Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Беслан

№ 61, тема Подвиг, рубрика Образ жизни

Бочаров Вячеслав Алексеевич, Герой Российской Федерации, член Общественной палаты РФ, ответственный секретарь Российской Ассоциации Героев, заместитель председателя правления Российского союза ветеранов Афганистана (по патриотической работе).

1 сентября 2004 года выпало на воскресенье. Я впервые в жизни должен был принять участие в съемках передачи на одном из телеканалов. Но 1 сентября началось с прихода сообщения, требующего немедленного прибытия на объект. Получив подобного рода распоряжение, бросаешь все и, где бы ты ни был, в течение полутора часов должен прибыть к месту службы – по пустякам тревожить не будут, тем более в выходной день.

По прибытии на объект узнал, что в Беслане захвачена школа. Получена задача на вылет в Беслан. Понимаю, что дело серьезное. На что способны террористы, эти нелюди, знала уже вся Россия. Ведь до этого были взрывы домов в Москве, в Каспийске, захват заложников в Кизляре, в Буденновске, на Дубровке. Это был очередной вызов всем: от руководства страны до простого обывателя. Но такого зверства еще мир не знал. Сотни людей пришли 1 сентября на праздник, а оказались в смертельной опасности.

С аэродрома позвонил домой и сообщил, что вылетаем в Беслан. Это уже секретом не было, по телевизору сообщение прошло. Незавидная судьба жены воюющего офицера. Ты уходишь из дома без гарантии вернуться, но для тебя это нормальная мужская работа. Перешагнув порог дома, ты уже мыслями там, ты думаешь о людях, о боеприпасах, о сухпайках… А жена, понимая все это, должна сохранять спокойствие в доме, не показывать детям своих переживаний, ждать и верить. И так не раз, не два, а постоянно, пока мы служим.

Вылетали с аэродрома «Чкаловский». Смотрю на лица ребят, все сосредоточены, понимают, что едут не на прогулку. Предстоит работать в здании, а это самое непредсказуемое в боевой работе: за любым углом может быть неожиданность. Расстояние от тебя до противника идет на метры, бронежилет на таком расстоянии пулю не держит, граната может прилететь из-за любого угла. При этом – ни один заложник не должен пострадать от нашей пули. Мы не можем стрелять очередями по всему, что шевелится. А бандиты могут.

Думаю, в этот период каждый из моих ребят прокручивал в голове порядок действий при вхождении в адрес и работу в здании. Мы все разбиты по боевым тройкам, каждый знает свою задачу, все отработано до автоматизма на занятиях и проверено на практике. Но каждая новая ситуация подкидывает свои неожиданности, которые невозможно предусмотреть. Потом они лягут в основу отработки на учебных полях, но решать их в данной ситуации надо будет с листа. Каждая ошибка может стоить жизни тебе или, что самое страшное, твоему товарищу или заложнику. Как потом жить?

Самолет приземлился в аэропорту Владикавказа. Оттуда автобусами нас доставили в Беслан. Расположились на территории техникума, метрах в трехстах от школы, в которой произошел захват.

Перед зданием – площадь, вся заполненная жителями Беслана. Они молча смотрели на нас, людей с оружием, смотрели с надеждой и настороженностью. Любые наши активные действия могли привести к освобождению их родных и в то же время повлечь за собой жертвы. Но без нас эту проблему не разрешить, освобождение заложников могло прийти только от нас, это понимали все. Мороз по коже прошел, пока я пробирался через людскую толпу. Вся их боль, весь ужас ситуации сконцентрировался в их взглядах, устремленных на нас.

Информация была следующая: утром 1 сентября, когда во дворе школы проводилась торжественная линейка, на территорию школы заехала машина ГАЗ-66 с бандитами, которые, окружив собравшихся, силой оружия загнали всех в спортзал. Среди заложников дети разных возрастов, их родители, родственники, знакомые, в общем, все, кто пришел проводить детей в школу.

Предварительная информация по самой школе такова: вокруг школы открытое пространство, с противоположной стороны футбольное поле, за ним железная дорога. Спортзал в центре школы, в нем содержатся заложники. Все окна забаррикадированы школьной мебелью, здание не просматривается. Все подступы к школе простреливаются бандитами. Связь с террористами установлена, организован переговорный процесс, но пока никаких требований не выдвинуто. Точных данных по количеству боевиков, их принадлежности нет, ориентировочно – до 30 человек. Бандиты расстреляли всех мужчин, около 20 человек, а тела сбросили в сторону железной дороги.

Вся территория вокруг школы была поделена на сектора, и каждому отделу был определен сектор ответственности, который надо было изучить досконально, определить скрытые пути выхода к школе, наиболее удобные места для огневых позиций и так далее. Строго-настрого было запрещено действовать самостоятельно, открывать огонь по школе. Если случится непредвиденное и необходимо будет решать задачу силовым путем, то каждый работает в строго определенном секторе. Иначе можно попасть в зону стрельбы соседа, а это чревато неприятностями.

Задача моему отделу была определена следующая: изучить обстановку со стороны центрального входа, перед которым находилось небольшое здание начальной школы, и медицинского пункта, вход в который располагался со стороны школьных мастерских. Если начнется силовая часть операции, то отдел должен частью сил занять здание начальной школы и обеспечить действия другого отдела по проникновению в школу, а частью сил войти в школу через медицинский пункт.

Ни заложники, ни террористы через окна не просматривались. Но бандиты прекрасно видели все подступы к школе и на любое движение с нашей стороны открывали огонь из автоматов.

Ночь прошла спокойно, были слышны только редкие выстрелы со стороны школы. Мы готовились к тому, что при необходимости придется вести бой в здании. При ведении боя в здании любая мелочь может стать роковой. Как подогнан защитный шлем, как сидит бронежилет, удобно ли извлекается пистолет, нож, граната или запасной магазин. Старшие троек еще раз проверяют связь, сигналы взаимодействия. Мои ребята прошли огонь и воду, но вот в такой ситуации приходится действовать впервые. И не только нам, мировая практика использования спецслужб не сталкивалась ни с чем подобным. Когда заложников больше тысячи, то в такой ситуации особо не постреляешь, любая неосторожно выпущенная пуля найдет жертву, и это может быть ребенок. Все прекрасно понимали: если пойдем в школу, то кто-то домой уже не вернется, но сейчас главными были не наши жизни, а жизни заложников. Девиз ВДВ – «Никто, кроме нас» – как нельзя лучше соответствует духу нашей работы.

Утро третьего сентября не принесло изменений в ситуации. Мы прекрасно понимали, что приближается развязка трагедии. Ведь без воды, еды, медицинской помощи многим становится уже очень тяжело. Бандиты тоже находятся в постоянном напряжении. Но силовой вариант освобождения детей был неприемлем, он повлек бы многочисленные жертвы.

Время приближалось к обеду. И вдруг раздался мощный взрыв. Даю команду немедленно экипироваться по-боевому. Глянул на часы – 13.00. Тут же раздается второй взрыв. Выхожу на связь со штабом операции и уточняю порядок действий. Слышу в ответ: «В спортзале два взрыва. Выдвинуться на свое направление и действовать по ранее определенной задаче».

Выбегаем на улицу и к школе. Навстречу, от школы, бегут взрослые и дети, многие в крови, сильная стрельба. Во дворе частного дома увидел женщину с двумя детьми, живы, но все в крови. Это не их кровь. Указываю им на укрытие за домом. Даю команду выдвигаться на исходные рубежи. Большая часть группы рванулась в сторону здания начальной школы, я с двумя офицерами – в сторону мастерских, от которых до школы рукой подать, метров 15–20. Пули вокруг ковыряют землю, но, прикрывая друг друга, мы сосредоточились на углу мастерских. Выглядываю и вижу: со стороны спортзала бежит женщина. Ей осталось добежать до нас не более трех метров – и она в безопасности, как пуля попадает ей в голову сзади, она падает, и тело ее лежит передо мной не далее чем в двух метрах. Окна в спортзале выбиты взрывами, кругом лежат тела детей, женщин. Им уже не помочь. Вход в школу через медицинский пункт прямо передо мной в 20 метрах открытого асфальтированного пространства, которые надо преодолеть под пулями. Выхожу на связь со штабом и прошу разрешения войти в школу. Получив разрешение, стремительным броском втроем оказываемся в санчасти школы. Неприятная неожиданность – прохода внутрь школы из санчасти нет, а на схеме был (летом в школе проводился ремонт, отсюда и несоответствие с полученной нами схемой). Получается, что здесь делать нечего, надо идти в спортзал, а это еще метров 20. Все окна забаррикадированы школьной мебелью, нам не видно, что происходит внутри здания, а бандитам через бойницы видно все. Решил проскочить в спортзал. Это еще метров 20 открытого пространства.

Тут главное – внезапность и стремительность. И вот я перед входом в спортзал. Прямо возле моих ног лежит маленький мальчик. На нем, кроме шортиков, ничего нет. Он мертв. В спортзале люди лежат слоями друг на друге. Но террористов в нем нет. С противоположной стороны спортзал начинает гореть. Вошел в связь, доложил обстановку, сообщив, что в спортзале бандитов нет, они ушли на второй этаж, что начинается пожар.

В спортзале не все были мертвы. Передвигаться в полный рост было нельзя, спортзал простреливался бандитами со второго этажа, оттуда, где находился актовый зал. Вытащил очень грузную и скользкую от крови женщину, она контужена. Затем – девочку лет четырнадцати. Потом – еще несколько женщин. Всех затащил в раздевалку, там безопасно, это небольшое помещение без окон. Больше живых не обнаружил.

Решил по коридору школы продвигаться в сторону центрального входа, напротив которого мои ребята находились в здании начальной школы. Необходимо было убедиться, что боевиков возле окон нет и что растяжек не установлено. Тогда можно было бы разблокировать от мебели окна, что позволило бы остальным войти внутрь здания. В результате перестрелки в один из моментов не уберегся. Пуля вошла в голову сзади за левое ухо.

Сколько прошло времени и где я находился – не знаю, но, когда вернулось сознание, что-то мне подсказало, что я могу заявить о себе тем, кто находится рядом. Сделал рукой жест, мне вставили в пальцы ручку, и я вслепую написал: «ЦСН, ФСБ, Бочаров». Это было началом пути возвращения в мир живых. Пуля вырвала верхнюю челюсть, часть лицевых мышц, дальше не буду перечислять. Самолет доставил меня в Домодедово, оттуда – в госпиталь. Долгий период лечения, а потом еще шесть лет службы.

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru