Культура

Есть сила благодатная

Рассказ

 Тётя Лена открыла Веркин дневник и обомлела:

– Русский два. Три. Опять два. Литература два... – она перевернула страницу.

– Литература – кол! Вероника! Это как понимать?! И ты молчала? Совсем очумела? Конец года! Я на работе кручусь по шестнадцать часов, а ты...

– А что я?.. У меня бассейн – зал, бассейн – зал. Сборы. Чемпионат Москвы! Я устаю, не успеваю. И не понимаю уже, что написано, что им всем от меня нужно.

– Что ж ты раньше-то молчала? Срочно к тёте Оле! Учебник в зубы и бегом. Я вот ей наберу.

 Верка обреченно села и чуть не плача стала лайкать подруг.

– Алё, Ольгуша, привет. Спасай. Подгони Верку по русишу и литре? Задали?

 Она зажала трубку и прошипела Верке:

– Что задано?

– Не помню. Там записано. Глянь сама, ма.

 Тётя Лена залистала страницы дневника:

– Оль, слушай. Значит: Лермонтов, наизусть, на выбор. Биография поэта. Русский – повторение пройденного. Оке. В шесть у тебя. Выручай.

 В шесть ровно Верку обняла Тётя Оля. Она усадила её на кухне на диванчик и поставила перед ней тарелку с огромной порцией пломбира.

– Мороженое – сказала она, – первое средство для улучшения внимательности и усидчивости. Вам в школе не дают? Странно. Полей сиропом от варенья, будет просто...

– Слаще?

– Неа. Будет просто...Ну?

– Вкусней?

– Объеденье! – засмеялась тётя Оля.

 Она принесла из комнаты пухлый том с закладками.

– Лермонтов. Запомни, Верочка, годы жизни у него зеркальные: 14 –41.Тарханы. Это имение его бабушки. Она безумно любила внука, баловала, дала лучшее по тому времени образование. Маленький Миша...

– Можно я прилягу, тёть Оль.

– Конечно. Вытягивай ножки.

 Тётя Оля читала упоительно. Она подняла глаза от книги, когда перелистывала. Верка спала. Тетя Оля на цыпочках вышла, села в кабинете за комп и крупным шрифтом составила шпаргалку. Главное она подчеркнула и курсивом выделила. «Что б ей поприятнее и покороче выбрать? – думала она, – чтоб на всю жизнь запомнилось и потом пригодилось? О! знаю!»

 Вероника проспала два часа. Потянулась, прозевалась и налила себе чай. Потом она открыла прозрачную коробку с эклерами и блаженно погрузилась в почти забытые ощущения. Ей хотелось сладостного покоя и сытости.

– Верочка, стихи надо выучить. Вот послушай. Я выбрала лёгкие. Всего три катренчика.

В минуту жизни трудную,

Теснит ли сердце грусть,

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть...

 Тетя Оля прочитала с выражением стихи трижды и спросила, когда Верка защелкнула коробку, чтобы выбросить ее в помойку.

– Ну как? Здорово, да? Запомнила? Теперь повтори.

– Молитву... сердце, живых слов... чё та там... И так легко-легко.

Тётя Оля сдвинула очки на лоб и посмотрела на племяшку так, будто видит ее впервые.

– Та-а-к. Ясно. Ну-ка, а прочитай-ка мне сама.

 Верка взяла книгу и впиявилась в неё глазами, и стала читать шёпотом, по слогам. Тётя Оля вышла и набрала номер Елены.

– Леночка. Ты не падай только, но у Верочки проблемы. Да. Думаю. Не понимает слов! Не читает связно. Что-что. Ничего. Это надо с детского сада было лечить! Поздно логопеда. Не знаю, что делать. Послушай сама:

– Иды... шитне... понятная... свя-та-яп..релесть...в...них.

Здушика...к...бремяс...катит...сяса...мне...нье. Мненье да-ле-ко.

И дышит...сяи...плачет...сяи таклех... колех...ко. – стралась Верка, водя пальчиком по строчкам.

– Слыхала? Как ну и что? Лен! Ей 12 лет! А тощая какая, одни жилы да глаза.

– А я что могу сделать? Оль, ты интересная, я вкалываю! У меня никого нет. Тебе хорошо, ты одинокая. А у меня ещё вон мелкие подрастают! Я вообще не знаю, как их учат в этой долбаной школе, чем кормят! Я тебя как человека прошу, а ты не хочешь раз в жи...

 Тётя Оля выключила телефон, вздохнула и открыла крышку пианино.

– Верочка, иди сюда, родная. Давай-ка. Ну как? Что запомнила?

– Ничего, тёть Оль. «Благодатная», «дышит прелесть». Я не понимаю.

– Потом поймешь. Давай споем. Помнишь эту песенку? Помнишь, как мы новый год вместе отмечали? У тебя был костюмчик божией коровки, ну?

 Тётя Оля весело сыграла вступление и пригласила Верку глазами продолжить. Она конечно же узнала! И неуверенно вместе с тётей запела тихо:

 – В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла-а-а! Зимой и летом стройная зелёная была!

 – Так. А теперь...Бери книгу, следи глазами по тексту. Поём теперь не «Ёлочку», а «Молитву» Михал Юрича! Надеюсь, он нас простит.

– А! Ясненько! В минуту жизни трудную, теснится ль в сердце грусть... – попробовала петь Верка и заулыбалась! – Ура! Одну молитву чудную твержу я наизу-у-сть. Одну...

 – Стоп, стоп, стоп. Только без повторов! Есть сила благодатная.

 Тётя Оля заиграла веселее, и Верочка закружилась по комнате.

 – Так, отлично! Теперь поем три раза подряд и проверяем без музыки.

 Верочка отлично запомнила.

 – Теперь тебе нужно не петь. А говорить. Пой без мотива, короче. Давай! – скомандовала тётя Оля, поглядывая на часы на стене.

 Верочка прочитала-пропела.

 – Половина десятого. Однако поздненько уже. Так. Тут тебе на бик-мак, тут тебе аскорбинки. Завтра будешь отвечать – не спеши. И главное – не запляши и не запой нечаянно. Вот тут тебе биография Лермонтова. Михаила, Юрьевича, Лермонтова. Запомни только подчеркнутое, косенькое и чёрненькое. Стихи называются «Молитва». Дай поцелую. Ну, с Богом. Маме привет.

Автор: Екатерина Жданова

Источник: Журнал «МОЛОКО», № 9, 2016

← Вернуться к списку