Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Диплом из печи

№ 19, тема Талант, рубрика Культура

Про Юру, друга брата, я знала только то, что он учится в каком-то художественном вузе и готовится защищать диплом.

Как-то я застала Юру у нас в гостях и между прочим спросила, как его дела и диплом.

– Защитился, – он улыбнулся. – Нервов столько потратил! Кошмары снились – что мой диплом дал трещину, и - гуд бай.

– Что значит «дал трещину»? В каком смысле?

– В прямом. Достаю из печи – а там трещина прямо по центру, сантиметров десять… Ну, думаю, копец! Но ничего, сон не сбылся…

Я смотрела на Юру, как та дура из песни Глюкозы, не поняв ни слова. Вроде не прикалывается парень, но… диплом, который достали из печи с трещиной по центру...

И тут Юра наконец объяснил, что у них в художественно-промышленном колледже дипломные работы делают из керамики, – от миниатюрных искусно расписных блюдец до монументальных колонн…

И я тоже решила поехать – посмотреть: что же это за дипломы такие из печей?

 

Как они могут?

Интерьер художественно-промышленного института (в этом же здании – колледж) поразил меня: колонны, зеркала в причудливых рамах, панно на стенах, фонтан, скульптуры, плитка, росписи… «Это все работы наших студентов», – улыбаясь объяснила мне моя провожатая, преподаватель Нина Александровна Некрасова.

Сначала меня отвели в музей дипломных работ, который расположен здесь же, в здании.

Я не могла понять, как обычные студенты, такие как Юра, могут своими руками создавать такую красоту. Потрясающие сервизы, тончайшая ручная работа: прописан каждый лепесток, каждая веточка, все имеет свой оттенок и кажется живым. Изумительные глиняные куклы-барышни, сидящие у самовара. Головы, руки, ноги сделаны из бисквита (обожженный на высоком огне фарфор, не покрытый глазурью). Кресла, стол, чашки, блюдца, крошечные аппетитные баранки и самовар – фарфоровые. Сами куклы-купчихи – розовощекие, в нарядных платьях, с довольными лицами, – как с картины Кустодиева. И такое терпение надо иметь, чтобы так все оформить, так тонко сделать! «Разумеется, автор – девушка», – думаю я, и читаю: «Регина Львова». И в каждой работе просвечивается личность автора, его вкусы, пристрастия. Где-то прослеживаются египетские мотивы, где-то чистый модерн, где-то – тонкий импрессионизм… И все это – гжель!

В фойе института я поймала высокого светловолосого парня с какими-то эскизами, свернутыми трубкой. Просто было интересно, почему он именно тут и чем его привлекает гжель… Вася Рыжанок рассказал мне о своем дипломном проекте, который он и ещё две его сокурсницы готовил два года назад, будучи еще выпускниками техникума.

Уже потом, по дороге к автобусной остановке, я увидела этот проект и ахнула. Три ступенчатые арки – портал над входом в часовню. Гармоничный бело-синий рисунок с плавным переходом от темных тонов к светлым. Тонко выведены все цветочки-стебельки, гладкие, ровные плитки – одна к другой. И это сделали трое 19-летних студента?!

 

Красивая болезнь

Потом меня отвели на мини-завод колледжа. Стеллажи, заставленные белыми фигурками котов, петухов, лошадок, птиц… Трогать нельзя – можно запросто деформировать изделие: оно на просушке и пока очень хрупкое. Терпкий запах реактивов, огромная печь для обжига, ванна, наполненная загадочной смесью, и девушка в белом халате, помешивающая ее содержимое… Мы беседуем с Ниной Александровной Некрасовой, преподавателем Гжельского художественно-промышленного колледжа.

– Нина Александровна, как Вы считаете, расписывать, заниматься глиной – это дар свыше или это можно выработать как привычку со временем?

– Любовь к ремеслу должна быть. От нее и талант. Поступают к нам студенты – вроде рисуют, им это нравится, но тут необходимы любовь и знание материала. Материал за собой ведет. Если студент относится к нему уважительно и глубоко прочувствует его – новичок начинает становиться мастером. Что такое наслоения земли? И почему она использовалась Создателем? Потому что вот в этот материал, который многие считают неживым, вдыхают жизнь – и в нем появляются чувства, неповторимость, характер. Он становится живым! Бывает же – не можем взгляд от расписной ложечки оторвать, а мимо другой работы пройдем и не заметим. Предмет старательно и грамотно сделан, но – без души. По этому и отличишь подделку.

В человека от природы вложено чувство прекрасного. Никогда крестьянин раньше не называл себя художником, никто не заставлял мужика выстрогать ковш такой красоты и пластики, а потом еще взять и расписать или рисунок резьбой нанести. Это было естественное проявление гармонии. В старых северных деревнях сохранилась потрясающая мебель. Она была дизайнерской и многофункциональной. Мастера были великие на Руси! Сейчас мы смотрим и просто удивляемся. Человек был очень сметлив, понимал, как в это конкретное помещение, в конкретный интерьер ему встроить, например, шкаф.

– А сейчас?

– Сейчас думать некогда, надо бежать. У нас вся жизнь на бегу. А человек должен обязательно остановиться и подумать.

Особенно если он художник. Ведь художник – это созерцатель, мыслитель. Бажов как-то описывал, как мастер искал себе помощника из мальчишек. Ему привели здоровых, физически сильных ребят, которые могут работать с камнем. А он увидел мальчика, который сидел на берегу и долго с восхищением и любовью всматривался в травинку. И мастер сказал: «Вот этого возьму».

– Сегодня в Гжели большинство горожан работает на заводе?

– Да, конечно. Это болезнь, но красивая болезнь, в своей профессии. Гжель – город удивительный. Глина под ногами. Почвы тут бедные, глинистые и всегда такими были, рассчитывать на урожай не приходилось, и поэтому зимой все делали фигурки – игрушки, свистульки, посуду. А потом вывозили все это на ярмарки. И делали утилитарные вещи для обихода. Но обязательно декорировали их. Гжель – это искусство, а не ремесло, здесь и массовость, и неповторимость. Гармоничное сочетание мастерства и творчества.

– На Ваш взгляд, это действительно творчество, любовь к искусству или это скорее бизнес?

– Вы понимаете, «промысел» – от слова «промышлять», но все зависит от человека. Один понимает, что он зарабатывает деньги, но он вкладывает туда то, чем богат. А другой механически делает. И тут уже не скроешь, это видно в изделии. Я и ребятам говорю: «Вы сможете что-то наврать, где-то обмануть – только на словах. А в том, что вы сделаете, в вашей работе – все про вас сказано». Чуткий человек, даже не обязательно художник, это почувствует интуитивно: что вот тут правда и доброта, а тут просто ремесленная лихость, штамповка.

– А как Вы считаете, ребенка или студента можно научить видеть эту красоту, научить работать с душой?

– Конечно! Учим, на примере показываем. Каждый год ездим в Петербург: две недели – по музеям. Мы там рисуем, пытаемся понять, сопоставить, окунуться в этот океан красоты, созданный до нас. Какое же богатство народ создал! Это все надо знать, гордится этим. Вообще любой человек, даже если он не занимается искусством, а любит его просто как грамотный зритель, – уже счастливый.

Студенты мои увлекаются современной музыкой. Один парень мне как-то сказал: «Нина Александровна, а что, правда, что в консерваторию до сих пор люди ходят и музыку слушают? Как это можно?» Я говорю: «А как ты думаешь? У некоторых людей на глазах слезы, и идут они на конкретного исполнителя. Ты что думаешь, они луку нанюхались и еще деньги заплатили, – представляешь, сидят, плачут! Пока ты этого не коснулся, ты очень многое теряешь. Потому что человек может жить не очень богато материально, но может быть необыкновенно счастливым и гармоничным. И человек может быть очень богатым, а глаза у него пустые, и никакой радости в жизни».

Еще у нас великолепная библиотека, мы сейчас закупаем дорогие книги по искусству. Сами студенты у нас участвуют в выставках, олимпиадах. В прошлом году ездили на Урал, в Вильнюсе у нас девушка получила второе место. Еще студенты видят, как сокурсники работают, каждый частичку своего привносит; и начинают себя с ними сравнивать. И если человек хочет, он обязательно за четыре года в мастера превращается. А мастер уже имеет навыки, желание совершенствоваться и понимание того, что есть красиво, а что некрасиво.

– Нина Александровна, расскажите о технологии производства изделия. Это ведь очень сложно

– На практике человек это быстро понимает, у нас в мастерских ребята с первого курса осваивают все стадии этого процесса. Сначала делается проект того, что студент хочет сделать, – вазы, горшка, сервиза, фигурки, скульптуры. Потом студент делает расчет на усадку изделия. Потом изготовляет модель – либо из гипса, либо из пластилина и снимает форму с этой модели. Изделие в зависимости от сложности, требует изготовления меньшего количества форм. Если это способом наливки делается, то заливается жидкая масса (майоличная, фарфоровая). Какое-то время масса находится в форме, потом форма раскрывается, лишнее выливается и остаются стеночки, которые формируются благодаря способности гипса втягивать воду. И от желания студента зависит, какой толщины будет изделие: дольше стоит – толще получается. От сложности изделия зависит и время выстаивания.

Потом изделие раскрывается – очень аккуратно, потому что оно влажное, только что родившееся. Его ставят сушить на стеллаж. В это время все маленькие приставные детали: ножки, ручки, крышки – тоже уже залиты, открыты, подготовлены. Затем смазывается место касания и аккуратненько приставляются ножки, ручка… Через 1–2 дня можно оправлять, подчищать – поверхность должна быть идеальная: никаких швов не должно быть видно. Подсушивается, ставится на первый закрепительный обжиг. После этого изделие декорируется росписью. Если декор уже найден в форме, тогда на модель наносится рельеф – налепливается пластилин, и форма уже снимается вместе с этим декором. Потом его подбиваешь, открываешь, достаешь, ставишь на идеально ровную поверхность – иначе будет брак. И в конце также оправляется – замывается, зачищается, сохнет еще раз на воздухе. Потом – снова на обжиг. Затем наносится краска.

И через двое суток мы приходим, открываем печку медленно, постепенно – изделие ещё горячее и может треснуть, если мы резко откроем. Медленно идет остывание, потом , когда изделие достаточно остыло, надеваем перчатки и начинаем его доставать. В этот момент все и решается. Особенно волнуются дипломники: а вдруг треснет, или провиснет, или к другому прилипнет…

– Вы работаете с керамикой уже 30 лет. Работа, конечно, творческая, но неужели не приедается? От студентов не устаете?

– Нет, конечно. Это такая каждодневная радость! Мне повезло: у меня были великолепные педагоги – люди необыкновенной культуры, внутренней красоты, благородства. Один преподаватель ради наших групп к нам из Питера ездил. И даже то, как он просто ходил, как обращался со своей женой, как он другим уступал место, как пропускал вперед, – было для нас очень важно. У нас остается все меньше таких людей. И надо, чтобы ребята их видели. Просто знали, понимали и ценили, потому что иначе мы как народ – очень талантливый и многострадальный – просто исчезнем.

Иванна Хмельник

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru