Елена Коровина. Слезай, пока не поздно!

Это лакомство – как яркая звезда.

Подсев однажды, не  слезешь никогда.

Зимой согревает, летом – охлаждает.

Лучше чем Гера, друзей не бывает.

 Это был зловещий рок, который тяжелой паутиной опутал часть моей жизни. Сначала погиб от наркотиков друг детства. Затем стала колоться близкая подруга. Я навещала Катю в больнице и всячески старалась ей помочь. Чего я только не насмотрелась в наркологическом отделении! Но  затем я познакомилась с девушкой, которая, пройдя всю эту кошмарную эпопею, бросила колоться. У нее все уже позади, все в мертвом прошлом, и впереди – будущее.Ей двадцать лет. Высокая, с приятными, чуть строгими чертами лица, короткой стрижкой (из-под платка выбиваются темные пышные пряди), с большими сливовыми глазами.

 

Лена только вчера вернулась в Москву  (ездила к духовнику). И вот сегодня я ее поймала, чтобы расспросить, помучить вопросами, на которые ей так трудно отвечать. Мы сидим на лавочке у храма, сначала просто беседуем о жизни, о будущем. Лена щурится от лучей солнца, рассказывает об учебе (она заканчивает второй курс Тимирязевской академии), и постепенно всплывает «трудная» тема. 

– Лен,  а как это началось?

– Я не могу ответить четко. Не знаю. Просто предложил мой парень, и я начала колоться. Я его любила, доверяла ему, и я подумала:  «А почему бы и не попробовать?»

– В первый раз было страшно?

– Страшно не было. Мы с моим парнем были в веселой компании, я много выпила, чувствовала поддержку, понимание, любовь. О себе и своих близких, разумеется, не возникло ни одной мысли.

– А что именно  тебе ввели?

– Героин. Мой парень был «героинщиком».

– А потом, когда ты пришла в себя, – страшно не было? Ведь ты прекрасно знала участь наркоманов.

– Страшно – нет. Наоборот, какая-то гордость, даже радость: я теперь посвященная. Я по натуре – оптимистка. Все мрачные мысли я не принимала. Мой парень колется уже год – и вполне нормальный с виду. К тому же я считала себя очень волевой, сильной и наивно думала, что смогу самостоятельно бросить все, когда мне надоест. Даже смешно: я планировала поколоться месяца три и бросить.

– А последствия тебя не пугали? «Ласковый убийца» – гепатит С или ВИЧ?  

– Почему-то нет. Я никогда до конца не верила, что смогу чем-нибудь заразиться. А потом уже мне стало все равно.

– «Потом» – это когда?

– Когда я уже кололась год и тщетно пыталась бросить. А дальше просто перестала пробовать бросать.

– Когда твои родители заметили, что ты «на игле»?

– Семь месяцев спустя. Я все тщательно скрывала. Не ходила ни к каким врачам. И вдруг я оказываюсь в больнице с переломами – попала в аварию. Там врачи сразу «оценили» мои вены и все сообщили родителям.

– И после все стадии: шок, ужас, слезы, отчаяние? И твои родители решили…

– …разумеется, решили собрать деньги и отправить меня лечится в дорогую клинику. Но я думала, что смогу бросить сама. А потом мне расхотелось бросать… Обманывала родителей, дерзила, грубила, уходила из дома, пряталась… Вспоминать не хочу.

– Чего ты больше всего боялась? Одиночества, ломок, потери друзей, утраты параллельных миров?

– Ломок. Какие там параллельные миры и золотые сны! В конце уже просто чуть ли не по инерции колешься, о кайфе не думаешь, лишь бы ломки избежать.

– Я знаю, что ты лечилась в одном из наркоцентров. Каков был результат?

– (Саркастически улыбается). Да-а-а, я лечилась в очень дорогой больнице, меня лечил хороший врач, а потом мой парень подкупил его, и врач стал мне потихоньку приносить героин.

– ?!

– Именно так. Так что я могла с комфортом подкалываться, находясь на лечении в больнице.

– И чем же все кончилось?

– В очередной раз навесила лапши на уши бедным родителям. Когда они догадались, то просто увезли меня в Мурманск, к родственникам, подальше от моих друзей-наркоманов.

– Они это сделали с твоего согласия?

– Да. В тот момент я поняла, что или скоро покончу с собой, или что-то должно произойти. Перелом в душе, в жизни. Чудо.

– И оно произошло?

– Да. По милости Божией. В Мурманске меня впервые привели в храм. Со мной долго говорил замечательный священник – отец Михаил. Он не читал никаких нотаций, не «грузил», не ругал, просто слушал, сочувствовал. В конце беседы серьезно спросил: «Ну что, будем с этим бороться»? «Будем», – ответила я. И этим моим согласием все было сказано.

– О том, что тебе было очень трудно, нет смысла говорить и писать: это понятно. Как долго тянулась твоя борьба «с этим»?

– Да она и до сих пор продолжается. Просто первые три-четыре месяца были самые-самые трудные. Но поддержка родителей и молитвы отца Михаила меня спасли. Я сама стала ходить на исповедь, причастие, стала воцерковляться.

– Твои друзья, любимый человек – наркоманы.  Очень сложно было с ними расстаться?

– То же самое. Первые месяцы – очень, затем уже расхотелось с ними встречаться.

– Бывшие друзья очень упорствовали в попытках тебя увидеть?

– Разумеется. Негласный принцип любой компании «нариков»: дай дозу не тому, кто мучается и подыхает от ломки, а тому, кто пробует слезть с иглы.

– Сколько ты уже не употребляешь героин?

– Второй год. Я стала нормальным человеком. И меня это так радует!

– Что ты можешь сказать напоследок?

– Я как-то сухо рассказала. Не хочу вспоминать все эти жуткие подробности моей жизни с «другом Герой», но скажу одно: это, наверное, самое ужасное, что придумал изощренный ум человека. Не дай Бог никому с этим столкнуться. А если ты уже «подсел» – надо слезать, пока не поздно. Это возможно с помощью Бога и Церкви, это даже не так мучительно трудно. А если не слезть, то впереди (поверьте на слово, не пробуйте на собственной шкуре), впереди – кромешный ад. Кто хочет узнать об этом аде поподробней – советую прочитать книгу Баймухаметова «Сны золотые. Откровения наркоманов». Очень впечатляет.