о том, что китайцы – народ, по своим внутренним качествам более других склонный к массовому принятию Православия, мы спросили отца Никанора (секретаря ученого совета Дальневосточной семинарии), действительно ли китайцы легко воцерковляются. Отец Никанор сказал: «Это миф. Они могут с интересом и уважением относиться к православным храмам, заходить, заглядывать, даже подойти на помазание. Но случаев крещения китайцев – единицы. Правда, пока нет и организованной миссии среди китайцев. Может быть, когда она начнется, плоды и будут».

В том, что у Православной Церкви на Дальнем Востоке не хватает возможностей проповедовать среди китайского населения, нет ничего удивительного. Территория Хабаровского края вместила бы несколько Франций, и на все эти города и веси – всего 70 священников.

Созданная в 2005 году Дальневосточная семинария – это решение очень многих проблем, правда, семинаристов пока немного. Хотя учиться приезжают со всего Дальнего Востока: из Приморья, из Биробиджанской, Чукотской, Благовещенской, Читинской епархий.

Но в основном – из Хабаровского края. Священников стараются не приглашать с «запада» (как здесь называют Центральную Россию), а взращивать местных, которые уже любят эту землю и никуда не уедут в поисках более легкой жизни. Но есть и приезжие. Иеромонах Викентий, звонарь собора, родом с Украины, несколько лет жил на Сахалине, о котором у него остались яркие и теплые впечатления. На вопрос о том, не тянет ли вернуться на родину или на Сахалин, ответил: «Знаете, великим утешением откликается в сердце то, что ты здесь просто нужен, и все. Я уже здесь, уже прилип. Даже не к городу, а к самим людям. Епископ Игнатий (Брянчанинов) говорит, что сейчас трудно найти духовного наставника и потому великое приобретение – встретить попутчика в Царство Небесное. Так вот таких попутчиков здесь много. Оставлять этих, чтобы где-то искать других?..»

Идею строительства семинарии активно поддержал губернатор края Виктор Ишаев. На его призыв откликнулись местные благотворители и профинансировали строительство семинарского храма и учебного здания, которое теперь поражает новизной, просторностью и уютом.

Все хабаровчане, с которыми нам довелось общаться, как один, хвалят своего четырежды вновь избранного губернатора, занимающего пост уже 16 лет. Хвалят замечательные дороги, преобразившийся город и сами с удивлением отмечают, что да, действительно, ночью по нему можно пройти, не боясь происшествий. В этом году Хабаровск был признан самым благоустроенным городом России. И до последнего времени ко всем эти достижениям федеральный центр почти не имел отношения. Впрочем, сейчас правительство спохватилось и проявило недюжинный интерес к дальневосточным окраинам. Не дало загибнуть хорошему начинанию, и в сентябре глава региона лично докладывал Президенту, что газопровод «Сахалин – Комсомольск-на-Амуре – Хабаровск» готов к использованию, последний шов заварен, пуско-наладочные работы и испытания успешно завершены. Так что сейчас газопровод – одна из главных достопримечательностей Хабаровска, где вся «большая энергетика» по-старинке сидит на угле и мазуте.

Те, кто работает под непосредственным началом губернатора, говорят, что Ишаев – человек строгий и въедливый, помнит каждую цифру. А Святейший Патриарх после посещения Хабаровска сказал: «Я едва ли на территории всей России встречал такого трезвого человека, руководящего большим регионом».

В конце сентября в Хабаровске состоялся Второй Дальневосточный международный экономический форум. Девиз форума – «Через развитие Сибири и Дальнего Востока – к модернизации страны». В этом году по стране прокатилась целая волна форумов. Но столь популярным, как Хабаровский, был только Сочинский форум, где присутствовал сам Президент. Остальные остались почти без внимания. И вдруг все, как по команде, едут в Хабаровск – более 800 российских и зарубежных представителей власти, бизнеса и науки. Здесь собрались не только делегаты из соседнего Китая, Японии и других стран Юго-Восточной Азии, которым до Хабаровска – рукой подать, но и заокеанские гости.

Главная цель форума достигнута – разработаны реальные программы, принято решение о выделении более 600 миллиардов рублей на развитие инфраструктуры Дальнего Востока в ближайшие годы. И теперь можно ожидать третьей волны индустриализации (если считать петровские уральские заводы и советскую эпоху освоения Сибири).

Жить здесь станет интересно и выгодно. И это должно быть так. Потому что, как пишет Юрий Крупнов в своей книге «Русский путь. Россия между Западом и Востоком», «ситуация в Приамурье является критической для России в целом. Качество жизни и характер развития здесь – на далекой, казалось бы, окраине – являются базовыми и отправными для всей страны. Вне опережающего развития тихоокеанской России никаких чудес ожидать не следует. Сегодня рядом глубоких исследователей (в частности, директором Центра региональной и инновационной политики Ириной Бойко) выявлена и доказана следующая закономерность: все регионально-модельные ситуации в Российской Федерации зарождаются, идут и приходят на запад страны именно с Дальнего Востока. Это касается ситуаций и с электроснабжением, и с кризисом ЖКХ, и с демографией, и с миграцией, и с занятостью населения. Поэтому все регионы России, и особенно Москва и Санкт-Петербург, должны определиться насчет того, что именно они хотят получать с российского Дальнего Востока: кризисы и разруху или передовой опыт и перспективные решения. Не надо быть особым аналитиком, чтобы заметить, что на Дальнем Востоке уже почти сформировалось поколение, которое не раз бывало в Китае или Японии и ни разу в столице собственной страны, в Москве. Это поколение вместе с подобным же поколением в Калининградской области составит ту силу, которая уже совсем скоро открыто поставит вопрос о ненужности такого закрытого от своих окраин московского центра и, возможно, о ненужности и самой такой страны. Не удастся в ближайшее десятилетие превратить Амурскую область и Хабаровский край в самые развитые и процветающие земли страны – значит, жизнь в России в целом останется малоперспективной, а страна, вероятно, станет неудавшейся».

Но здесь не все выглядит безнадежным. Просто удивляешься: как малыми силами было сделано многое? Сегодня Хабаровск воспринимается как осознанное утверждение присутствия России на этой земле. Строятся дома и дороги, парки, ледовый дворец, набережная, в проекте – площадь Отцов-основателей. Но город радует не только чистотой современных улиц и красотой старинных зданий. Почти все храмы здесь – новые и впечатляют монументальностью. Первые ростки Православия здесь только-только стали набирать силу, но храмы, огромные, белокаменные, златоглавые, владыка Марк – епископ Хабаровский и Приамурский – строит с верой в то, что в них придут и заполнят люди.

Здешний Спасо-Преображенский кафедральный собор размерами мало уступает Храму Христа Спасителя. В нем потрясающая акустика. И так пронзительно чисто льется пение, и звук уносится так высоко, а потом словно опускается сверху, что во время утренней службы в соборе мы, как послы князя Владимира, «не знали, на небе ли мы или на земле».

Собор построен на месте, где никогда не было храма. Но, как рассказывают старожилы, все не случайно: в угловом здании напротив собора одно время располагались подразделения НКВД, и здесь, на пригорке, где теперь над Амуром высится храм, расстреливали людей.

С одной башни соборной колокольни, почти со стометровой высоты, открывается вид на город, с другой – на Амур, который серой дорожной лентой тянется вдаль. И над этим простором, поневоле застывая, думаешь о скором течении кажущейся длинной жизни и о том, что откуда-то сверху она видна вся, как на ладони.

Прихожан в соборе, по московским меркам, пока немного. Ректор семинарии иеромонах Петр объясняет: «На Дальнем Востоке религия была истреблена максимально. На материке, хоть и разрушенные, стояли храмы – была визуальная деталь, которая отсылала человека к его историческому прошлому. На Рождество колядовали, на Пасху ездили на кладбище (хотя, конечно, нужно на Радоницу). Тут же словно каток прошел, уничтоживший все подчистую. И начало 90-х годов здесь было периодом новой проповеди, новой евангелизации. Дальневосточники и сами говорят: “Ну что вы хотите? И думать было нельзя об этом. И не видели мы ничего, и не слышали ни слова!” До сих пор еще креститься приходят 10–15 человек, из них крестят двух-трех младенцев, остальные – взрослые люди. О чем это говорит? Нет традиции крестить детей. Возрождение Православия здесь происходит весьма отлично от ситуации в Центральной России. Иногда такое ощущение, что ты работаешь буквально вхолостую, – ты общаешься, проповедуешь, делаешь… и не чувствуешь отклика. В этом особенность: здесь люди очень долго присматриваются и не сразу верят. Но потом вдруг в одночасье бурными темпами прорастает посеянное зерно».

Для многих благих начинаний Дальний Восток – благодатная почва. И недаром Россия столетиями сдвигала свои границы на северо-восток. И упрямо, несмотря на все перемены и потрясения, придерживалась исторического курса «норд-ост». В «Дневнике писателя» Достоевского есть такие слова: «В грядущих судьбах наших, может быть, Азия-то и есть наш главный исход?»

И теперь, когда принято решение о развитии здесь перерабатывающих отраслей (лесной, нефтяной, рыбной), у России есть еще шансы сгенерировать смыслы будущего развития и не скатиться в яму ресурсной колонии. У нас еще не выкачали все ресурсы, а в наших людях остались представления о чем-то высшем. И потому у России чуть больше времени, чем у всех остальных. В этом наш козырь. Захотим ли мы им воспользоваться? Вот в чем вопрос.

Анатолий и Наталья ЗЫРЯНОВЫ