Культура

«Угости меня, мать, свежим хлебом из русской печи…»

Алексей Шаповалов

 

МОЛЬБА

 

А.        Хилъченко

 

Декабрьский день вовсю уже горел,

И легкий ветерок тянул с востока.

Она спала, от солнца разомлев,

Подтаял снег под рыжим лисьим боком.

Ей снилась ночь. Собак свирепых лай,

Прыжок во тьму. И как она умело

Через поля, туда, где леса край,

По белой глади уносила тело.

Уставшая, не унимала бег.

Ночную даль встревожил выстрел звонкий,

Но запоздало обжигала снег

Картечь, что посылалась ей вдогонку.

И до утра жила в плену снегов,

Где каждый шорох насквозь душу нижет.

А сил всего на несколько шагов...

А сердце билось: выжить, выжить, выжить.

Декабрьский день вовсю уже горел,

И легкий ветерок тянул с востока.

Она спала, от солнца разомлев,

И таял снег под рыжим лисьим боком.

 

***

Там на рассвете заметает

Сады вишневые метель.

И незаметно ускользает

Из детских снов моих апрель.

Но оглянусь — и дрогнет сердце,

Когда увижу вдалеке —

В садах вишневых бродит детство

С ведерком крохотным в руке.

Оно в последний раз поманит,

Чтобы сказать: «Прощай. Прости...»

Незрелых вишен мне протянет

Неспешно в маленькой горсти.

Их горький привкус губы сводит.

И рад подарку, и не рад.

А детство медленно уходит...

И непривычно грустен сад.

 

 

***

И эта ночь — судьбе на растерзанье.

И эта ночь — она в обрывках снов.

То бегло — зарисовки мирозданья.

То кратко — неспасенная любовь.

То чей-то дом, где от улыбок холод,

То чей-то сад листвою замело.

И торопливо покидает город

Украденное осенью тепло.

И эти сны — они не отреченье

От жизни той, что лишена прикрас...

Где улыбнешься в час звезды вечерней

И ужаснешься в предрассветный час.

 

ПЕРВЫЙ СНЕГ

 

Л. Южанинову

 

Белой грустью зима запорошила дали,

Торопливо закат к горизонту шагнул.

— Не гоните коней, кони к ночи устали! —

Прохрипел на скаку молодой есаул. —

Нам закат не догнать!

Зря торопитесь, братцы,

Нам домой не попасть, не баюкать детей.

Нам судьбою дано в чистом поле остаться.

Ну куда же вы так? Не гоните коней.

Не поможет теперь даже сила святая,

Нам из плена смертей не умчаться вовек.

...На лицо есаула ложился — не таял —

Легким чистым бинтом первый снег, первый снег.

 

***

Ни к чему тебе участь позорная,

Этот стыд.

С губ слетая, тоска подзаборная

Вдаль летит.

И косынка в бурьян пыльный брошена —

Волос сед.

Знать, видала ты мало хорошего

 В поле бед.

Но спала словно богом забытая,

Выпив грусть...

То ли мать чья-то, горем убитая?

То ли Русь?

 

***

Угости меня, мать, свежим хлебом из русской печи.

Помню: ты по утрам (это в детстве далеком бывало)

Выносила на стол караваи — круглы, горячи,

И казалось, изба теплым запахом хлеба дышала.

Я вертелся у ног, я мешал, я шлепки получал.

— Подняло ж тебя в рань, нет бы — спать, так и тут ему дело!

Мать сердилась. А я пробирался к столу и молчал:

Там горбушка ждала, что так звонко и вкусно хрустела.

Но прошло столько лет, и деревня сегодня не та,

В деревенских домах чудо-печек осталось так мало...

Вот и мать говорит: «От нее лишь одна маета,

Да и места, смотри, сколько старая печь занимала...»

Как и прежде, весной важно бродят по пашне грачи,

Как и прежде, весной теплым дождиком вымыто небо,

И встречает меня мамин дом, но — без русской печи,

Ждет деревня меня, но — без запаха свежего хлеба...

 

***

Она ступила на крыльцо,

Она простила и простилась.

Как изменилось вдруг лицо,

Когда калитка затворилась...

Ей всех разлук уже не счесть,

У них один жестокий почерк.

И страшно мне в глазах прочесть

Мольбу: «Неуходи, сыночек...»

 

***

Я выброшен в ночь, как бездомный скиталец,

Она приняла меня, выведать силясь,

Как чьи-то дороги с моею сплетались,

Как чьи-то дороги с моей расходились.

Как был я обманут в приюте доверья,

Где милой глаза никогда мне не лгали.

С последней надеждой стучался я в двери,

— Тебе я не верю, — мне тихо сказали.

Как ветер срывал с моих губ заклинанья,

Как тяжесть былого легла мне на плечи,

Как вскрикнул невольно, придя на свиданье,

От первой неверной любви человечьей.

Но я не скажу тебе, ночь, ни полслова,

Пускай неустанно ты следуешь рядом.

Зачем тебе эти раскопки былого?

Ведь ты ничего не поймешь, и не надо...

 

***

Ты говоришь: грустны мои стихи

И каждая строка сквозит печалью.

Мои стихи вечерние тихи,

Как сумерки над предосенней далью.

А там и дождь совсем еще не дождь,

А там и холод — он еще не холод.

Там лишь покой полузабытых рощ

И свет звезды, что надвое расколот.

 

Источник: журнал «Подъем»

← Вернуться к списку