Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Культура

Блеск и нищета современного фэнтези, или Грязь, кровь и разговоры о Боге

Николай Асламов

Визитка: Николай Асламов, историк, специалист по истории Средних веков и Раннего Нового времени, кандидат философских наук, выпускающий редактор журнала «Наследник», преподаватель, автор серии научных и публицистических статей. Недавно опубликовал роман "Ходящие сквозь огонь".

- Почему Вы вдруг взялись за православное фэнтези? Вы ведь историк-медиевист, могли бы просто хорошую книгу о Средневековье написать.

- Начнём с того, что я не знаю, что это такое – православное фэнтези. При всём уважении к Юлии Вознесенской, я не уверен в соответствии её художественных произведений православному канону. А Толкин и Льюис, во-первых, не православные, хоть и христиане, а во-вторых, их книги можно читать, и не помещая их в христианский контекст, с чем успешно справлялись западные хиппи и отечественные ролевики. В общем, я боюсь, что православного фэнтези как сколько-нибудь заметного явления не существует в природе.

- Допустим, но все-таки почему фэнтези, а не исторические книги?

- А кто их будет читать? Научпоп я пока писать не готов; коллеги-историки не поймут. Писать серьезное историческое исследование для десяти человек в мире, которым это будет интересно? Это отнимет уйму времени и едва ли будет кем-то всерьез востребовано. Остается только художественная форма. Вообще, между хорошим фэнтези и историческим романом о Средневековье разница не столь велика. Фэнтези в значительной мере опирается именно на средневековые реалии (замки и рыцари, стрелы и мечи), но, как и всякая фантастика, да и вообще художественная литература, фэнтези позволяет рассмотреть или опробовать нечто такое, с чем невозможно или очень трудно иметь дело в реальности. Это называется художественным допущением, и чем их меньше, тем лучше книга. Часто вижу, что автор придумал какую-то яркую деталь, потом ещё одну, и всю книгу пытается увязать одно с другим, громоздя вокруг горы новых допущений и, рано или поздно, новых нестыковок и противоречий. А хороший автор делает одно-два допущения, а остальное - просто следствия из них.

- А можно пример?

- Хорошо. "Существует некий мир, отличный от нашего" – первое допущение; "в этом мире существует магия" - второе допущение. А зачем мне первое допущение, если Средневековье и так верило в колдовство, более того, довольно подробно магические практики описывало? И чем точнее мы этим описаниям следуем, тем историчнее и реалистичнее, как это ни парадоксально, получится книга, потому что все будет согласованно и оправданно, так сказать, "духом того времени". Так что я бы не назвал свою книгу совсем уж неисторической: политические события, экономика, фехтование, даже еда и одежда – все настолько аутентично, насколько я смог это сделать, не угнетая психику читателя безумным количеством подробностей. Все события можно датировать, все места – указать на карте. О XIII веке, "высоком Средневековье", читатель, при желании, может узнать массу деталей. А может просто следить за поворотами сюжета, потому что я пишу не энциклопедию, а художественный текст.

- Это новаторский подход?

- Да нет, так и Джордж Мартин сделал, хотя он сосредоточился только на рыцарском аспекте, опустив все остальные. Но, пожалуй, ярче всех этот подход реализовал Умберто Эко. Блестящий специалист по Средним векам, помимо научных, он написал две художественные книги об этой эпохе. Но что Эко в них сделал? По сути, он демонтировал христианский культурный код. Если "Имя розы" – это снисходительное подтрунивание, ирония современного интеллектуала над интеллектуалами средневековыми, то "Баудолино" – это чистой воды издевка, едкая насмешка. Эко хочет показать принципиальную фиктивность средневековой культуры, причём в самых глубинных её основаниях. Это не просто дискредитация или десакрализация, это изощренное и умное уничтожение средневековой культуры её собственными средствами. А ведь Средние века – это единственный период в мировой истории, когда христианский культурный код господствовал. Не безраздельно, конечно, но он был для эпохи определяющим. И это как раз тот момент, который авторы в жанре фэнтези всегда норовили опустить. Не раз и не два отмечалось, что в выдуманных квазисредневековых мирах религия в лучшем случае представляет собой примитивное вульгарное язычество, а чаще всего вообще отсутствует. Впрочем, если присутствует, получается ещё хуже. Где у нас фэнтези, в котором Церковь и её жизнь показаны без натяжек и обвинений в жестокости, алчности и мракобесии? Обычно герои либо никак не относятся к вере, Церкви и религиозной жизни, либо относятся сугубо отрицательно. "Ведьмак" и "Рейневан" Сапковского – иллюстрация ко второму варианту, "Страж" Пехова – к первому. Из наиболее историчных, я имею в виду. Вернуть Христа в Средневековье – вот актуальная сверхзадача для нынешних авторов фэнтези, но они отчего-то не спешат за неё браться.

- Если цель вашей книги – донести до читателя христианский взгляд на мир, то почему в ней так много жестокости, крови, трупов и других жутких вещей?

- С одной стороны, этого требуют соображения исторической правдоподобности. Средневековая жизнь на порядок более жестока и опасна, чем современная, и смертность в то время выше.

С другой стороны, кровь и трупы оправданы жанром. "Ходящие сквозь огонь" – готический боевик с элементами драмы и детектива. И читатель знает, что готика не обходится без вампиров, оборотней и соборов с высокими шпилями. Без крови и смерти тоже. Более того, читатель все это давно видел и даже попривык уже. Я специально эксплуатировал уже знакомые сцены, уже виденные ситуации, меняя только контекст и содержание. А к тому уровню садизма, до которого доходят персонажи Джорджа Мартина, мои даже не приблизились.

С третьей стороны, натурализм – это художественный приём, и, как и любой другой приём, он нужен для вполне конкретных целей. Не буду повторять сведения с уроков литературы, думаю, тут все и так понятно.

И, наконец, главное – я не вижу никакой проблемы в сочетании христианства и тех самых "жутких вещей". Кто мешает разговаривать о Христе языком готического боевика? Никто. Да, это сложнее, чем просто цитировать Священное Писание и благостно его комментировать на злобу дня. Но грязь и кровь – это не помеха для разговоров о Боге. Наоборот, чем жёстче обстоятельства, тем ярче фон и тем рельефнее на нем виден акт веры.

- Напоследок традиционный вопрос – Ваши дальнейшие творческие планы?

- Сейчас готовлю к выходу вторую книгу. Она уже написана, вопрос только в редактуре и оформлении. Её сюжет не связан с первой, события происходят на 300 лет позже, но основные характеристики мира, то, что на жаргоне масскультуры называется "сеттинг", остаётся без изменений – та же Европа, те же вечные проблемы, разве что острее выписанные. А вообще в планах трилогия, как раз сейчас приступаю к работе над текстом третьей части – городское фэнтези про нашу страну и наше время.

- Так ваши книги связаны в серию или нет?

- Я не люблю современную тенденцию превращать все в сериал, который надо длить как можно дольше. Это чаще маркетинг, чем оправданное художественное решение. Мои книги можно читать по отдельности, и каждая из них сама по себя понятна, все линии в ней завершены. А можно читать как одно произведение в нескольких частях, и это позволит взглянуть на отдельные части под другим углом. Но я не навязываю свои книги старым трюком "Продолжение следует...". Кто-то прочтёт одну, причём не обязательно первую, кому-то хватит ознакомительного фрагмента, кто-то прочтет все и потребует ещё - пусть читатель сам решает, чего хочет.

Подготовила Виктория Кузнецова

← Вернуться к списку

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru