Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Двери нашего дома

№ 45, тема Одиночество, рубрика Любовь и Семья

Были открыты всегда. Где бы он ни был. Сначала – на Дальнем Востоке, где родители-геологи работали в экспедиции. Песни под гитару – у нас. Новогодний сбор всех детей нашего подъезда для встречи с Дедом Морозом – у нас... Как-то в экспедицию приехал с концертом известный бард. Концерт всем понравился, расходиться так не хотелось, что родители просто пригласили его в гости – продолжить хороший вечер. К барду присоединились еще человек сорок. Собрали несколько столов, накрыли тем, что нашлось, и тем, что кто-то принес с собой. И пели песни. Нас с сестренкой попытались уложить спать в соседней комнате – куда там! Но время позднее, и вокруг длиннющего стола так тесно, что мест просто нет. Тогда родители достали спальники, положили их под праздничным столом и разрешили «спать» там. Мы подпевали оттуда и были счастливы.

Шли к нам не только по праздникам, на которых отец прекрасно пел под гитару. Шли и в будни, с бедами и проблемами. С этим – в основном к маме. Отец шутил: «К тебе на исповедь ходят все местные алкоголики». Частенько следом за ними приходили их жены и тоже часами, прикрыв дверь на кухне, изливали маме наболевшее.

На этой же кухне, когда мне было уже 15-16, частенько и я сиживала с друзьями-одноклассниками, забравшись с ногами в уютное кресло, а мальчишки – занимая все свободные табуретки. Нас мучили глобальные вопросы о смысле жизни, и мы могли говорить бесконечно. Пару раз мы засиживались до 3-4-х утра, но родители, послушав, о чем мы, не разгоняли, просили только не шуметь, и бурные споры продолжались уже громким шепотом.

Мои ровесники уже отмечали свои дни рождения только в кругу друзей. Родители деликатно удалялись куда-нибудь, чтобы «не мешать» молодежи. Мои никогда не удалялись. Но они нам никогда не мешали! Мало того, они уговаривали наших гостей оставаться с ночевкой, чтобы не ехать далеко на ночь глядя и чтобы не было мучительно больно за всё, что не успели съесть с вечера: утром ждал праздничный завтрак.

После школы я уехала поступать в Москву. Два года жила одна в родительской квартире. Впрочем, одиночество мое было весьма условно. Весь первый семестр первого курса у меня тусили все мои одногруппники. Люди творческие, они нередко приводили с собой целые компании театралов, поэтов, художников. Народ пел, пил, курил, читал стихи, ругал жизнь, спорил о смыслах и – буквально толпился в квартире.

Маму, приехавшую меня навестить, я привела к себе в институт и представила ей одногруппников. Она и поговорила-то с ними совсем немного, но за несколько минут кого-то утешила, за кого-то порадовалась, кому-то бутерброды дала и всех пригласила в гости. И когда уже через полгода в институте я отказалась от вечеринки, сославшись на мамин приезд, народ дружно завопил: «Урра! Наша мама приехала!!!»

Правда, поток моих гостей к этому времени заметно иссяк. Как-то раз, придя домой с учебы и обнаружив дома помимо оставшихся вчерашних гостей еще и новую компанию, я вдруг поняла, что никакая я в своем доме не хозяйка. Но сама закрыть уже открытые настежь двери собственного дома была не в состоянии. И предложила своей однокурснице – умной и тихой девочке, оставшейся без общежития, – жить у меня. Нашествия прекратились. Я всем говорила: «Что вы, ко мне теперь нельзя, моей квартирантке надо заниматься, вы сами знаете, какая она серьезная. Она совсем не выносит шума!» Я считала своим долгом оберегать ее одиночество. Всегда завидовала одиночкам. Тем, кому самим с собой наедине не скучно. Еще тогда решила, что муж должен быть из таких – из тех, кто умеет обходиться одним-единственным другом. Мне же всё время зачем-то были и сейчас нужны люди.

За первые бурные месяцы студенческой жизни мои отношения с соседями по лестничной клетке были безнадежно испорчены. Тусить без ущерба для соседей мы еще не умели. Бабушка-соседка на каждое хлопанье двери нашей квартиры выходила якобы вынести мусор, чтобы посмотреть, кто пришел. Иной раз она делала в день 5-6 ходок к мусоропроводу. Нас это веселило, мы иногда специально вхолостую хлопали дверью и смотрели в глазок, как на площадке появляется бабушка с ведром. При встрече она зло шипела на нас. О том, чтобы с ней наладить отношения, не могло быть и речи. Однако родители, переехав в Москву, первым делом подружились с соседями, предварительно извинившись за молодежь. И вот уже много лет традиционно поздравляют их цветами 8-го марта и в День Победы, а те неизменно несут ответные подарки, не забывая и про моих детей.

Когда экспедицию расформировали и родители решили возвращаться в Москву, в смысле гостей здесь ничего не изменилось. Поток северян, хлынувших из ставших ненужными экспедиций во все концы страны, был бесконечен. Часть его определенно лилась через нашу квартиру. Помню, несколько дней с нами жили еще две семьи, и обстановка осложнялась уже не столько количеством детей-взрослых на квадратный метр, сколько тем, что у одной семьи с собой была овчарка, а у другой – сбежавший из клетки хомяк, и всеобщей заботой стало оградить животных от встречи. К экзаменам я готовилась, сидя на стиральной машине в ванной. Остальные помещения были заняты.

Через несколько лет, когда вдруг повеяло стабильностью, часть северян решили вернуться обратно. И опять в нашей прихожей – рюкзаки и чемоданы, а на кухне за прикрытой дверью – глубоко за полночь – разговоры... Это продолжалось несколько лет. Родители регулярно не высыпались и уставали, встречая-провожая всех, кто звонил с вокзалов-аэропортов. Мама не успевала стирать-гладить комплекты постельного белья и придумывать, чем покормить очередных гостей. А люди часто не удосуживались даже поинтересоваться, кстати ли они будут и есть ли у родителей возможность отпроситься с работы, чтобы их проводить-встретить. Все ведь помнили, что двери нашего дома всегда открыты.

Еще не осознав, что сама повторяю их образ жизни, я смотрела со стороны на родителей и недоумевала. Такое количество друзей – старых и новых, – встреч, слов, разговоров – кухонных и телефонных, – сил, затраченных на отношения... Лица, лица, слова, слова... К чему это всё? Разве может быть в таком активном общении смысл и глубина? Но однажды как будто приоткрылась какая-то завеса, и глубина на мгновение стала видна.

 

Три года назад в аварии вместе со своим женихом погибла моя сестра. Я не знаю, как родители пережили бы это, если бы не друзья. Я рвалась к ним, но толку от меня было мало. С детьми, которых не с кем было оставить, с грудничком на руках я была им не помощница. Только постоянно звонила по телефону и выполняла несложные поручения. Опекать родителей взялись мамины подруги. Конечно, очень помогла и наша многочисленная отзывчивая родня. Но не только. Казалось, весть о нашей беде разнеслась по всему свету. Те, кто жили слишком далеко от Москвы и не смогли приехать, – звонили. С Дальнего Востока, из Краснодарского края, Канады, из Германии, из Америки, с Украины... Мне кажется, отца это просто спасло – первые дни он буквально держался за телефон, который звонил непрестанно. Ту огромную сумму, которая потребовалась на похороны в Москве, собрали за два дня и за две недели раздали образовавшиеся долги – денежные переводы со всего света не прекращались.

День похорон. И снова родительская квартира полна людей, одни уезжают, приходят другие, – сплошь недоуменно-горестные лица. Да, конечно, на поминках принято говорить о покойных хорошее. Люди и говорили – один за другим. Может, для того и нужны слова, может, я еще мало живу на свете и просто никогда с таким не встречалась, но меня это поразило: в какой-то момент всё сказанное за поминальным столом вдруг озарило нашу скорбь таким светом, что стало легче дышать, что сердце вдруг успокоилось и поверило в то, что в случившемся страшном – луч Божественного промысла.

И в этот же миг увиделись смысл и глубина предыдущих многолетних встреч-разговоров, со стороны казавшихся лишними. То, что было когда-то растрачено, рассеяно, как думалось, в никуда, вдруг собралось в одной точке и проросло. И принесло плоды.

Теперь у нас с мужем своя квартира. Но в ней всё почти так же, как было в родительской. Наши дети, друзья, дети наших друзей... Почти каждый день у нас гости. Иногда думаю: а нормально ли это? Не уходит ли в разговорах драгоценное время? Может, стоило бы потратить его на что-то менее эфемерное? Этот вопрос периодически мучает. Но иногда всё-таки кажется, что всё не зря. Что так месяцами, годами ткется ткань из живого тепла человеческого. Создается зримое и душой ощутимое жизненное пространство, необходимое и ребенку, и взрослому не для чего-то сверхъестественного, а просто для нормального развития. Один известный психолог как-то сказал, что одна из важных задач родителей – создать для ребенка некую безопасную, позитивную среду существования – максимально широкую. Насколько только возможно, не выпадая из жизни. В свое время наши родители, видимо, интуитивно, помимо своей, родительской, любви открыли нам с сестрой доступ к теплу своих многочисленных друзей. А сейчас, когда и родительская-то любовь в большом дефиците, создание такой среды кажется особенно важным. Хочется верить, что это пространство из реальных дружеских связей сможет стать альтернативой и интернет-пространству, куда постепенно утекают жизненные соки всё большего числа подрастающих детей и вполне уже состоявшихся взрослых.

Но в этом же нет ничего сложного. Выходя погулять во двор или покататься на роликах, мы просто обзваниваем друзей из нашего района и выходим все в одно время и в один двор. Ты сегодня не можешь выйти? А дети могут? Давай мне, я их прогуляю. Наши ряды за последние три года заметно пополнились. И вот уже мы, мамочки, не помещаемся на одной скамейке и занимаем две, пока наши дети разновозрастной стайкой носятся по площадке. Отбор друзей во дворе чаще происходит на детском уровне. Дети находят друзей по себе, а потом уже знакомятся мамы. Как правило, выясняется, что в семье новых знакомых тоже не пьют, не курят и матом не ругаются. Папы тоже между собой постепенно сдруживаются, хотя это и происходит как в замедленном действии (хотя бы потому, что встречаются реже – в основном по праздникам). И уже какие-то вопросы неожиданно решаются объединенными усилиями дружественных семей.

Возможно, я говорю о совсем уж банальных вещах, но сейчас наблюдается такой дефицит дружеского общения и как следствие – простых человеческих радостей, которые скрашивают трудности городской напряженной жизни, что выходит – говорить стоит.

А ведь для того, чтобы выйти из замкнутого пространства, не нужно серьезных поводов. Воскресная служба закончилась. Грузимся в машину и понимаем, что настроение не будничное, надо этим с кем-то поделиться. Звоним друзьям и осторожно интересуемся: «А что, если мы к вам на завтрак заедем?» – «Конечно! Давайте!» И так это здорово – вот так, неожиданно, без подготовки, такая в этом обоюдном порыве обоюдная радость! А как-то уже в гостях наши мужья вдруг расстроились: «Да что ж такое в конце концов – даже выпить нельзя! Всё время кто-нибудь за рулем!» Хозяйка квартиры не растерялась: «Да в чем вопрос – оставайтесь с ночевкой!» Мужья были счастливы, а уж дети! Вопрос был только в том, что квартира-то небольшая, а детей у нас и у них по трое. Но это ли проблема? Детей – на кроватях валетиком, на пол – матрасы, подушки, пледы – и все поместились.

Многие говорят, что дружить в наше время стало труднее. Не знаю. Не вижу этого. Не понимаю проблемы. И даже когда пытаюсь придумать, что могло бы так радикально мешать простой человеческой дружбе, по-прежнему думаю: ничего. Даже расстояние при нынешней почти всеобщей мобильности – дружбе не помеха. Было бы желание.

 

 

Наталья ЗЫРЯНОВА

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru