Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Культура

Наука и подвижники

Херсонес

Мария Жиркова

Войны между религией и наукой остались в прошлом. Ученые не стали поголовно верующими, а верующие все, как один, не занялись наукой, но оба "воинства" – и научное, и Христово, научились уважать друг друга. За это перемирие заплачено кровью и страданиями, и тем удивительнее, что в наши дни конфликт Церкви и науки разгорается буквально на ровном месте. И не по мировоззренческим, а по административным причинам.

Национальный заповедник «Херсонес Таврический» – это 500 га территории в черте города Севастополя, хранящей для потомков следы древней культуры и истории. А начиналось все с маленького «Склада местных древностей», официальное открытие которого пришлось на 1892 г. В 1978 г. музей стал основой заповедника, включающего в себя теперь не только собственно городище Херсонес, но и другие археологические памятники в черте Севастополя.

 «Склад» возник не на пустом месте. За время раскопок, начавшихся в год основания Севастополя (1783 г.), в различных помещениях на территории городища скопилось немалое количество ценных предметов – остатков керамики, различных сосудов, плит с надписями, капителей колонн, монет, фрагментов скульптур, статуй, мозаик. Все это хранилось в разных помещениях, мало приспособленных для таких целей.

Сначала раскопки производились трудами графа Алексея Сергеевича Уварова, основателя Русского Археологического общества, и одна из раскопанных при нем базилик носит теперь его имя. Работы он производил на собственные средства, и на те пожертвования, которые удавалось привлечь.

В 1825 году командующий Черноморским флотом вице-адмирал А. Грейг лично подает записку императору Александру I, в которой предлагает установить памятник на месте крещения русского князя, с которого началась православная вера на Руси. Считается, что крестился он в Херсонесе, хотя документальных свидетельств не сохранилось. Государь решает, что лучшим памятником станет новый храм. После его кончины в 1826-м году, уже при Николае I, объявляется сбор народных пожертвований на строительство. Но в ход событий вмешалась Крымская война (1853 – 1856 гг.). Затем умирает Николай (1855 г), на престол поднимается новый монарх – Александр II (1856 г). Он издает указ (1858 г), по которому народные пожертвования делят на две части. На одну предполагается возвести храм на холме, над усыпальницей адмиралов Нахимова, Корнилова и Истомина, а на другую – в Херсонесе, над местом крещения князя Владимира. 2 августа 1861 года Александр II лично кладет первый камень в основание Херсонесского собора.

С этого времени параллельно с учеными на Херсонесе начинают работать монахи. Одно время им удавалось сосуществовать довольно мирно, с 1876 года Священный Синод даже начал выделять деньги на археологические раскопки, впрочем, делалось это по указанию Государя, так как Церковь тогда еще не была отделена от государства.

Вложенные церковью деньги быстро «аукнулись» научному сообществу: в Херсонесе решили устроить «Христианский музей», а все античные экспонаты отправить в Одессу, Одесскому обществу истории и древностей. Собирались строить специальное здание, а пока хранили экспонаты в стареньком сарае, откуда они и пропали. В 1886-м г. музей посетил Александр III, и пришел к неутешительному выводу: все расхищено!

С  1886 г. руководить работами начал Карл Казимирович Косцюшко-Валюжинич, беззаветный энтузиаст своего дела. Он раскрыл несколько значительных зданий и городских кварталов, римское кладбище и следы Страбонова Херсонса, а в 1891 г. нашел плиту с гражданской присягой Херсонеса. Все это привело к очевидной необходимости наладить систематизацию находок, обеспечить их хранение и защиту, привлечь к работе грамотных специалистов. Именно Косцюшко стал основателем «Музея местных древностей», библиотеки, архива, организовал систематическую работу по описанию собранных ценностей и их охрану.

Казалось, что наука начинает одерживать верх в борьбе. Однако монахи, в чьи интересы сохранение исторических артефактов, похоже, не входило, сдаваться не собирались и самовольно снесли старые строения, в которых хранилась коллекция. Впрочем, нет худа без добра – Косцюшко выстроил новые сараи, и разделил экспозицию на классическую и византийскую. Соорудили навесы во дворе, под которыми выставили крупные предметы. До сих пор большие пифосы хранятся в деревянном сарае-пифосарии, доступные для обзора в любое время года. Отдельные комнаты выделили для библиотеки, коллекции монет и личных апартаментов Карла Казимировича, который не хотел расставаться со своим детищем даже на короткое время.

К сожалению, не все считали, что музей в Херсонесе необходим. Столичное начальство полагало – такие ценные археологические находки не должны пылиться в «захолустье», радуя собой одних паломников. С 1888 г. деньги на раскопки начали выделять из столицы, и это привело к оттоку части памятников в Эрмитаж.

После смерти Косцюшко в 1907 г. руководителем раскопок стал Роман Христианович Лепер, по инициативе которого в 1909 г. у музея появился постоянный штат сотрудников. К 1911-му Херсонес уже стал популярным туристическим объектом, музей посещали десятки тысяч человек, и Лепер начинает строительство новых зданий. Выполнить намеченное в полном объеме помешала сначала Первая мировая (1914-1918), а затем – революция.

Советская власть конфисковала помещения монастыря и превратила их сначала в тюрьму, затем – в дом инвалидов. Заборы шли на костры, колонны и мраморные плиты – на доски для разделки мяса, храмы стали хранилищем отходов и мусора. Только в 1924 году Херсонес вернули дирекции Музея. В этот сложный период музейную коллекцию для потомков сохранил Лаврентий Алексеевич Моисеев, руководитель раскопок и директор с 1920 по 1935 год.

Начинается новый этап подъема науки. В 1935 г. руководить музеем-заповедником назначают Александра Кузьмича Тахтая, человека необыкновенного, преданного своей науке и готового отдать за нее жизнь. Еще до революции он закончил Императорский Петербургский археологический институт, и всю жизнь проработал в этой области. Рядом с ним трудились выдающиеся археологи – К.Э. Гриневич и Г.Д. Белов. Вместе им удалось далеко продвинуться в изучении городища.

Великая Отечественная война началась для Херсонеса 25 июня 1941 г., когда во двор музея упала бомба весом 500 кг, повредив его здания. С этого момента бомбардировки уже не прекращались. Скоро стало понятно, что музей необходимо эвакуировать. Брали самое ценное – архивы, наиболее редкие артефакты, и все равно набралось 8 тонн. 18 сентября 1941 г. пароход с музейными ящиками отошел от пристани – так началась эвакуация в Свердловск.

Сопровождал груз и много сделал для его сохранности научный сотрудник Станислав Францевич Стржелецкий. Сто дней путешествовала музейная коллекция, пока не обрела временное пристанище в Свердловском краеведческом музее. Затем удалось добиться даже маленького, но своего помещения – бывшего фотоателье. Правда, наиболее ценные экспонаты пришлось отдать руководству Эрмитажа на хранение. Научная работа не прекращалась и в эвакуации, к изучению состояния херсонесских ценностей привлекли местных ученых.

Александр Кузьмич Тахтай не покинул своего города. Он повесил в своем кабинете текст присяги херсонесита, и, повторяя ее, как клятву, остался защищать древние стены. Когда фашисты вошли в Херсонес, Александр Кузьмич, немолодой уже тогда человек, буквально грудью бросился защищать музейные ценности, вызывая недоумение немцев. Фашисты упрятали его в концлагерь, но затем выпустили и заставили работать экскурсоводом для немецких солдат и офицеров. Эту «службу» Тахтай использовал в своих целях – для сохранения коллекции. Он спрятал мозаичный пол бани II в. до н.э., смог сорвать планы немцев по вывозу ценнейший экспонатов IV в. до н.э. в имение генерала Манштейна. «Почти чудом удалось Александру Кузьмичу спасти драгоценные мраморы…» – писала поэтесса Ольга Берггольц, побывав в только что освобожденном Севастополе.

В 1944 г., вскоре после освобождения города, музей снова начал работу. Вернулись из эвакуации ценности, приступили к работе новые сотрудники. В 1949 г. по неправедному доносу осужден А.К. Тахтай (освобожден после смерти Сталина в 1955 г.). Руководство принимает на себя С.Ф. Стржелецкий. Постепенно восстанавливаются музейные здания, коллекция занимает прежнее место. Продолжаются раскопки, в которых с шестидесятых годов уже принимают участие многие учебные заведения страны. Большое внимание Стржелецкий уделяет консервации памятников, их защите от дальнейшего разрушения. В частности, под его руководством проведена огромная работа по реставрации и сохранению Башни Зенона.

1963 г. ознаменовался признанием Херсонесского городища памятником архитектуры республиканского значения – это стало признанием его не только исторической, но и художественной ценности как образца античного и средневекового зодчества. С тех пор раскопки и исследования древнего города не прекращались ни на минуту, с каждым годом привлекая все больше ученых из разных стран.

Каждый год в заповеднике работает не менее 15 экспедиций. Совершаются новые удивительные открытия, порой мирового значения. В 2013 г. он включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Казалось, ничто не может помешать археологам раскрывать тайны этой древней земли. Но после восстановления Владимирского собора, законченного в 2004 г., и его передачи православной Церкви вновь, как и два века назад, начались споры между священниками и учеными за право контролировать территорию заповедника. А ведь именно генеральный директор заповедника – Леонид Марченко – в середине 1980-х гг. обивал пороги партийных и религиозных руководителей с предложением поднять святыню из руин. Казалось бы, чем ни повод  для дружбы Церкви и ученых? Но нет, представители Церкви тут же развязали конфликт и начали претендовать на бывшую трапезную, в которой размещен зал средневековой истории, на готический зал, а в перспективе – на все здания и территорию монастыря.

С каждым днем эти представители все больше укрепляют свои позиции. Они уже приступили к обнаружению новых «святынь» на территории заповедника. В апреле 2012 г. на берегу моря прихожане нашли камни с отпечатками следов ног. В церковных источниках нашелся подходящий случаю апокриф, якобы апостол Андрей Первозванный проповедовал на берегу моря, внезапно камень стал мягким, как воск, и запечатлел на века след святого. Настоятель собора протоиерей Сергий Халюта с помощью экспертизы «доказал», что «следы в камне похожи на человеческие». «Самое главное – люди прикасаются к этим отпечаткам и получают исцеление от болезней» – сказал отец Сергий в одном из интервью. А что, у Церкви нет никаких внутренних процедур проверки реликвий на подлинность? Неужели достаточно сказать, что следы на что-то похожи и объявить о недокументированных чудесах, чтобы признать предмет сакральным? В конце концов, реликвий, оставшихся от апостольских времен, чрезвычайно мало. К такому яркому событию Церковь должна отнестись со всей тщательностью. Впрочем, через год забор вокруг новой святыни покосился. И про чудеса говорить перестали.

В этом году противостояние зашло уже слишком далеко: к очередному церковному празднику – 1000-летию успения святого князя Владимира, крестителя Руси – местные власти, состоящие в тесной дружбе с отцом Сергием Халютой, решили сделать подарок Владимирскому собору, и помочь настоятелю вымостить плиткой территорию вокруг него. Нашлись богатые инвесторы, начались работы. Директор музея Кулагин обратился с письмом в Управление охраны объектов культурного наследия, как это и положено в подобных случаях. 

В день церковного праздника губернатор Севастополя личным решением уволил строптивого директора, а на следующий день представил музейным работникам нового начальника – отца Сергия Халюту. После двуличного заявления губернатора о том, что «религия испокон веков занималась наукой», научные сотрудники уже не могли скрыть возмущения, и проводили начальство криками: «Позор!»

Губернатор объявил, что назначение согласовано с Министерством культуры и настоятель получил благословение Патриарха, в чем многие усомнились, и, как оказалось, правильно сделали. На следующий же день наша Патриархия заявила, что благословения Святейшего на эту должность отец Сергий не получал. Министерство культуры также оказалось не в курсе происходящих событий.

В своем первом интервью отец Сергий дал понять, в каком направлении собирается действовать: "Церковь за то, чтобы построить рядом с Херсонесом, где это возможно, комплекс, который устраивал бы и ученых, и наших граждан". То есть новый директор собирается ученых выселить за пределы заповедника, туда, куда это "будет возможно". При этом строить эти здания, очевидно, поручит своему приятелю Лебедеву, владельцу строительной фирмы, в предвыборной компании которого в свое время принимал участие. Интересно, что будет при этом с наукой. Зато друг отца Сергия получит «вкусный» заказ на строительство, которое профинансирует государство. А Церковь получит все сегодняшние здания музея совершенно бесплатно. К тому же нынешний губернатор уверен, что Херсонес «должно быть местом поклонным, паломническим».

Таким образом, в просвещенном XXI веке музейные работники вновь стали воинами древнего Херсонеса. Вновь рядом с археологами и историками встают тени защитников города: вздымаются гребни античных шлемов, тускло блестят бронзовые тораксы, поправляют щиты с христограммой византийские греки. Работники музея обратились с письмом к губернатору с просьбой пересмотреть назначение, так как оно произведено с нарушением закона, и новый руководитель не соответствует требованиям, предъявляемым к руководителям такого ранга. Стаж работы в музее для человека, претендующего на должность руководителя, должен составлять не менее пяти лет, и он должен иметь профильное высшее образование. Отец Сергий Халюта имеет за плечами медицинское училище и две духовных семинарии, одну из которых, в Одессе, он закончил экстерном, а вторую, в Москве – заочно. Безусловно, исключения из правил возможны, но и они прописаны в законе: в подобных случаях собирается аттестационная комиссия, которая изучает опыт претендента и рекомендует его на должность. Почему новый директор назначен единоличным решением губернатора? Пусть пройдет (или не пройдет) процедуру на общих основаниях. Зачем так активно раздувать костер, который вроде бы уже потух? Неужели нам, православным, мало той грязи, которую выливают на страну и Церковь, что мы сами решили подкинуть хулителям повод, да еще какой яркий – в том самом «нашем Крыму»!

1 августа 2015 года Президент принял решение перевести заповедник в федеральное ведение и включить в список особо ценных объектов культурного наследия. Кроме того, он поручил ускорить процесс передачи. Надо надеяться, что сделанное с нарушениями законодательства назначение будет отменено на высшем уровне, и на место директора назначат человека, который сохранит и преумножит научные достижения многих поколений русских археологов.

Может, научные работники, наконец, получат возможность спокойно заниматься археологией, а служители церкви – отправлять свои службы, не вторгаясь в юрисдикции друг друга? Или это опять будет только временное перемирие?

← Вернуться к списку

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru