Культура

Первая молитва

Первой короткой молитве меня научила бабушка в детстве. Она захворала, лежала в комнате, а мы на ее глазах рядом с иконами «резались» в карты. В конце 1970-х, в богоборческом государстве разве могло быть иначе? Я только теперь понимаю, как ей тяжело было смотреть на это, но она была мудрая, игру не прерывала и не ругала меня. Только, когда мы закончили партию и я остался с ней в комнате, она спросила: «Виталь, ты хоть молитвы знаешь?» «Нет, Ба!» — ответил я. Тогда она и научила меня первой короткой молитве: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, и ныне, и присно и во веки веков. Аминь». И все. Ни нра­воучений, ни рассказов о том, что в карты играть — грех. Сказала только, чтобы я помнил это и молился по мере сил. Я пере­крестился на иконы, и эта простая молит­ва стала первым осознанным прикоснове­нием к Богу. Это был день не только одного из самых ярких впечатлений детства, но и начало долгого пути к Истине. В то время этого я не осознавал, да и последующая жизнь в богоборческом государстве прохо­дила как у всех, без духовного прозрения, без понимания греха.

Бабушка понимала, что нужно сберечь душу внука в той атеистической действи­тельности, в который проходило наше «пионерское» детство и сознательная по­следующая жизнь. Всегда удивляюсь ее му­дрости. Она могла бы прервать игру, одер­нуть, ведь справедливость на ее стороне.

Тогда мы бы разошлись и продолжили бы играть в другом месте, может быть, даже озлобились. А она ведь дала молитву, как другой «выбор» — это и запомнилось на всю жизнь. Да, само наличие правильного выбора не значит, что ему обязательно бу­дут следовать. Но как важно в жизни, чтобы такой выбор был. Современное безбожие — это не советское запретительное безбо­жие, это осознанный, свободный выбор.

Это очень разумное обоснование нового порядка в нашем нравственном восприя­тии мира, из которого христианское начало исключается. Наконец, это торжество человеческого закона и новых моральных ценностей. Раскрепощенная человеческая воля определяет ход истории и формиру­ет жизненные уклады, полностью отказы­ваясь от своих корней и религиозных тра­диций.

Трудно было противостоять тотально­му безбожию в советское время, но близ­кие пытались это сделать. Они понимали, что наш жизненный выбор происходит от сердца, от того, что в нем преобладает. Тер­нист и долог оказывается путь к познанию Истины, а бабушкина молитва была точ­кой отсчета, светлым, поддерживающим моментом в жизни. Соприкосновением с Богом для меня был и другой момент, ког­да моего сына доставили в реанимацию. В военном госпитале неправильно выбра­ли те лекарства, которые среагировали на аллергические реакции от другого пре­парата. Хотя сына приняли в нарушение инструкции и делали все возможное, так как жили за городом и госпиталь этот был ближайшим медицинским учреждением. Потом все уже происходило в американ­ском медицинском центре. Несмотря на выходной, были вызваны высококлассные специалисты и реанимационная брига­да — отдельное спасибо им за отзывчи­вость и участие с полной отдачей. В этот момент меня пронзила мысль, что нужно молиться. Я пошел в конец коридора, где не было людей, встал на колени и стал взы­вать к Богу о помощи. Вернувшись, услышал, что пошла положительная динамика, что все в порядке. Путь к Богу — это всегда испытания. У каждого свой путь, и все мы сталкиваемся со своими препятствиями и искушениями. Хорошо, если мы осозна­ем, что не нужно полагаться на самих себя и обращаемся к Господу нашему.

 

Отрывок из книги Виталия Шиловского «Записки наивного обывателя. Поле битвы — наши сердца». Перейти к предисловию и содержанию книги.

 

← Вернуться к списку