Культура

Саратов и Волга в жизни и творчестве Валентина Сорокина

У честного поэта настоящая биография – его стихи. «У меня две радости, два долга – Дар судьбы, не сам я выбирал: Голубая, зыбчатая Волга И скуластый увалень – Урал!», – пишет Валентин Сорокин в 1965 году, когда после окончания Высших литературных курсов его направляют на работу в Саратов – создавать новый литературный журнал «Волга». Валентин Сорокин молодой, но уже всесоюзно известный поэт – в 29 лет он автор 4 (!) стихотворных книг, чем в то время могли похвастать немногие. Публиковаться было неимоверно тяжело, все издательства – государственные, рукописи в них проходили сложный, многоступенчатый отбор.

Валентин Сорокин стал членом Союза писателей СССР в 26 лет. Молодой поэт публикуется в журналах «Урал», «Нева», «Наш современник», его стихи рецензирует в «Литературной газете» один из ведущих критиков того времени Александр Макаров (главный герой документальной повести Виктора Астафьева «Зрячий посох»). На Урале творчество Валентина Сорокина поддерживают поэты Людмила Татьяничева, Борис Ручьев, Марк Гроссман, Николай Воронов, в Москве – Василий Фёдоров, Егор Исаев (книга стихов «Ручное солнце» Валентина Сорокина вышла в 1963 году в «Советском писателе»).

Поэт с таким «вертикальным взлётом», только что окончивший ВЛК, заявивший о себе ярко и громко – «Век поэта – грозное мерило, Все, что есть в душе, Не утаю. Мне Россия сердце подарила, Я его России отдаю!» – мог рассчитывать на трудоустройство в столице. И вдруг – Саратов. Почему?

Истоки этого назначения кроются в фактах биографии, о которых поэт мог говорить в советское время только в кругу близких друзей. Ещё в Челябинске, после публикации стихотворения «Я русский терпеливый человек…», люди из КГБ пытались склонить Валентина Сорокина к «сотрудничеству». Давление органов госбезопасности продолжилось в Москве, когда поэт учился на Высших литературных курсах. Преследование вербовщиков так тяжело сказалось на самочувствии Сорокина, что он тяжело заболел: «Врачи сказали, чтобы я немедленно ехал домой и оформлял группу, инвалидность». Чтобы защититься, Валентин Сорокин стал рассказывать о происходящем близким друзьям-литераторам: Владилену Машковцеву, братьям Эрнсту и Валентину Сафоновым, Вячеславу Богданову, хотя вербовщики требовали не разглашать «государственную тайну».

Виктор Тельпугов, один из руководителей ВЛК, говорил, что Сорокина распределят на работу в журнал «Молодая Гвардия». Но несговорчивость имела долговременные последствия. После отказа стать доносчиком поэта отправили в «ссылку» в Саратов – в провинциальный, ещё не существующий журнал.

«Горе от ума» – «Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми».

И вдруг в этом назначении обнаружились хорошие стороны – поэта наконец-то оставили в покое. Валентин Сорокин вернулся к естественному состоянию свободы и радости жизни. «Волга, Волга! Крики пароходов. Грохот ветра. Стоны камыша. И к тебе, как чайка, в непогоду Льнет моя усталая душа».

Зная биографию Валентина Сорокина, становится понятно, почему душа – «усталая». К своим 29 годам поэт пережил трагическую смерть старшего брата, который погиб у него на глазах, опасную и вредную для здоровья работу металлурга в мартеновском цехе, травлю «силовиков». С детства он знал бедность, нужду, голод, тяжелый труд. Позже, в поэме «Волгари» поэт обмолвится: «И подвалы, и бараки. Юность чёрная моя. Я бездомнее собаки, Бесприютней соловья».

Здесь тоже – всё правда. Свою самостоятельную жизнь в Челябинске Сорокин начинал в бараке, где жили бывшие заключённые, амнистированные после смерти Сталина.

Те самые бараки. 1940-е годы

Было от чего устать!..

Немногие знают, что Валентин Сорокин мечтал о море и даже успел отучиться два месяца в мореходном училище. Увы, ему пришлось вернуться на Урал – отец, инвалид Великой Отечественной, тяжело болел. Надо было брать ответственность за семью на свои плечи, помогать сёстрам и матери. На память о несбывшейся мечте останется татуировка – синий якорёк на внешней стороне ладони.

Двухтысячные годы. Проректор Высших литературных курсов

Саратов – неожиданное возвращение в юность. Волга – большая вода. «Среди пёстрых кепок и косынок Я мечтал под скрипы якорей, Как мне стать защитником и сыном Родины берёзовой моей».

Юрий Огородников, доктор философских наук, автор многих работ по эстетике, а в годы становления журнала «Волга» зав. отделом критики, вспоминает:

– Руководил «Волгой» Николай Шундик, абсолютно бесцветный литератор, недалёкий и прагматичный. «Серым кардиналом» был критик Михаил Котов, он тщательно продумывал стратегию журнала. Поэт-фронтовик Виктор Кочетков вёл отдел прозы. С «Волгой» тесно сотрудничал весьма колоритный человек и писатель Григорий Коновалов. А ещё у нас работал Боря Дедюхин. Про его талант ничего не могу сказать, публиковаться он стал, когда я уже уехал в Москву, но человек он был славный.

– А каким в те годы был  Валентин Сорокин?

 – О!.. О!.. Это был красивый – по-мужски красивый! – человек. Он сразу привлекал внимание. Сильный, умный, глубоко разбирающийся в поэзии. Вкус у него – безупречный. Он на многое, происходящее в стране и в мире, открыл мне глаза, хотя я был старше Валентина на четыре года. Он всегда был готов прийти на помощь, и, позже, в Москве, когда я был безработным, Сорокин сильно мне помог.

Кадр из советской кинохроники. Выступает главный редактор "Волги" Николай Шундик. Справа - Валентин Сорокин. 1966 год

– Валентин Васильевич в одном из интервью признался, что не очень хотел уезжать из Саратова: ему нравился журнал, отношение к нему, ощущение свободы, которое его сопровождало.

– Это он точно подметил! В редакции господствовала спокойная, рабочая атмосфера. Находиться там было легко, без напряжения души. Свободу сотрудникам – заведующим отделами – давали. Как ни странно это звучит для советского времени. Я, например, там сделал литературную запись Рюрика Ивнева «Правда и мифы о Сергее Есенине». Журнал стал заметным явлением в стране. Он прочно входил в ряд «толстых» журналов того времени. Таким его делал хороший уровень публикаций, патриотизм, русский и советский.

…В первый же год выпуска, 1966-й, «Волга» стартовала с тиража в 40 тыс. экземпляров. В журнале вышли стихи Николая Благова, Андрея Дементьева, Владимира Гордейчева, Всеволода Рождественского, Бориса Сиротина, Фёдора Сухова, Ольги Фокиной, Людмилы Щипахиной, Давида Кугультинова, Мусы Гали и других поэтов. В 5-м номере по инициативе Валентина Сорокина был напечатан отрывок из «Чевенгура» Андрея Платонова – «Происхождение мастера» (предполагалась публикация всего романа, но не разрешила цензура).

В 1967 году в Саратове проходил пленум Союза писателей, посвящённый работе «Волги». В своём докладе Константин Федин сказал, что поэтический раздел журнала – лучший в стране. Все центральные газеты напечатали эти слова. Через две недели Валентин Сорокин получил письмо от первого заместителя главного редактора журнала «Молодая Гвардия» Сергея Викулова. Он звал на работу. «Провожать меня на вокзал пришёл не только весь коллектив «Волги», но и вся местная писательская организация. Я был тронут до слёз», – вспоминает поэт.

В Саратове Валентин Сорокин вёл заседания литобъединения, в журнале – творческие встречи и чтения. Это было счастливое и плотно спрессованное время. Окрашенное, в том числе, и сильным лирическим чувством: «Будет праздник, широк и светел, Литься песнями до зари, А потом народятся дети – Синеглазые волгари». В Саратове Валентин Сорокин начнёт работу над лирико-философской поэмой «Золотая» – посвящённой осмыслению роли женщины в современном мире.

Крепкая дружба у поэта сложилась с Григорием Коноваловым. Позже, в очерке «Мой атаман», Сорокин даст его яркий портрет – и человеческий, и творческий. А ещё сообщит: «Как-то я выманил Бориса Александровича Ручьева в Саратов – два атамана обнялись. Уральский и волжский. Они ведь дружили и до 1941-го. Знали Павла Васильева, Бориса Корнилова, уничтоженных в кровавых подвалах кровавыми карликами. Нам, тогда молодым, слушать их, легендарных, живых, разговаривать с ними не только доставляло удовольствие, но и, мы не олухи, – являлось для нас редкой честью».

Валентин Сорокин проработал в «Волге» ровно два года, и саратовский период стал важным этапом в его жизни. Здесь он приобрел редакторский опыт, умение работать в творческом коллективе, широкий круг знакомств в поэтическом мире – по роду своей деятельности Сорокин общался с литераторами почти со всей страны. От журнала он ездил в командировки – в основном в города, расположенные на Волге, знакомился с писательскими организациями. А в самом Саратове успел даже некоторое время поруководить местным литобъединением.

Но главное – стихи. В июньском, 6-м номере «Волги» за 1967 год, перед отъездом Валентина Сорокина в Москву, в журнале выходит его поэма «Обелиски». Богатая ритмами, напитанная волжским простором и – горечью осмысления судьбы России и русского народа в ХХ веке. Дата завершения поэмы – 1966 год.

Сил хватало на всё – на лирику и эпос, на редакторскую работу и дружеское общение, на командировки и творчество. Вдохновение не покидало его, было естественным состоянием жизни.

Волга, Саратов, дадут Валентину Сорокину такой мощный заряд энергии творчества, что сразу по возвращении в Москву он начнёт работу надо поэмой «Орбита», посвященной Юрию Гагарину. А чуть позже будут созданы «Волгари». Главные герои этой поэмы – бунтари. Стенька Разин, Емельян Пугачев и сам автор. Слог летит, как казачий струг: «Стенька Разин, Мачты, воды, Море – Вечность впереди, Не иссякнет дух свободы У праправнука в груди! И не я ль с едина взмаха, Ловко молотом звеня, Отковал тебе рубаху Из уральского огня?» Поэма – остро-современная, и остаётся только удивляться, как в условиях тотальной цензуры – Главлита – автору удалось, пусть и в зашифрованном виде, рассказать, как на него писали доносы, и даже назвать имя доносчицы.

О шестичасовом допросе на Лубянке поэт открыто расскажет в печати лишь в 90-е годы. По стихам же, написанным сразу после этих драматических событий, видно, что временами он находился на грани крайнего отчаяния: «Умов слепое бездорожье Трагедий века не решит, Меня, взлетевшего над ложью, Могильный крест не устрашит!»

В стихотворении «Моей княжне», написанном в 1997-м году (эти стихи очень любил Юрий Бондарев, с которым Валентина Сорокина связывала многолетняя дружба), поэт снова обратится к образу атамана и бунтаря Стеньки Разина. Голос народного гнева побуждает лирического героя говорить максимально открыто: «…Да здравствуют мятежные края, От Красной Пресни до твердынь Китая! Восстань ты, Русь, единая, святая, И мы придем голодный люд утешить – Прорабов перестройки в сейфах вешать С банкирами, а из политбюро Ловить просионистских проституток, Кормить одной идеей десять суток И кока-колой сполоснуть нутро!» Через тридцать лет – и каких лет! – поэт остался верен себе, обещанию, прозвучавшему в «Волгарях»: «…Слышен зов к другим морям. Присягаю Атаманам, Присягаю Бунтарям!»

К Волге, «пролетарской реке», поэт ещё не раз вернётся в своём творчестве. В драматической поэме «Бессмертный маршал», которую Валентин Сорокин завершит в 1978-м году, один из ключевых эпических эпизодов – Сталинградская битва. Без «Обелисков» не было бы «Бессмертного маршала» – произведения, подлинное признание которого ещё впереди.

Поэт смотрит на Сталинградскую битву со стороны бытия, из мусической вечности. Это взгляд глубоко национального художника, остро ощущающего трагедию войны: «О Волга, Волга, улица земли Заглавного народа-исполина, Вон журавли последним острым клином Над синим плесом небо рассекли! И синева рассвета разлилась На синие холмы, по синим рощам. По синим далям, перелескам тощим Рассвет свою навязывает власть».

Валентин Сорокин – красивый поэт. Судьба («не сам я выбирал»!) наделила его щедрыми дарами, и он сумел распорядиться ими достойно и мудро. Прошли десятилетия, а стихи не состарились, их герой так же современен и устремлён в будущее, как в эпоху, когда Советский Союз был сверхдержавой. «Сокрушаясь о счастье и братстве, Сын Вселенной, куда ж ты идешь? До сих пор в межпланетном пространстве Ты покоя себе не найдешь».

Такими мы были! И, возможно, ещё сумеем вернуться к самим себе. Если, конечно, захотим.

Впервые опубликовано в журнале «Волга - XXI век», № 3, 2021.

Автор: Сычева Л.А.

← Вернуться к списку