Розовый или черный?

        Еще перед тем, как поставить пирог в духовку я думаю, что он не удастся. Будет слишком сладким или наоборот – слишком кислым, начинка вытечет, тесто не поднимется, останется внутри сырым, а низ, наоборот, подгорит. И если обычная шарлотка получится ровно такой, какой должна быть, то это, конечно, чудо и никак иначе. Но поговорить я хотела вовсе не о своих посредственных кулинарных способностях, а о пессимизме и о том, что заставляет нас вместо того, чтобы надеяться на лучшее, ждать худшего.

         Чтобы решить, к какому лагерю отнести себя, нужно лишь ответить на вопрос про стакан – наполовину пуст или наполовину полон? И всё вроде бы просто. Но если ты вдруг неделю шел по пустыне под палящим солнцем, то жажда заставит тебя увидеть правду – в наполовину наполненном стакане воды явно недостаточно для тебя. А значит, те, кто сразу решил, что стакан наполовину пуст вовсе не пессимисты, а самые настоящие реалисты и зрят в корень.

         И я зрю. Зрю на мир через свои темные очки, а розовые – это, конечно, очень мило. И даже красиво. Но я же знаю, что они пропускают слишком много солнечных лучей, и в таком случае неизбежно не только преждевременное старение кожи, но и та самая меланома, которая убьет меня раньше, чем я успею перевести хоть одного оптимиста на сторону зла.

         Помните героя Вуди Аллена из фильма «Манхэттен», который считал, что от сосисок бывает рак? Думаете, он сумасшедший? А состав этих сосисок вы видели? Кто знает, что скрывается за всеми этими Е237 и ароматизаторами, идентичными натуральным? Теперь и меня вы, наверное, считаете параноиком. Но ведь мир действительно полон опасностей, и больше всего их там, где мы и не подозреваем подвоха. Так что плохого в том, чтобы сразу ждать худшего развития событий, быть осторожным, не нарываться на неприятности и обращать внимание на этикетки?

         Я, конечно, читала Ницше и даже Дейла Каргнеги пролистывала, мое любимое латинское выражение – credendo vides (уверовав – увидишь), я страшно люблю фильмы про положительную мотивацию, где какой-нибудь хилый мальчишка становится чемпионом по боксу, потому что верил в победу. Но это не значит, что и я тоже верю в сверхчеловека, силу улыбки, позитивное мышление, хэппи-энды или хотя бы в то, что у меня всё сложится хорошо. Я совершенно нормальный пессимист, и в ответ на пожелание доброго утра я бурчу что-то про «утро добрым не бывает». Именно поэтому я не слушаю радио, где зомбированные на бесконечный позитив ведущие сладенькими голосами рассказывают про чудесную погоду, чудесный гороскоп и распрекрасный день/вечер/неделю/жизнь, которые ждут нас всех. И вообще предпочитаю держаться подальше от людей, распространяющих лучи добра, света и любви. Я лучше тут постою под своей персональной тучей, подумаю о бренности бытия и тщетности всех усилий.

Может показаться, что пессимисты – это те самые люди, которые ноют больше остальных, вечно всем недовольны и только и ждут того, чтобы начать жаловаться. Но не всё то добро, что улыбается и при каждой встрече радо тебя видеть. Иногда добро может довольно громко стонать о бесцельно прожитой жизни, о том, что повышения на работе ему не видать ближайшую пару тысяч лет, что дети глупые и ленивые и наверняка придется содержать их до скончания века, а муж невнимательный и возвращается с работы поздно, потому что жена ему надоела. У пессимистов всегда всё плохо, но это не делает их негодными друзьями или безответственными сотрудниками, они такие же, как все, просто страдают чаще, чем улыбаются, и стараются не подпускать к себе слишком близко, ожидая неблагоприятного развития отношений.

         Апология пессимизма – дело неблагодарное. Трудно всерьез любить этих хмурых людей, которые уверены в провале всякого дела, причем – не только своего. Вот я смотрю на себя в зеркало, и уже уверена, что меня-то точно сложно полюбить, если не сказать невозможно. Я испорчу настроение любому, кто покажется мне радостнее положенного, просто так, для профилактики. Но есть же у пессимистов и положительные качества?

         Жестокое разочарование, крах надежд, неожиданные предательства с оптимистами случаются чаще и буквально выбивают почву из-под ног. Пессимисты же хоть и тяжелее переживают мелкие неприятности, зато с крупными справляются стоически, ведь они всю жизнь свою посвятили ожиданию катастрофы. И если вдруг вместо грандиозного коллапса с ними происходит что-то стоящее, то это, разумеется, чудо, невероятный и незаслуженный успех, счастливое стечение обстоятельств, которое точно нельзя повторить дважды. Оптимисты привыкли к победам и воспринимают их как нечто само собой разумеющееся, пессимисты же как никто другой умеют быть благодарными судьбе. Так, может быть, действительно стоит изменить стратегию и в кои-то веки подумать не о том, как всё хорошо сложится, а о возможном провале?

         Но во всём стоит знать меру. Именно этому я и пытаюсь научиться – сначала попробовать сделать задуманное хотя бы до половины, а уж потом приступать к традиционным стенаниям, что ничего не выходит, перестать доставать любимых людей своими часто незначительными проблемами, спокойно переносить рядом с собой тех, кто всем всегда доволен. Однажды утром я включу радио и постараюсь поверить, что день сегодня будет что надо. Или заполню заявку на какой-нибудь немыслимо престижный грант и забуду о ней, просто не стану переживать о результатах, сделаю вид, что не помню о сроках, даже почту в этот день проверять не стану. И вдруг мне повезет? Может быть, секрет счастливой жизни в том, чтобы позволить своему внутреннему пессимисту иногда смотреть на мир в оптимистичном розовом цвете?

        Мария Дятлова