православный молодежный журнал |
КультураНа смерть Владимира КостроваВладимир Андреевич Костров (21.09.1935–26.10.2022) …он был из последних (всё меньше и меньше их становится), кто высоко нёс факел традиции, напитав его собственным, индивидуальным огнём – дара, мировидения, пропущенного через оный… Хорошая последовательность поэтической логики рождает варианты афоризмов, и Владимир Костров, мысленно возвращающийся в невозвратное, вполне объективен в своей оценке реальности: Вот женщина с седыми волосами Как объективна печаль, либо различные формы грусти, одолевающие человека, исследующие собственные глубины, равно формы времени – тем более стихом. Костров всегда лиричен, даже когда социальность прожигает его стихи; он точно ловит не зримые, но сильные флюиды, испускаемые центром речи, на котором держится вся махина языка… Его стихи тяготеют к лапидарности – без излишнего нажима, но с хорошею словесной мускульною игрой; с умело положенной светотенью: Срок настал, московская богема, Слишком жизнь – короткая поэма, И то, что герой может раствориться в собственном сочинение – следствие скорее времени, чем сердечной усталости, которая едва ли одолеет поэта, тяготеющего к световому началу: как Владимир Костров: Солнце поднималось над горою, …даже клочок огня – многое значит: и то, как увиден он – завораживает лирическою силой: В керосиновой лампе – клочок огня. Всё моё у меня под рукой. Ты, Россия моя, наградила меня Песней, женщиной и рекой.
Нет. Поля и леса не пустой матерьял, Да и солнышко вдалеке. Но себя я терял, когда изменял Песне, женщине и реке. И песни Владимира Кострова щедро изливались в реальность, гармонизируя оную: слишком дисгармоничную – по определению. Они гармонизировали её, делая чуть добрее, добавляя волшебные лепестки лёгкого и прозрачного света… Он обращался к истории, черпая в её множественных образах то, что, получив поэтическую обработку, становилось символом мужества, и вновь – поднималось вверх, по световой вертикали: В темнеющих полях ещё белеют лица, И смертная на них уже упала тень. Нам не в чем упрекнуть солдат Аустерлица, Но завтра, Бонапарт, настанет новый день.
Ещё стоит разрыв бризантного снаряда, Но гамбургский счёт уже один-один. Ещё теплы тела в окопах Сталинграда, Но в стёклах мёртвых глаз уже горит Берлин. Долгая жизнь В. Кострова была исполнена той мерой творческой подлинности, которая позволяет разбить поэтический сад, совместив его с собственной словесной архитектурой; и огни, испускаемые этой суммой, не погаснут на экзистенциальном ветру бытия. Александр Балтин Опубликовано: 28.10.2022 ← Вернуться к спискуОставить комментарий
|
115172, Москва, Крестьянская площадь, 10. Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru Телефон редакции: (495) 676-69-21 |