Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Будут еще продажи

№ 23, тема Война, рубрика Тема номера

О глобальных экономических войнах можно немало прочитать и услышать. И здесь мне нечего добавить от себя. Я же могу поделиться опытом участия в экономических боях местного значения и спецоперациях районного масштаба.

автор Александр Облог

 

После школы я намеревался связать свою судьбу со службой в одном весьма силовом ведомстве. Я проходил медкомиссии и посещал подготовительные курсы, бегал, прыгал, отжимался, подтягивался, занимался рукопашным боем и видел себя будущим спецагентом.

Каково же было мое разочарование, когда мне было объявлено решение кадровика... Учеба в православной школе и отсутствие погон этого ведомства на плечах моих родителей стали причинами краха моих надежд. Я надолго впал в болезненное состояние неизвестности... Чем мне теперь заниматься, если Родине я не нужен?

Я поступил на факультет журналистики и заочно на факультет менеджмента. С первого курса я вынужден был работать. За время учебы я успел побыть агитатором на выборах депутатов в Мосгордуму, официантом в ресторане при казино, курьером по доставке пиццы и суши, консультантом по винам и менеджером по рекламе в строительном издательстве. Все эти работы меня тяготили, и ни на одной из них я не хотел себя проявлять в полной мере. Закончив институт, я сразу попал в одну примечательную коммерческую структуру.

И почувствовал, что здесь мне скучать не придется и что рано я пожалел о том, что не был на войне и не служу в спецслужбах. Структура, методы обучения и работы, системы мотивации и контроля в этой организации имели характерные черты спецслужбы, тоталитарной секты и армии одновременно.

Я стал менеджером по продажам офисной техники и мебели. Пройдя курс молодого бойца и вызубрив устав, получив хорошую промывку мозгов, я попал в департамент розничных продаж, в отдел по работе с Подмосковьем. В процессе обучения в моем сознании четко был сформирован образ врага. Наши конкуренты мне казались подлыми, злыми, ужасными и жалкими одновременно.

Я был убежден, что наша контора – самая боеспособная на торговом фронте. Наши завоевания за предыдущие годы не позволяли в этом усомниться. Нам показывали различные графики и схемы, которые свидетельствовали, что во всех уважаемых государственных и коммерческих структурах стоит наша техника. Кипы благодарственных писем от организаций тоже впечатляли.

В департаменте я получил порядковый номер, свою зону ответственности, включавшую несколько районов Подмосковья и ближайшие области, машину, телефон и портативный компьютер. За мной был закреплен список организаций. В зону моей ответственности входили администрации городов и районов, промышленные предприятия, НПО, КБ, НИИ, воинские части, ОВД, МЧС, ЖКХ, электросетевые компании, больницы, учебные заведения, храмы и монастыри, словом, все организации, где есть документооборот. Это был мой участок фронта на ближайшие полтора года. Боевая задача выглядела так: там, где работают наши копиры, висят наши кондиционеры и стоит наша мебель, они должны работать, висеть и стоять. А там, где не так, – должно быть так!

А кто думает и осмеливается считать по-другому – в отставку без выплаты заработанного. И заградотряды в виде службы внутреннего контроля, сотрудники которой звонят тебе до, во время и после встречи и металлическим голосом выясняют, почему сегодня ничего не продано и почему так мало закрыто звонков и встреч. (Звонки и встречи надо было «закрывать» – звонить на автоответчик с женским голосом и докладывать о результатах. Автоответчик называли «электронная женщина». Если служба была недовольна твоими отчетами «женщине» за неделю, следовал вызов на допрос. Делалось это по офисной громкой связи, которую было слышно даже в туалете. На допросе ты должен был сообщить, где ты был на этой неделе и за что продался немцам).

Частенько по офисным дням всем показывались агитационные фильмы про лучших сотрудников и про тех, кто «закрывал левые встречи» и теперь уволен или оштрафован. Все телефонные разговоры записывались, а достоверность проведенных встреч проверялась звонками в организации. По понедельникам был штабной (офисный) день. Ставились задачи, проводились зачеты по боевой подготовке, ремонтировался транспорт, делались доклады, раздавались награды и взыскания.

Кое-какие средства и инструменты для выполнения боевой задачи предоставлялись, но многое нужно было разрабатывать и додумывать самому. Первые недели я разъезжал на служебной машине, проводил рекогносцировку местности, составлял планы боевых действий и докладывал все руководителю. В один из штабных дней мы узнали, что в нашем подразделении есть потери в технике. Двое сотрудников разбили свои служебные машины на просторах Подмосковья. Ввиду отсутствия боевых заслуг у нашего подразделения за истекшую неделю, решением верховного главнокомандующего наше подразделение объявлялось пешим. Это был штрафбат. Проверка на прочность. Стояла июльская жара, и передвигаться пешим порядком со штатным вооружением представлялось просто безумием. Меня выручила дедушкина «Ока». Удалось договориться с командиром о постановке моей машины на бензиновое довольствие. Расход топлива по шоссе у «Оки» намного меньше «девятки», и поэтому у меня было просто топливное изобилие со всеми вытекающими последствиями и с риском быть обвиненным в нецелевом использовании: лето, дача по выходным...

Через две недели я узнал, что в одной из ключевых организаций моего участка планируется крупная закупка мебели. Прошел уже месяц, а у меня не было ни одной боевой заслуги. Надо было во что бы то ни стало сделать так, чтобы поставщиком выбрали нашу компанию. Изучив оперативную обстановку, я провел переговоры с лицом, отвечающим за этот вопрос. Вербовка агента влияния прошла успешно, и я договорился, чтобы выбрали нас. Агент сказал выставлять счет.

Я, радостный, прибыл на доклад к командиру и отрапортовал об успехе. Но рано я праздновал победу. Агент позвонил и сказал, что наши цены слишком высоки по сравнению с предложением наших конкурентов. И что он не знает, как обосновать перед начальством выбор нашей организации...

Я сник и пошел к командиру. Он сказал: так, давай посмотрим, какую минимальную цену мы можем дать. Посмотрели. Компьютер все равно выдавал цену выше конкурентов. Тогда я предложил обосновать нашу цену тем, что наша мебель лучше, ведь нас так учили!!! Командир скептически посмотрел на меня, понимая, что так наивно думают только молодые сотрудники. Но сказал: «Попробуй... Я сомневаюсь... Не расстраивайся, будут еще продажи». Мне такой итог не подходил, тем более что я уже успел порадоваться победе. Я связался с агентом и сказал, как обосновать выбор нашего предложения. Я это сказал с такой уверенностью и обезоруживающим максимализмом, что он согласился попробовать. А вскоре перезвонил и сообщил, что решение принято в нашу пользу. Мы с командиром не могли в это поверить. Это была моя первая победа. В следующий офисный день на стене я увидел список сотрудников моего подразделения и свою фамилию на первом месте. Это были данные о прибыли за неделю. Я обошел опытных сотрудников в разы. Меня все поздравляли, а некоторые «старики» неодобрительно косились. Начальник стал на каждом собрании ставить меня в пример. Мне был возвращен автомобиль. После этой победы начальник стал прислушиваться к моему мнению и доверять ответственные задания.

Требовались сотрудники взамен тех, которые не выдержали пешего передвижения. Я предложил моим друзьям по школе работать у нас. Собеседование прошло успешно, и вскоре я уже ездил с ними на встречи и делился боевым опытом. Двое моих друзей недавно пришли из армии. Один из них даже успел повоевать в Чечне. Я ему страшно завидовал, потому что мечтал оказаться на его месте. Что миновало меня, выпало на его долю. Еще когда он служил в Чечне, мы регулярно переписывались. Я расспрашивал его о службе в ВДВ и то и дело восклицал: «Да ну! Правда что ли?! А почему вы не стреляли?! Вы же их видели, а они вас нет!» В моей гражданской голове не было места для приказов, и я, будучи заядлым игроком в компьютерные стрелялки, не понимал некоторых прописных армейских истин.

При этом я был его командиром. И это вносило в нашу работу особый военный дух. Нас с ним потянуло на всякие авантюры. Один раз вместо посещения заказчиков мы поехали за грибами. Весь день мы бродили по лесу, вспоминали школьные приключения и шалости, я расспрашивал его о службе в армии. Набрали грибов, позвонили «электронной женщине», закрыли левые встречи и поехали домой. По дороге увидели кукурузное поле. Решили разжиться трофеями. Перемазавшись землей почти по колено (а были мы в офисной одежде, при галстуках) зашли в заросли, рвем кукурузу, шутим.

Вдруг послышался шум мотоцикла. Я приподнял голову и увидел, что прямо напротив того места, где мы зашли в поле, остановился мотоцикл с коляской, и из него вылезли двое в камуфляже. Воображение нарисовало худшую из картин. Мы присели на корточки и увидели, как в зеркале, в глазах друг у друга настоящий страх. Я сказал, что это, наверное, фермеры, и они, скорее всего, ждут нас... А мы воруем их кукурузу. Я вспомнил случай, как фермеры стреляли в таких из дробовика. Я увидел, что мой друг, который служил в Чечне, испуган не меньше меня.

Он предложил ползти в сторону леса, на что я заметил, что к лесу кукуруза заметно снижается, и мы рискуем быть обнаруженными и вызвать огонь на себя. Я подумал и предложил выбросить кукурузу, выйти к ним и сказать, что мы ходили по нужде. Друг сказал: хорошо, только ты первый! Я испугался, конечно, но мне польстило это предложение от воевавшего человека.

Мы вышли, и я, сбиваясь, стал говорить тем двоим в камуфляже, что мы вовсе не рвем кукурузу, а просто зашли по нужде... Один из мужиков сказал: «Тты че, а, парень?» Я спросил: «А что, вертолет не прилетит?» Второй ответил: «Да ккому ты нууужен!» Они были явно навеселе.

Мужики недоуменно посмотрели на нас, нарвали кукурузы в коляску мотоцикла и уехали. Мы согнулись пополам от смеха.

Дружеская атмосфера сразу поселилась в моем подразделении. Я фактически стал руководить отделом из своих школьных друзей. Командование ценило нашу группу и доверяло самые сложные операции. Это сильно скрашивало наши боевые будни. Иногда после очередного разноса от начальства мы восстанавливали свое настроение и силы веселыми розыгрышами друг друга и коллег. Мы были самым веселым и дружным отделом. Кроме того, мы боролись за чистоту нравов, пресекая сквернословие и дурные шутки. И с нами считались как с силой.

Я обучал молодых бойцов, мы вместе ездили на встречи, у нас было немало совместных побед. Но как только мы сработались как отдел, нашу контору постиг кризис (не путать с мировым финансовым). Денежное довольствие задерживали по два-три месяца, машины ломались и требовали замены. Тем не менее, ставились все новые и новые боевые задачи. Но выполнять их было уже невозможно. Мы обеспечивали захват позиций в своих зонах ответственности, выигрывая конкурсы на право поставки нашей техники, но нас подводили склады и отдел доставки. Тылы были парализованы. Фронт разваливался. Мы сдавали город за городом, организацию за организацией. Из-за перебоев с сервисным обслуживанием и поставками расходных материалов наши аппараты повсеместно останавливались, документооборот в организациях зависал, нас возненавидели постоянные заказчики, пользователи техники обрывали нам телефоны, а нам было нечего им сказать. В такой обстановке боевые задачи на торговом фронте уже не могли решаться. Командование совершало бесконечные перестановки командиров подразделений, что только ухудшало работу.

Пораженчество поселилось в головах моих сотрудников. Но не в моей. Я еще продолжал надеяться на улучшение ситуации и, как политрук, поднимал в атаку моих бойцов. Но получалось так, что мы перед нашим начальником делали вид, что работаем, а он то же самое делал перед верховным главнокомандующим. Было просто смешно. Мне звонил начальник и спрашивал, есть ли у меня встречи, куда я могу взять его с собой. Такие встречи у меня были, и начальник с радостью убегал из офиса, охваченного полным организационным хаосом. При отсутствии каких либо боевых успехов я продолжал получать денежное довольствие от руководителя за поддержание боевого духа моих сотрудников. Но ситуация не менялась к лучшему. Каждый день приходилось слышать об отставках и перестановках в руководстве конторы. Наконец наш командир собрал верные ему остатки нашего отдела и объявил о своей отставке, попросив продержаться хотя бы пару недель после него. Так мы остались на боевых позициях не только без снабжения, но и без командира.

Прикрывая отход командира и друзей, я остался один. Пришел новый командир с грандиозными и бредовыми планами. Я повздорил с ним, сказав, что у меня нет достойных условий для работы и что его задания невыполнимы. Он сказал, что я могу идти на все четыре стороны, и что у него нет отбоя от желающих занять мое место. Эта новость меня очень развеселила. Где это он нашел таких идиотов? Я сдал оружие (ноутбук), средства связи и транспорт, написал рапорт об увольнении и унес с собой ценный опыт боевых действий в сфере экономики.

Сейчас этой конторы больше нет. Она проиграла экономическую войну. Но на полях этой войны возмужали бойцы, которые проявят себя в новых битвах. Я очень ценю приобретенный опыт. Теперь ищу ему достойное применение...



 

Рейтинг статьи: 4,5


вернуться Версия для печати

Комментарии


Илья
12.09.2014 16:45
Очень интересная статья

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru