Питер, зачем ты меня зовешь?

Моя пятая поездка в Питер за последние два года. Шестая, если учесть ночную пробежку за полтора часа к ближайшим мостам, пока стоял поезд в Карелию. Говорят, если человек пять раз за год приезжал в Петербург, то на шестой он остается в нем жить. Видимо, мой лимит посещений этого города оказывается на грани…

Часто дождливо-туманный, серый, сырой, пропитанный какой-то болезненностью и продуваемый ветрами так, что повсюду перекосившиеся, пляшущие в разные стороны знаки, город. И как люди только здесь живут? А ведь кто-то и намеренно сюда переезжает. Задумываюсь над этим вопросом и тут же ловлю себя на мысли: а я-то сюда зачем постоянно езжу? И что я нашла в этом Питере? Есть же в нем что-то особенное, притягивающее и манящее…

У меня много знакомых, которые приезжают, живут или уже успели пожить в северной столице. И в основном это люди, так или иначе связанные с творчеством. Кто-то рисует, кто-то пишет музыку, стихи, рассказы, сценарии, кто-то играет в театре, а кто-то просто проводит свободные вечера в театрах, на концертах, квартирниках. Как поет Илья Кнабенгоф, лидер группы «Пилот», «Здесь на всех хватит количества муз» и «…если Бог дал тебе талант писать на стенах в сортире, / В Питере ты художник в андеграундном стиле». У всех судьба складывается по-разному, но зачастую люди оказываются в Питере в поисках себя. Видимо, как и я. Почему? Потому что, как поется у того же музыканта, «этот город возьмет на себя твоего сердца груз».

Да, я люблю путешествовать, особенно в новые места. Но Санкт-Петербург каждый раз будто бы открывается для меня заново. И как город, и как люди, которых туда тянет.

Осень, бабье лето. Далеко за полночь. Мы с двумя подругами решили посмотреть на разводные мосты, а затем оказались на Марсовом поле с гитарой. Она была совсем не лишней. Большая компания молодежи человек так в 15-20. Еще две гитары, перкуссия, губная гармошка. Кто-то с походными рюкзаками примостился спать на лавочке, кто-то горланит песни, кто-то пьет. Нам деваться некуда, такси дорогое, решили присоединиться к поющим (пить с ними не хотелось). Часам к четырем утра разговорились с двумя парнями. Оба друга учатся на инженеров («На сотню рублей», – усмехнулись они, вспомнив песню «Аквариума»), гитарист Леша из Нижнего Новгорода, харпер Женя (тот, что играл на губной гармошке) – из Гродно (Беларусь). Женя на следующий день решил прогуляться с нами. Рассказал, что его друг пишет песни, а он сам – стихи, иногда прозу. Петь и играть на гармошке стал только когда поступил в Питере, раньше младшая сестра смеялась над его голосом. Вдохновляется городом, хочется что-то творить, созидать...

Один знакомый, свободный музыкант, внезапно тоже оказался в северной столице. Спрашиваю общих друзей: как это получилось? Его девушка (только закончила бакалавриат в университете, пошла в магистратуру) поссорилась с родителями, решила уехать, поставила его перед фактом: я еду, ты как хочешь. Он недавно бросил на последнем курсе музыкальный колледж. Конечно, уехал за девушкой. Сам давно хотел там пожить. «Что вы там делали?» – «За первую неделю исходили весь город. Знакомились и жили с разными компаниями, с иностранцами. Пили, пели, читали, веселились. А потом резко закончились деньги: пришлось срочно искать работу. Где только не жили… И куда только не устраивался. Спину себе сорвал – был грузчиком. Официантом за пару месяцев успел увидеть Безрукова, Билана, солиста группы «Бандерос».

В январе он вернулся обратно в Рязань. «Зачем вернулся? И надолго?» – спрашиваю. Признается: «По маме, бабушке соскучился… А на сколько – не знаю. Как получится». И девушка через месяц вернулась.

А у кого-то и наоборот… Ночь мафии в антикафе «Типичный Питер». Куча народу, шум, веселье, праздник (8 Марта). После игры незапланированно поехали мы с подругой к ее друзьям, которые снимают квартиру в Купчино. Хозяин квартиры, Стас, рассказывает, как шесть лет встречался с девушкой, а она вдруг возьми да и выйди замуж за другого. В своем городе (который даже не хочет называть) ушел в сильный запой. В какой-то момент понял, что нужно срочно что-то менять. Так Стас и переехал в Санкт-Петербург. Поначалу тяжело было. Тоже приходилось искать работу, любую, чтобы хотя бы на жилье и еду хватало (хотя образование высшее вроде успел получить). Пить стал гораздо меньше: времени не было. И вот живет в Питере больше года, уже снимает с другом квартиру, купил старую машину. Работает почти без выходных. Загрузил себя по полной, в общем. Зато не пьет почти.

Едем с друзьями в поезде на сидячих местах обратно в Москву. Время около 11 вечера, но только сели. Решили выйти с гитарой в тамбур, чтобы людям не мешать. Поем, как обычно. К нам присоединяется парень. Начинает подпевать, потом сам просит гитару, играет. После особенно грустной песни повисла небольшая пауза, и завязался разговор. Парень рассказывает, что сам из Московской области, успел немного поработать там, но очень уж не нравилась эта Москва, пропахшая деньгами. Тоже решил уехать в Питер с девушкой, пожил там около года. Где-то работал, где-то ночевал. Много гулял. И чуть не спился. Чем дальше, тем грустнее. Вот и решил вернуться в столицу. «Но люди там были хоро-о-ошие», – говорит.

Случилось мне как-то общаться с одним уже более или менее признанным музыкантом, Павлом Пиковским. Давно знакома с его творчеством, а тут обстоятельства столкнули лично. Он сам из Нижнего Новгорода, 5 лет прожил в Питере, а года полтора назад переехал в Москву. Спрашиваю: «И как тебе там жилось? Почему переехал?» «Женился», – отвечает Паша. А потом добавляет: «Вообще мне там уже больше нечего было делать. Город, конечно, прекрасный. Архитектура, пропитанная богатой историей, интересные события, открытые и талантливые люди. Но болезненный же. Не случайно он таким представляется у Гоголя, у Достоевского. Зато все приветливые, душевные, будто семья большая. Однажды ночью с другом шли по улице, пожилая женщина попросила проводить ее до дома. У подъезда спрашивает, мол, есть вам куда идти хоть? А то переночевали бы. Нам было где переночевать, но само отношение-то какое… И так во всем. Но ты думаешь, почему там такая атмосфера? Что всех сближает? Тепла людям не хватает! Солнца нет, серый город. Вот они и пытаются искать тепло друг у друга. Оно, конечно, хорошо. Но это ведь иллюзия, в которую люди пытаются уйти от реальности. И от себя, потому что чувствуют пустоту какую-то без солнца. Я это когда осознал, понял, что пора уезжать».

Друг один недавно тоже поступил в технический вуз в Санкт-Петербурге. Едем с ним в метро, случайно вижу в его сумке черные очки. Спрашиваю: «Зачем они тебе? У вас же пасмурно последние дни?» «Не последние дни, а постоянно», – поправляет он меня. «Но солнце внезапно появляется. Заходишь в метро – дождь, выходишь – а лучи давай бить в глаза. Слишком ярко, больно даже становится с непривычки. Тут редко такой свет появляется, и постоянная серость нормальной становится. Вот и ношу всегда с собой темные очки».

А я… В одну из первых поездок в этот город пыталась понять, зачем туда еду. По дороге в блокнот выписала тогда еще неясные мысли: «Я заражена жаждой жизни. Правда заражена. По-другому не скажешь. Это будто длительная болезнь, которая неизвестно когда пройдет. Или как вода в пустыне, которой никак не напьешься. А жажда мучает. И притягивают меня такие же зараженные люди. Часто приходят в голову мысли, что хочется постоянства, определенности, почвы под ногами. Но саму все время куда-то уносит. Такой «полет» непонятно куда и зачем приносит чувство азарта, мандраж. Ты идешь на какой-то риск. А ведь хочется уверенности в завтрашнем дне. Хочется знать, что точно все будет хорошо и спокойно. И это постоянный парадокс, живущий внутри меня. А пока я ненасытно пытаюсь утолить свою жажду и еду в Питер…»

Питер, зачем ты меня зовешь?

Мария Евсина