Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Старина Время

№ 15, тема Радость, рубрика Тема номера

Я опять задумался о времени и расстроился. Ну, в том смысле, что, оказывается, у тебя есть возраст. Ты не задумываешься об этом, когда детвора называет тебя дядей: они же еще дети, для них все – дяди и «деревья большие». Первый раз я понял, что у меня есть возраст, когда смотрел гонки «Формула-1». В какой-то момент, я обратил внимание на то, что все пилоты моложе меня. Все, даже ветеран Алесси. Мне это жутко не понравилось.

 

А потом меня добили гаишники. Дорожные полицейские всегда были старше меня: они толстые, усатые и взрослые. А тот гаишник, который остановил меня после «Формулы-1», был тоже толстый и усатый, но молодой. Явно моложе меня. И мне это еще больше не понравилось.

Мне 35 лет. Я живу в комфорте с самим собой и практически не замечаю свой возраст. Есть сын, хорошая, а главное, любимая работа, дерево посажено, и не одно, дом в процессе... Но все чаще и чаще я обращаю внимание на такие вот фразы, как, например, в журнале о кино: «До фильма “Горбатая гора”, он был уже сформировавшимся и состоявшимся актером, за его плечами 42 фильма и восемь главных ролей, он родился в 1981 году. Его же партнер по фильму еще молод, он родился в 1986 и у него всего четыре фильма, правда, два из них у Стивена Спилберга».

Позапрошлый чемпионат мира по футболу мы смотрели у Юрки Супрыткина на даче в Лиелупе. Бразильцы играли с турками, а мы вынесли во двор телевизор, пили вино и пиво, закусывали шашлыками и очень истово болели. Именно тогда комментатор произнес трогательную речь о двадцативосьмилетнем ветеране бразильского футбола, который с почестями завершает карьеру. Мы перекинулись с ребятами фразами о том, мол, что ЧМ проходит раз в четыре года, как и Олимпиада, и до следующего чемпионата в этой команде останется разве что половина игроков, а к очередному – вообще один или два. Но, продолжив эту тему, мы пришли к еще более грустным выводам. На жизнь среднего мужчины приходится 10 (десять!) чемпионатов мира. Более-менее сознательно он начинает смотреть эти мировые футбольные баталии лет в двадцать. А где-то к шестидесяти его интерес угасает, как раз к тому времени, когда он начинает поругивать молодежь, брюзжать на правительство и причитать о дороговизне лекарств. То есть от двадцати до шестидесяти. То есть сорок лет. То есть десять чемпионатов! И вот этот чемпионат мира по футболу в Германии у меня пятый. А у Юрки, который, уверен, так же с друзьями смотрит его на той же даче в Лиелупе, – уже шестой. Как и у миллиарда мужчин-болельщиков в Латинской и Южной Америках, в Европе, Африке, России, у нас осталось четыре, три, два, один чемпионат...

Перед затянувшейся командировкой в Москву я на SWH получил письмо от двадцатипятилетней девушки, в котором она написала о том, что слушала мои программы с самой первой, что «все эти десять лет я воспитывалась на ваших передачах...» Ужас! Пятнадцатилетняя школьница за десять лет превратилась во вполне состоявшуюся барышню, выбрала профессию, вышла замуж, может быть, родила, и все это – за то время, пока ты работал. За это время в нашу жизнь вошли мобильные телефоны, Интернет, лопнула куча банков, отстроили старую Ригу, американцы дважды победили Ирак... а для меня-то это время просто промелькнуло! А кто-то успел вырасти! И за это время прошло почти три чемпионата!

Люди хотят остановить время. Вполне взрослые и состоявшиеся женщины, прекрасно выглядящие, несмотря на то, что до сорока им остался всего один чемпионат мира по футболу, пугаются старости. Они, веря в силу мысли, вешают на зеркало в ванной феншуйскую аффирмацию «Мне 25 лет» и повторяют ее, втирая лифтинговый крем в морщинки вокруг глаз, которые все труднее скрыть. Пластические хирурги стали элитой среди медиков. Именно они, а не как раньше – стоматологи. В страхе перед старостью человечество готово на великие жертвы, чтобы хоть на два, хоть на один чемпионат продлить свою молодость. Чем старше ты становишься, тем больше ты оправдываешь поступок Дориана Грея. Его сделка уже не кажется преступной. А почему бы нет? Но, мне кажется, мы что-то забыли.

Мы забыли о том, что в 2106 году (через 31 чемпионат по футболу) никого из ныне живущих не останется на планете Земля. Никого. Ни тебя, ни меня, ни наших детей, ни японцев с их удивительными Луна-парками, ни Бреда Пита и Анджелины Джоли, ни их только что родившейся в Намибии дочери, никого из тех, кого сейчас показывают по телевизору по любому телеканалу в любой стране. НИ-КО-ГО. Зато будут радоваться и цвести наши внуки и правнуки, что наполняет нашу жизнь хоть каким-то смыслом. И вот тут-то мы приходим к главному: а что нам осталось? А все ли мы сделали? А что мы еще можем успеть? На самом деле многое, если не все. Теоретически – даже полететь в космос. Для этого должно быть двадцать миллионов евро и отменное здоровье. Если ну очень, очень захотеть, первое можно заработать, а второе сохранить.

У меня есть друг. Ему 36. Он работает в администрации российского Президента. Помимо этого у него три бизнеса. За оставшееся ему время он хочет успеть: 1) найти Настоящую Любовь, 2) написать гениальную пьесу, 3) покорить Эверест. Причем совершенно очевидно, что из вышеперечисленного самое простое – последнее. Он сейчас выполнению этого плана посвящает все свободное время, порой в ущерб государственной работе. Параллельно он прыгает с парашютом. Вот взял месяц назад и начал прыгать. И это не жажда экстрима. А желание успеть. Успеть прожить то, чего вскоре по состоянию здоровья испытать будет невозможно.

Поэтому – чтобы потом не было «мучительно больно за бесцельно прожитые годы», делай. Делай сейчас! Когда ты еще, если не сейчас, проплывешь на плоту по Амазонке? Взойдешь с альпенштоком на Килиманджаро? Побеседуешь с брахманом в Индии в поисках сакральных знаний? Тогда, когда выплатишь кредит за квартиру через пятнадцать лет? Не ври себе. У нас действительно мало времени, сколько бы там футбольных чемпионатов ни осталось. Поэтому – хочешь снять кино? Снимай, не бойся! Не ругай скучных режиссеров – сам стань гениальным. Нравится смотреть канал «Дискавери» о сафари? Так вылезь из своих спортивных штанов и надень походные с карманами на коленях и посмотри, наконец, на изумительные закаты над Африкой вживую. В конце концов, что у нас останется кроме воспоминаний?! Только они. И еще ощущения от этих воспоминаний.

И еще. О басне Ивана Андреевича Крылова «Стрекоза и Муравей», той, где трудяга-муравей в поте лица кочевряжился все лето и строил себе домик на зиму, а красавица-стрекоза «лето целое пропела». Это чудовищное и разрушительное по своей ментальности произведение надо исключить из школьной программы. Вы помните, чему нас учили: надо все время кропотливо трудиться, купить себе квартиру, не отвлекаться, не жить эмоциями... Мне невероятно больно смотреть на старичков, всю жизнь работавших на свою однушку или двушку где-нибудь в Ильгюциемсе или Пурвциемсе «для детей». Все делалось для дома и для будущего. А будущего нет. Дети выросли, и там они жить совершенно не хотят. Они не хотят жить не только в квартире, но даже в этой стране. И сидит эта бабушка на лавочке возле своей хрущевки с другой такой же бабушкой, и... счастья нет. Нету. И в этом смысле муравей из басни выглядит полнейшей скотиной, у которой напрочь отсутствуют христианские принципы. Эта маленькая тварь прогоняет стрекозу, просящую крова, циничной фразой «Так поди же попляши», обрекая ее тем самым на верную смерть. Я знавал таких людей. И вы их тоже знаете. И не дай Бог нам когда-нибудь стать такими.

Алекс Дубас. Популярный радио- и телеведущий, автор программы «Что-то хорошее» на радиостанции «Серебряный дождь».

Ответ Василия Пичугина на статью Алекса Дубаса

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru