Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Мифы о церковнославянском

№ 47, тема Мир, рубрика Учись учиться

Что знает большинство из нас о языке, на котором служат в церкви? Насколько достоверны наши представления о нем? С точки зрения филолога, многие из них далеки от истины, и о самых «популярных» заблуждениях я хочу рассказать.

Миф 1. Старославянский = церковнославянский

Нередко можно услышать, что в церкви служат на старославянском языке. Между тем, похвастаться знанием старославянского языка могут лишь специалисты-филологи. Дело в том, что Кирилл и Мефодий переводили церковные книги на тот язык, который они, предположительно, знали с детства (росли они, как известно, в Салониках), – язык южных славян, и на этом основании современные болгары называют этот язык древнеболгарским. Рукописей, сохранивших этот язык для нас, очень и очень мало, так что филологам приходится по крупицам собирать языковые факты и кое-что додумывать, действуя в соответствии с лингвистическими законами, чтобы иметь представление о языке, который называется старославянским и является сейчас не чем иным как реконструкцией. Церковнославянский же – это старославянский язык, который изменился под влиянием языка страны, где на нем служили: русского, сербского, болгарского, чешского. Что-то изменилось в лексике, что-то в грамматике, а что-то даже в графике. В Русской Православной Церкви богослужения проходят на церковнославянском языке русского извода (как называют эти языковые варианты).

Миф 2. Придумывал ли Кирилл кириллицу?

Все мы с детства знаем, что при письме мы используем азбуку, которая называется кириллица, которую, соответственно, некогда придумал Кирилл, один из святых братьев. Между тем, филологи утверждают иное.

Есть несколько древних славянских рукописей, написанных при помощи уникального алфавита, который называется глаголицей (он еще продолжает функционировать, правда, скорее как декоративный элемент, в Хорватии). Он действительно уникален: начертания его букв не похожи ни на один из существующих (или существовавших) алфавитов, и их происхождение до сих пор вызывает споры ученых. Некоторые видят сходство с армянским и грузинским алфавитами, некоторые – с руническим и еврейским. Было замечено и то, что все буквы пишутся при помощи трех древних христианских символов – круга, треугольника, креста. Например, буква «азъ» представляет собой именно крест. А буквы «иже» и «слово» (сокращение имени Иисус), составлены из круга и треугольника и симметричны друг относительно друга.

Долгое время ученые спорили, какой из двух алфавитов древнее, но сейчас приведено достаточно доказательств того, что древнее именно глаголица, и именно ее создал святой равноапостольный Кирилл. Одно из доказательств, к примеру, таково: нет ни одного палимпсеста (рукописи, написанной поверх другой рукописи), где в более древнем слое была бы кириллица, а в более новом – глаголица, тогда как обратные примеры есть.

Кто же тогда создал кириллицу? Мы не знаем точно, но, скорее всего, это были ученики Солунских братьев, возможно, Климент Охридский, который назвал ее в честь своего учителя. Однако он просто «перевел» глаголицу, взяв начертания букв, близкие к латинскому и греческому алфавитам, а главная работа – определение состава букв на основе звуков славянской речи – была проделана именно Кириллом, это не подлежит сомнению.

Миф 3. «Паки, паки… Иже Херувимы!», или Кто говорил на церковнославянском?

Многие считают, что церковнославянский язык – это «язык, на котором говорили раньше, в древности, и поэтому он нам сейчас непонятен». На этом основании и герой фильма «Иван Васильевич меняет профессию» Якин, заговаривая с царем, пытается вспомнить слова, слышанные им, видимо, в детстве в храме: «паки», «вельми», «понеже», «житие».

И снова заблуждение, ведь на церковнославянском языке никто никогда между собой, тем более на бытовые темы, не разговаривал. Этот язык был создан специально для богослужения. У славян, только начинающих свое культурное развитие, многих понятий в языке просто не существовало. И Кириллу и Мефодию пришлось создавать новые слова по аналогии с греческими (например, такие как «православие», «благословение», «благоволение», «неискусобрачный», «неизглаголанный», «подобострастие», «равнодушие», «жизнелюбивый», «целомудрие» и многие другие). Благодаря равноапостольным братьям славяне получили возможность служить и читать Библию на родном языке уже в IX веке, в то время как немцы – только через 600 (!) лет. И, как пишет митрополит Макарий в «Истории русской церкви», «этот перевод имел самое сильное влияние на пробуждение духа народного в славянах и уяснение их народного самосознания», наши предки «в первый раз заглянули, так сказать, лицом к лицу в собственную душу и увидели всё величие и крепость ее природных сил, для выражения которых служит такое могущественное слово <…> и встречали его с восторгом».

На Руси церковнославянский (до XIX в. его называли просто славянским) и древнерусский языки сосуществовали, каждый из них выполнял свою функцию (в филологии это называется диглоссия). Церковнославянский язык был языком Церкви, а значит, и культуры, и литературы, это письменный язык. Отношение к нему было очень трепетным, недаром мы до сих пор описки называем «по-греш-ностями», раньше они воспринимались именно как пусть невольное, но искажение священного текста, священного слова. На древнерусском же языке говорили, общались между собой, писали письма на бытовые темы, вели документацию. И такое разграничение функций несет в себе глубокий смысл. Любимому нами человеку мы хотим дать самое лучшее: на встречу с ним мы наденем нарядную одежду, сделаем аккуратную прическу. А обращаясь к возлюбленному, мы не скажем: «Какие у тебя отпадные глазенапы», – а скажем: «Какие прекрасные у тебя глаза!» Так и к Тому, Кто дорог им больше всех, наши предки хотели обращаться с особенными словами, звучащими по-другому, более возвышенно и поэтично, и не связывающими их с бытом.

 

Миф 4. Свой или чужой?

Как я уже писала, по происхождению церковнославянский относится к южнославянской группе языков. Русский – к восточнославянской. На этом основании – да – это изначально разные языки. Но за более чем тысячу лет сосуществования на Руси церковнославянский язык оказал огромное влияние на русский, украсив и обогатив его, подарив возможность выражать свои мысли в разных стилях, сообразно ситуации. Мы можем сказать «глаза», а можем – «очи», «лоб» и «чело», «понимать» и «внимать», «ягненок» и «агнец». Большая часть заимствованных слов нами уже не воспринимаются как заимствования, это слова, без которых невозможно представить русский литературный язык. К ним относятся все причастия и деепричастия, многие слова, обозначающие сложные и отвлеченные понятия («благо», «отчаяние», «надежда» и многие другие), вся религиозная лексика, а также такие слова, как: глава, одежда, ладья, единый, среда, шлем, гражданин, вещь, время, воздух, восторг, глагол, изъять, награда, облако, общий, сочинить, тщетный, чрезмерный и многие, многие другие.

 

Миф 5. «Глаголом жги сердца людей»

Многие люди в нашей стране считают проблемой «непонятность» богослужения, и чаще всего она связывается именно с языком. Но решится ли она, если просто перевести все тексты с церковнославянского языка на русский, пусть даже и «хороший» русский язык?

Во-первых, церковнославянский язык, являющийся калькой с греческого, – это уникальное средство максимально точного перевода священных текстов: Священного Писания и Священного Предания, в которых зафиксировано Божественное Откровение (!), а перевод на русский язык, к сожалению, в любом случае приведет к тому, что часть смысла будет утеряна.

Во-вторых, богослужение, церковные тексты, молитвы содержат столько аллюзий, столько смыслов, что понять их полностью, не обладая знаниями Библии и церковной истории, просто невозможно. Равно как и сходу проникнуть в их духовные глубины, только-только встав на путь, ведущий к храму. Всё это требует усилий, долгой работы, а главное – желания следовать за Христом сквозь тернии, «входить узкими вратами». А в начале пути можно довольствоваться тем, что в храме, благодаря не-разговорному языку создается необыкновенная, таинственная, заставляющая замирать сердце атмосфера, любоваться красотой и поэтичностью языка, настраивающего на молитву, обращение к Богу, постепенно постигая его глубины. Вспомним строки из «Войны и мира»: Наташа Ростова «слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать всё есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться Богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила Бога простить ее за всё, за всё, и помиловать».

В-третьих, в наше время считается нормой и даже необходимостью знание как минимум одного иностранного языка. Чаще всего этот язык – английский. Помимо того что мы его учим в школе, колледже, университете, многие посещают специальные курсы, обеспечивающие неплохое владение языком буквально за несколько месяцев. Между тем, английский язык несравненно более далек от русского, чем церковнославянский. Необходимо освоить не только принципиально иную грамматику, правила чтения, произношение, но и практически всю лексику. Тем не менее большая часть людей с этим справляется, и к концу обучения в школе вполне сносно понимает тексты средней сложности. Не значит ли это, что, если приложить усилия, церковнославянский язык будет освоен намного быстрее и лучше?

И еще один – очень важный, на мой взгляд, – момент. Вспомним стихотворение А.С. Пушкина «Пророк». Оно почти полностью написано на церковнославянском языке. Нужно ли переводить его, ведь оно тоже непонятно или скоро таким станет? И такое стихотворение с церковнославянизмами у Пушкина не одно. А произведения поэтов XVIII века? Если да, то что же останется от русской литературы, которой мы так гордимся? Пока Церковь сохраняет свой язык, созданный святыми людьми специально для обращения к Богу, ниточка, связывающая нас с нашим (и не только нашим, а общеславянским!) прошлым, с нашей тысячелетней историей и культурой, с нашей литературой, не обрывается. И не хочется представлять, что будет, если она оборвется.

 

Мария Лунева

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

Комментарии


Васил Делчев
06.07.2013 10:39
"Церковнославянский же – это старославянский язык..."

Что означает слово "церковнославянскии"? Есть люди, которые называются "церковные славяни"? Конечно, нет! Вместо этот термин надо понимать древноболгарскии языке, на который велис литургии царстве Болгарии. Там создалас тоже и кириллицу, который надо принят как болгарской алфавит.

Александр
24.06.2014 17:43
Статья сама по себе набор мифов.
Современный ЦСЯ практически не связан с южнославянской группой языков,лишь на первом этапе он был связан со староболгарским; уже на втором, при Феодосии Печерском, он был сильно русифицирован,в кальку с греческого он лишь с 16 века, тем не менее до середины 17 века ЦСЯ не имел определённой формы.По этому истории про "специально созданном" языке Кириллом и Мефодием миф.

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru