Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Спасет ли нас борода

№ 64, тема Развитие, рубрика Образ жизни

Мы, взявшие привычку самонадеянно именовать себя православными, уяснили несколько немудреных представлений и понятий, которые по большей части используем как дубину против любого несогласного с нами. Восприняв истины веры половинчато, наперекосяк, с лукавой избирательностью, мы – словно нерадивые ученики, не только оставившие за пределами своего внимания львиную долю преподанного знания, но и с энтузиазмом искажающие его собственными пересказами и толкованиями. Принято полагать, что болезненное внимание к мелочам и частностям религиозной жизни, заслоняющим, а нередко подменяющим ее действительно краеугольные положения, в современном русском православии свойственно в главную очередь женщинам. Война с женскими брюками, стремление всех поголовно «оплаточить», страстная приверженность к акафистам, молебнам, «вычитам», ошалелая потребность в непременном рьяном поиске «духовного отца» (да чтоб построже, чтоб поаскетичнее, чтоб с фантастическими пугалками о приметах последних времен да о бесовских кознях), составление пространных списков посещенных в паломничествах святынь, и все это в ущерб литургии и подлинной духовной жизни, – обвинять в подобном наших сестер, матерей, бабушек стало правилом хорошего тона.

Но когда мы, братья, слышим презрительное «мужики нынче обабились», это относится не только к инфантильным переросткам, не вылезающим из-под материнских юбок. Не к одной лишь метросексуальной молодежи, жертвующей свое внимание, силы, время имиджу, тряпкам и бесполезно отполированным в тренажерных залах до убогого эстетического совершенства телесам. И уж не к тем впавшим в бесконечно жалкое, но адски агрессивное состояние среднего содомского рода – о них разговор ясен, короток и печален. «Обабились» – это и про многих православных мужчин, воспринявших веру через женское влияние, влившихся в повседневную церковную жизнь, запевалами в которой последние десятилетия являются женщины, и не давших себе труда перестроить ее на мужской строй и лад. Православному мужчине должна быть присуща широта кругозора, глубина познаний, высота устремлений. Это и есть признаки того духа, бодрого, в отличие от немощной плоти, и творящего себе достойную форму. Но взглянем на те формы религиозной жизни, что присущи нам, православным мужчинам XXI столетия от Рождества Христова, – и что нам откроется?

Обратимся к первому, что увидим в зеркале, – к бороде. Православному мужчине подобает борода, это аксиома религиозной жизни. Перестать соскабливать растительность с лица – первый шаг многих, если не большинства, воцерковляющихся мужчин. Присутствие бороды воспринимается как пропуск в число избранных, как своего рода партбилет, который нет нужды по всякой необходимости доставать из кармана. Признание естественных различий между мужским и женским полом, особенно в противовес пагубной моде нивелировать их, выродилось во многих случаях во внешний фетиш. Мало кто утруждает себя изучением библейской истории, где берет начало религиозное обоснование неприкосновенности бороды. В Ветхом Завете еврейским мужчинам было запрещено особым образом подстригать бороды из-за того, что ритуальный обычай обстригать бороды по краям в знак скорби и траура был присущ окружавшим колена Израилевы языческим народам. Отпадения избранного народа от Бога начинались каждый раз именно с заимствования идолопоклоннических обычаев, языческая зараза прилипала к евреям через внешнее подражание. Потому ветхозаветный Законодатель и столь строг в вопросах внешнего поведения и отличий. В Новом Завете у верующих в истинного и всемогущего Бога нет поводов панически бояться внешних черт окружающего мира, они нам не опасны при условии сохранения верности Христу, искупительная жертва Которого сделала ненужным иудейский регламент повседневной жизни.

По небрежной лености к изучению Писания и вдумчивому его осмыслению мало кто из нас об этом задумывается. Вместо этого мы с легкостью и удовольствием впадаем в духовные крайности – а как на крайних точках нашей планеты, Северном и Южном полюсах, нет жизни, так и в крайних мнениях не живет истина – даже по такому пустячному поводу, как наличие или отсутствие бороды. Ничтожная по сравнению с главными вопросами веры проблема становится увеличительным стеклом, делающим очевидными наши серьезные внутренние болезни. Древнейшая из них – не вычищенное из нашего сознания язычество, сорняки которого опутывают дерево веры и мешают ему приносить должные плоды. Именно от этих корней произрастает чудовищная по примитивности и ограниченности уверенность многих современных мирян, священства и монашества в некой исторической христианской добродетели под названием «брадолюбие», «любовь к бороде». Убежденность в том, что какие-то внешние атрибуты сыграют роль магического амулета, есть черта языческого мировоззрения. В христианстве пристрастие к формальному признаку, пусть и имеющему религиозную окраску, мало что значит перед величественным подвигом любви ко Христу. И нужно иметь серьезный изъян в духовном устроении, чтобы придавать наличию волос на щеках и подбородке большее значение, чем исполнению заповедей и стяжанию Духа в мыслях, словах и поступках.

Не менее опасна и болезнь иного происхождения, иудейско-старообрядческого. Удивительно, что при относительно безобидном, но крепко въевшемся в славянский менталитет бытовом антисемитизме, базовые черты иудейской духовности оказались чрезвычайно близки русскому характеру. Иначе не возникло бы такого религиозно-психологического феномена, как старообрядчество, в котором через искреннюю мученическую веру в непогрешимость исповедания предков проявился подлинно ветхозаветный строй мыслей и иерархия ценностей. Недопустимость изменений хотя бы на йоту не то что вероучительных и богослужебных текстов, но и любой бытовой особенности – эта родовая черта старообрядчества, сохраняющаяся на протяжении трех с половиной веков, есть не что иное как иудейский законнический фанатизм, запрещавший в субботу исцелять недужных и воскрешать умерших.

Отсутствие сомнений в том, что мужчина без бороды не может быть подлинно верующим, ибо лишение поросли на челе делает человека заклятым врагом Бога, – одна из самых ярких черт старообрядчества по сей день. Староверы не станут совершать погребальный обряд над мужчиной, даже принявшим правильное с их точки зрения крещение, если он лишен хотя бы трехдневной щетины. «Скобленая морда» является, по их логике, куда более важным обстоятельством при определении посмертной участи души усопшего, чем что-либо другое, включая веру, молитву, причастие Святых Христовых Тайн. Пусть не столь радикальное и закосневшее, но похожее отношение к безбородым мужчинам характерно для многих современных православных.

Третий духовный вывих, обнаруживаемый в спорах о бороде, выявляет наличие у верующих определенных мотивов сектантского мышления и мировосприятия. Сам термин «секта», то есть «ветвь», «ответвление», указывает на главную направляющую внутренней жизни сектантов – отделиться от остальных непреодолимой стеной, сформировать замкнутое общество избранных. Внутри этого круга собраны предназначенные к спасению и достойные его по одной лишь принадлежности к обособившейся группе, а все «внешние» – в лучшем случае обреченные заблуждающиеся и недоразвитые, в худшем – достойные лишь гибели грешники и враги истины. К слову, именно здесь кроется принципиальная ошибочность классификации в рамках атеистического религиоведения христианства как иудейской секты. С момента рождения Церкви в день Пятидесятницы апостолы вели активную проповедь. Они убеждали соплеменников в том, что на Иисусе Христе исполнились мессианские пророчества, в Нем и в Его учении верующие в Бога Израилева обрели спасение, и призывали разделить с ними эту радость. Сектанты во все времена внушают противоположную мысль: только мы спасемся, все остальные погибнут, ну так им и надо, сами виноваты.

Приглядевшись к нашей «православной психологии», с тревогой увидим на примере бороды, что подобные измышления не чужды нам. Неодобрительные взоры, пронзающие пришедших в храм бритых мужчин, исходят не от одних лишь не в меру ретивых церковных бабушек. К сожалению, подобное отношение свойственно и немалому числу священнослужителей. И не только преклонного возраста, чей порою излишний консерватизм объясним и естественен, но и недавно прошедшим хиротонию священникам, старающимся как раз в мелочах быть святее не только папы римского, но и всех православных патриархов. Что еще тревожнее: привычка смотреть сверху вниз на безбородого брата, находящегося в священном пространстве храма, распространяется среди православных «брадолюбивых» мужчин. Недостойно любое превозношение над ближним, тем более на таком хлипком основании – там, где расцвело брадолюбие, вряд ли найдется свободное место братолюбию. Губительна для самого бородача убежденность в своей освященности бородой. Это та крохотная, поначалу незаметная, трещина в фундаменте, которая под воздействием внешних сил и «усталости материала» может привести к обрушению здания веры.

Если человек уверен, что приобщен к благодати больше остальных лишь по причине бородатости собственной и безбородости других, это зачатую ведет к отказу от кропотливой и разносторонней работы: чтения Писания и его толкований, знакомства с духовной литературой, постоянного молитвенного труда, деятельной помощи ближним, бдительности к своей практической и внутренней жизни, священного трепета к литургии и таинствам. Человек может за годы «христианства» не выучить толком Десять заповедей и не вникнуть в смысл зазубренного Символа Веры. Но при этом почитать себя «не таким, как прочие человецы» благодаря физиологическому процессу, не требующему от него ни нравственных усилий, ни даже шевеления пальцем. Полезно задуматься над тем, что густые бороды в чести и у мусульман, и у ортодоксальных иудеев, и у неоязычников, и даже, по нашим временам, у бесхребетных перед зигзагами моды хипстеров – но растительность на лицах не приближает их сердец ко Христу.

Есть борода, нет бороды – это, разумеется, мелочь. Но, как известно из Писания, оцеживающим комаров свойственно затем и верблюдов не моргнув глазом проглатывать. Православный мужчина с бородой – это хорошо, правильно и красиво. Православный мужчина без бороды – это просто православный мужчина без бороды, не более того. Ставя третьестепенные вопросы на первые места, мы тем самым обязательно задвигаем что-то крайнее важное в чулан нашего сознания и внимания. Мы и так всячески загораживаемся от Господа своими грехами, страстями, вожделениями и слабостями. Не хватало еще и опозориться тем, чтобы отправить Спасителя на задворки своего сердца из-за бороды и подобной чепухи.

P.S. Автор растит, холит и лелеет бороду и не собирается от нее избавляться.

Александр Бабицкий

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru