Конкурс "Наследника"

Алина и змея

Притча

 

I.         Алина.

В то утро маленькая Алина проснулась рано. Девочка была особенная, не похожая на других детей. Порой, какая-то странная серьезная печаль заставляла ее брови хмуриться, образуя на лбу вертикальную черточку. И если папа тогда хотел поиграть с дочкой в лошадки, она обыкновенно говорила: «Не мешай, папа, я думаю», затем прятала свой носик в крошечный кулачок. Отец при этом ласково и незаметно улыбался, нежно гладя непослушные детские кудри. Но иногда Алиночка была совсем другая. Она резвилась и прыгала около отца, как маленькая обезьянка, лукаво улыбаясь и спрашивая: «Пап! А пап! А орешек хочешь? А карамельку? И через несколько секунд в маленькой ладошке появлялось нечто круглое в яркой обертке.

 

II.        Волшебный день.

 

В то утро маленькая девочка проснулась рано. Открылись большие серые глаза. Нижние и верхние реснички распрощались друг с другом до следующей ночи. Светлые кудряшки забавно торчали в разные стороны. Алиночка распахнула окно, и осенний свежий ветерок расцеловал пухлые щечки.

«Ах! Какое необыкновенное утро! Сегодня, наверное, должно случиться что-то волшебное» - подумалось ей. Весь день девочка ходила сияющая и притихшая. Странная, не ясная отцу улыбка блуждала по ее личику. Алиночка ждала. Наступил уже вечер, но ничего особенного и волшебного не произошло. Алина вышла во двор и огляделась вокруг: старый курятник с соломенной крышей, низенький покосившийся заборчик, приоткрытая калитка – все как было раньше. А впереди, за калиткой – загадочный  темный лес беспокойно скрипел старыми соснами, шуршал иголками и шептал, шептал на своем языке древние заклинания. Лес заманивал Алиночку.

Незаметно оказавшись в глубокой чаще, девочка остановилась отдохнуть и присела на поваленное дерево. Вдруг, холодный и липкий ужас потек струйками пота по  спине и лицу ребенка. Сквозь разлапистые ветви елей, высвечивались два глаза. Один был васильково – голубой, другой – кроваво –красный. Глаза впивались в Алину, глядели с жуткой ненавистью. Что-то демоническое было в них. То ли отблески вечернего солнца, то ли адское пламя играло и искрилось в угольных зрачках. Из-за деревьев выползла гигантская черная змея. Она была настолько велика, что ее голова, возвышалась над некоторыми деревьями. Ее спину покрывал серебристо-зеленый узор. Тупоносая голова плавно покачивалась на толстом чешуйчатом туловище. Будто за-гипнотизированная, Алина сидела неподвижно, не смея ни на миг оторвать взгляда. Это продолжалось несколько минут, но Алине они показались вечностью. Наконец, ветки зашуршали под передвигающимся змеиным брюхом. Как огромный черный слизняк она поползла прочь  сквозь чащу. Ветки хлестали змею, но она, ничего не замечая, продолжала движение. Стряхнув с себя оцепенение, и с трудом преодолевая страх, Алина пошла вслед за змеей, сама не зная зачем. Как и все выходящее за рамки обыденной жизни, змея притягивала девочку. «Стой!» - крикнула, почти догнав змею Алина, и наступила мертвая тишина. Ветки больше не хрустели, змея остановилась. Над головой, высоко в небе пролетела стая ворон. «Кар-р…, кар-ррр» - пронеслись между деревьями звуки эхо и затихли. Змея обернулась и вытащив темно-серый раздвоенный язык зашипела: «Тссс», будто приказывая не шуметь. Девочка почувствовала, как кто-то легонько толкает ее вперед. «Хочешь, чтобы я пошла с тобой?» - не смело спросила Алина. «Тссс» - отвечала змея. Около часа они продвигались по лесу. Поначалу сердце девочки колотилось от волнения, но чем дальше они шли, тем более Алина чувствовала покровительство змеи.  Наконец они очутились на огромной поляне с прозрачным озером, круглым, как блюдце. Девочка села на замшелый пень, Змея свернулась кольцами рядом. В этом «дивном» молчании прошел весь вечер. Новое, еще не изведанное чувство заполнило доверчивую, наивную душу Алиночки. Восторг кружился в ее лучистых глазах. Алина молчала, но мысленно она уже поведала змее всю свою коротенькую жизнь, детские переживания и мечты. Змея внимала ей, покачивая головой. Что-то мистическое и странное произошло в тот день. Алина полюбила змею больше всего на свете. Больше, чем саму себя, больше родного отца. Глупый ребенок, она забыла весь мир, все, чем жила раньше. Черное божество жадно  и неумолимо заняло ее пылкое сердце,  не оставляя место больше ничему.

 

III.      Болезнь Алины.

 

С тех пор Алина резко изменилась. Она стала болезненно замкнута и неразговорчива. Все чаще отец слышал: «Не мешай папа, я думаю». Девочка потеряла аппетит и с каждым днем становилась все тоньше и прозрачнее, и была как маленький хмурый призрак. Бедный отец не находил себе места. Однажды он спросил в шутку: «Алиночка, милая, что же ты совсем не любишь своего папу?» Тогда она, посмотрев исподлобья на отца, отчетливо метнула: «Нет».

Целыми днями Алина пропадала в лесу с разноглазой змеей. Они вместе разведывали новые места в дремучей чащобе. Алина пряталась в старых корягах, дуплах деревьев и вела со змеей бесконечный разговор без слов. Алиночка жила и дышала грезами о змее. Яркие краски окружающего мира  все тускнели, тускнели, а потом  и вовсе померкли. Что-то змеиное появилось в этом прежде милом и чутком ребенке. Все чаще Алина сидела неподвижно, отрешенно от мира, а голова ее, как у змеи, плавно покачивалась из стороны в сторону. На все папины вопросы дочь отвечала лишь: «Т-с-с-с». Несчастный, он, порой думал, что сошел с ума. К тому же Алина заболела - простудилась в лесу. У нее был сильный жар. По ночам она бредила, металась и кричала: «Змея!» Змея!» Уставший и седой отец гладил ее ручки и говорил: «Тише, тише, змеи нет». Алина беззвучно плакала. Около недели отец не отходил от ее постели ни на шаг, заботливо и нежно ухаживая за единственной дочерью – радостью и надеждой.

 

IV.      Т-с-с-с! Кто – то идет.

 

Постепенно здоровье и силы вернулись  к маленькой Алиночке. Похудевшие щеки тронул румянец. Энергия молодости и грация сквозили в каждом движении. Она была счастлива. После недолгой разлуки, показавшейся целым столетием, девочке поскорее хотелось в лес  к старым соснам, шершавым дуплам, светлой поляне с чистым круглым озером блюдцем. А больше всего ей хотелось, к черной змее. Алиночка мечтала, что обнимет чешуйчатое тело, что расцелует тупоносую голову. Вспоминала, как глядят и завораживают разные глаза.

После болезни отец запретил дочери гулять, но та, плененная своим воображением, была не в силах сопротивляться таинственному зову леса. Очнулась Алина уже в лесу, запыхавшись после долгой болезни, Алина присела на поваленное дерево.

Т-с-с-с…, т-с-с-с… - шуршали  иголками сосны. Алина ждала.

 «Тссс». Два разных глаза наблюдали за Алиной издалека. «Змейка!  Миленькая!» - девочка бросилась навстречу змее.

 «Тсс!» Гигантская черная тварь выползла из-за деревьев и застыла в немом напряжении, выпучив страшные глаза.

 «Тсс!» Резкий выпад, и страшная змеиная голова зависла над самой макушкой Алины.

«Тсс!» Мускулистый мощный хвост обвил беспомощное тельце. Глаза змеи налились кровью. Они горели и прожигали насквозь итак раскаленный воздух! Змея бешено извивалась кольцами в дикой смертельной пляске.  Лопались и трещали ветки, кричали испуганные птицы, стонали сосны, задыхалась маленькая Алина.  Сухие иголки, грязь и пыль взметались над землей, танцевал сатана, змея неистово душила девочку, металась и дергалась, крушила деревья.

«Тсс!» «Тсс!» Обмякло мертвое тельце.

«Тсс!» Кто-то идет…. Это отец ищет Алину. Он несет ей теплый шарф и любимую шапку.

 

Вместо эпилога

 

Папа – прообраз Бога.

Змий собирательный образ наших страстей.

Девочка – наша душа.

 

Господь создал нас свободными. Какова же цена свободы? Свобода…. Человек, ты свободен. Ты свободен на столько, что даже Всемогущий, Всемилостивый и Вездесущий  Бог не может тебя спасти без твоего свободного произволения.

 

Анастасия Мелихова

 

Конкурсная работа 2008 года

 

← Вернуться к списку