Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Культура

Вот и кончается осень...


На фото: Людмила Владимирова

Людмила Владимирова

…Уходит, прощается с нами, – грустно… Как всегда.

Но эта осень была особенно тяжелой, хотя и непривычно теплой. Заклятый вой сирен, «прилёты», разрушения, гибель и ранения мирных сограждан; смерть друзей, мучительные попытки лечения множественных переломов сына. Да разве обо всем расскажешь?..

Однако выжили.

А вот не сменится ли южная осень «долгой полярной зимой»? – не отпускают строки нашей «туристской» песни…

Вспоминаю и свои из ноябрьских стихов 1997-го «Помилуй, Бог!..»:

Пройдут года, все устоится,
и когда
сегодня грязная и мутная
вода,
морозом схвачена неслыханной
Зимы,
очистится, я верю,
скажем мы:

«Империя зла» нам мамой была.
Растила, учила, пусть – била…
Проклясть, осудить,
предать, разлюбить –
уж как вы хотите –
не в силах!

Вера, надежда не отпускали. Утешением – родимое, пушкинское, 1833 года:

Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса

Люблю я пышное природы увяданье,
В
багрец и в золото одетые леса

И мысли в голове волнуются в отваге,
И
рифмы легкие навстречу им бегут,
И
пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута
и стихи свободно потекут.

Бывало и так: десятки стихов об осени, родившихся осенью, могли бы, наверное, составить книжечку. Но все реже и реже случался «визит музы»…

В помощь – прекрасные стихи Афанасия Фета 1880 года, ему только 60 лет:

* * *

Дул север. Плакала трава
И ветви о недавнем зное,
И роз, проснувшихся едва,
Сжималось сердце молодое.

Стоял угрюм тенистый сад,
Забыв о пенье голосистом;
Лишь соловьихи робких чад
Хрипливым подзывали свистом.

Прошла пора влюбленных грез,
Зачем еще томиться тщетно?
Но вдруг один любовник роз
Запел так ярко, беззаветно.

Прощай, соловушко! И я
Готов на миг воскреснуть тоже,
И песнь последняя твоя
Всех вешних песен мне дороже.

Афанасий Фет, вдвойне ноябрьский (ст. ст), «единственный поэт, который мог конкурировать с Пушкиным» (Н.А. Некрасов). проживет еще 12 лет, уйдет за два дня до своих 72-х лет…

– У вас не осталось?..

…Сегодня и сама, если не смеюсь, то – улыбаюсь, читая эти вот свои давние строчки:

* * *

Ах, сгиньте, мечтанья!
Уймитесь, тревоги!
Не та – я, не та – я,
Зима – на пороге.

Ведь мне не семнадцать,
А все тридцать восемь,
Вы – повод смеяться
Над сирою. – Осень...

Пора урожая,
Подсчета, итога.
Но нива – нагая,
Но поле – бесплодно.

То ль жгли суховеи,
То ль семя подгнило,
Бездарный ли сеял,
Полынь подавила?

Уйди же, мечтанье,
Накличешь напасти.
Довольно терзаний,
Не надо мне счастья!

Мне б только покоя,
И самую малость
Тепла и участья...
– У вас не осталось?..

1979

Но, может быть, кому-то и покажется интересным, что, обнародовав их впервые, в узком кругу «пишущих» (спустя 10 лет после рождения, и, соответственно, изменив «38» на «48»), волновалась неслыханно! Так не волновалась ни выступая на Республиканских, Всесоюзных, Международных научных конференциях и симпозиумах, ни защищая диссертацию. Да и не решилась бы читать свои «стишата», когда б не «распроклятое» чувство долга! Как было не поддержать – тем паче, просили! – пригласивших меня членов Общества слепых, где хозяева в тот светлый осенний день устроили соревнование с коллегами из НЛО («Независимые Литераторы Одессы»)?..

И как забыть единодушный выдох-восклицание? «Осталось! Осталось!»

…Прошли горчайшие 5 лет метаний, терзаний; увечий, операций, инвалидности (ДТП) начала 90-х и – родилась Литературная гостиная Одесского Дома ученых (20 лет, 205 программ). Ежегодно мы проводили две традиционные: посвященную А.С. Пушкину в феврале и в октябре – «Осенние мотивы».

Вот и сотворила я сейчас свою подборку: Осенние мотивы. Не исключая и некоторые отдельные, рожденные много лет назад. С надеждою, простительной, быть может. На «хоть единый звук», что  «…чье-нибудь он сердце тронет»?..

Осенние мотивы

Пролог…

Ты не взыщи,
Что света, счастья мало
В моих стихах –
Их боль рождала,
Сужденная, как видно,
Мне навек.

В исходе он –
Мой гордый бабий век...

Ноябрь 1980

Об осени и осенью рожденные…

* * *

Крохотный, тоненький, невесом,
Не успевши вырасти – пожелтел,
И –
каплей в осеннем дожде золотом
Тихо кружась, к земле полетел.

Нежно коснулся ладони моей
Дымом что-ли слезит глаза?
От ветра ли стало вдруг холодней?
Осень, помиловать малых нельзя ль?..

21 октября 1963

* * *

Милых глаз твоих синее небо,
И волос золотистая прядь…
Что мне делать, ну что мне делать,
Как тоску по тебе унять?

Подвывает уныло ветер,
Листья с кленов сорвал, сердясь
Понапрасну меня ты встретил –
Слишком глупо тоскую сейчас.

– Делать что-то! Работать! Работать!
Делом сердце и ум занять!
От злосчастного приворота
Так жестоко б не тосковать!

…Покрывалом черным спадает
На озябшую землю ночь –
Тотчас сердце тоской сжимает
И не может никто помочь.

Кто же это придумал такое? –
Сердце больно зажато в тиски.
Небо глаз сине-голубое…
Кровь устало стучит в виски…

Октябрь 1963

* * *

Я видела,
Как погибает голубь.
И б
ьет крылом,
И тянет шею ввысь!
Но все
пустое,
Боже, все
пустое!
Уж мухи скопищем
На пиршество сбрелись.

А день вокруг
Так непомерно светел

Сияет солнце,
Плещется прибой.
И рядом
в двух шагах
Играют дети...
Зачем здесь мы
С предсмертною тоской?

Что это знак?
Простое совпаденье?
Но не спасти
Тебя мне, не согреть.
Жизнь ставит точку
В этом предложеньи.
Не будет продолженья.
Не взлететь.

12 сентября 1978

Качели

День солнечный
Сменяется ненастным.
Погода нынче –
Что моя душа
.
То мнится остро:
Будет, будет счастье,
То бездну горя
Чую, чуть дыша.

Ложатся карты.
Все вы – о свидань
е! –
Бальзам душ
е,
Неверующей в вас
:
Ну как вы можете
Прознать заране?..
Но боль слегка
И вправду унялась...

Вчера прощалась,
Нынче воскресаю.
И нет причин –
Смешнее не сыскать...
Как на качелях:
Вниз, и вверх взлетаю –
Забава детская,
И метод твой – пытать.

13 сентября 1978

* * *

Высоту минарета измеряй длиною его тени,
величие человека – числом его врагов.

                                               Восточная мудрость.

Ты наполняешь силою, Восток!
Провиденья ль рука меня вела
К твоим приделам, мудрости исток,
И сгинуть не дала в пучине зла?

Как минаретов высь, ты говоришь,
Измер
ена длиною их теней,
Так разум и величие людей
Числом врагов определять велишь.

Числом врагов... Я думала друзей
В беспечной, дальней юности моей...

20 сентября 1980

* * *

Ну, вот и все!
Костер, почти погасший,
Тепла не даст.
Лишь изредка и скупо
Снопишком искр
Напомнит: преходяще
Все в мире этом,
Значит, плакать глупо.

И я не плачу.
Только в едком дыме
Дышу с трудом,
Но это не навек.
Развеется, отбередит, отыдет
Ожога боль,
Живуч ведь человек!

А что еще
Одним рубцом поболе,
То, если мало,
Каждый на счету...
Мне ль счет вести
Рубцам, потерям, боли?!
А, ну те к бесу
Эту маяту!

Ноябрь 1983

И снова осень…

Все кажется, и помнится, и мнится,
Что осень прошлых лет была не так грустна

                                               Александр Блок

1

И снова осень,
И снова строки
О том, что в прошлом –
Не так грустна.
И снова листьев,
Как слез, потоки –
Желанных... Нет их,
Ведь впрямь – одна.

Кому-то плакать –
Не только детям,
Кому-то плакать

Нам надо всем.
Коль этот кто-то
Есть в белом свете –

Бывает плохо,
Но не совсем.
А главное –
Не насовсем.
..

Ноябрь 1989

2

И снова – осень.
Но не трусь,
Хоть – хуже прежней.
Не убоюсь, не отрекусь!
Пускай нездешней,
«Нетутошней», смеясь, дразнят...
Воскресну снова,
Как милый клен –
Сердечный брат –
С новой весною.

1 ноября 1996

* * *

Я полюбила
черные одежды.
В шкафу пылятся
синь и голубень.
Уходят сны,

мечтанья и надежды –
уходят краски.
На закате День...

Ноябрь 1990

К вопросу о диалектике

Оттачиваем нож о нож –
Бывает...
Но об наждак – вернее все ж –
Всяк знает.

Не так ли ум наш: без борьбы –
Ржавеет,
А от наждачных зол Судьбы –
Острее.

Когда б могли они понять
Такую малость –
Наждак не стали б подставлять –
Остерегались.

И, им подобьем, мы б – беда! –
Зажрались
И отупели – вот тогда б
Они смеялись!

Ну, а пока наш смех разит
Их зависть, лютость
,
И, слава Богу, не грозит
Им – ум, нам – тупость!

2 ноября 1991

К вопросу о власти

Не смоешь кровь ты с рук, Пилат,
Не смоешь...
В толпе «Распни его!»
кричат?
Ты стоишь

Толпы. Заложник, вы равны
Бесчестьем.
Весомее твоей вины
Груз есть ли?

Толпа и есть толпа, Пилат!
А ты
Правитель.
А значит
впереди, не над!
Вести, учить бы...

Но впереди страшней, Пилат,
Коль несогласный

В тебя стрела и грязь летят!
Над
безопасней...

Толпа когда с тобой, Пилат!
С Ним
люди. Ныне
Тщетой, как тыщи лет назад,
Твой крик: «Невинен!»

Не смоешь кровь ты с рук, Пилат!
Не смоешь.

2 ноября 1991

Вневременный романс

А. Чехову, М. Булгакову

Читаю вас, коллеги, братья, други,
Я – втянутая в ту же
Круговерть,
Все в ту же боль, тоску –
Извечны круги!
Вновь – грязь и кровь,
И нищенство, и смерть.

Когда у чести, совести – в неволе,
И, право, век тут вовсе
Ни при чем –
Одна мечта
Всегдашней русской доли:
«Мы отдохнем, мы отдохнем,
Мы отдохнем!

Мы отдохнем, мы отдохнем,
Мы отдохнем...»

12 сентября 1993

* * *

Взорвись рассветом, Ночь!
Взорвись
Рассветом!
Волной взрывною пелену тоски
Сорви с души!

Ты Ливнь
Огня и
Света,
Соль с век расплавь,
Отмой и осуши!

Снеси до черноты
Прорезавшие путы
С рук, не творивших зла,
Живь не пинавших ног.
Кляп выбей изо рта
Нелгавшего. А дутых
Кумиров скользких
Вымети с дорог.

Взорвись Рассветом, Ночь!
Развей от чудищ,
Сосущих кровь,
Честь душащих, угар,
Чтоб тление
Навязанных нам рубищ
Не превратилось
В яростный пожар.

2 ноября 1994

* * *

Проснусь, и словно сердце – кулаком.
Вздохнуть мешает горечи игла:
Во сне хожу я – быстро и легко,
Во сне я – есть, а наяву – была

Октябрь 1995

Попытка верлибра вторая…

I

Memento mori...

И плакала Осень,
и кленовые листья
устилали дорогу
перед машиной
с черной каймой.

А больше никто не плакал.

II

Vivere  memento...

От станции «Мечты»
к станции «Воспоминанья»
без всяких остано
вок
посередине.

III

– Ты хочешь знать,
в чем старости мудрость?

В сознанье: не надо жалоб.

– Ты хочешь знать,
в чем старости горечь?

В лишень
е надежды на жалость.

Октябрь 1995

 «Дорогие мои, хорошие!..»

...А казалось ... казалось еще вчера...

                                                                               Сергей Есенин.

Ох, нейдет из ума Сережино:
«Дорогие мои, хорошие!..»

Предан ты, Емельян, как разумом
Не понять? Отчего же сразу он
Так вскричал? Навек огорошило:
«Дорогие мои… Хор-рошие...»

Не поймет сердце, зла не знавшее,
Не поверит душа, если
даже ей
Разум вскроет истину мерзкую:
Потаенный кистень сыщет дерзкого.

Снова подлые нас облапошили,
Дорогие мои, хорошие.

Неужели пришла пора
Быть раздавленным совести ношей?
А казалось... казалось еще вчера...
Дорогие мои, хорошие...

Сентябрь 1995

* * *

Безстыдницы отбросили наряд
И белизною светятся нагие
Плеча и кисти сквозь листы резные
И шарики намистами звенят:

– Динь-динь-дон!
Глушите стон!
– Ай-яй-яй!
Сентябрь – не май...

Платанов ряд
И все говорят
В разнобой:
Ах! Ох! Ой-ёй!..

10 сентября 1996

Не вышибут из седла!

Константину Симонову

Строка, многих прочих дороже,
С детства на душу легла:
«Ничто нас в жизни не может
Вышибить из седла!»

Горя и бед – немало,
Свет застилала мгла,
Но я упрямо шептала:
«Не вышибут из седла!»
(Бывало, сквозь слезы кричала:
«Не вышибут из седла!»)

Рушится все, что свято,
Растут Эвересты зла...
Вдобавок «тойотой» смята –
Мнят: вышибли из седла?
(Но как ни тяжка утрата:
«
Не вышибут из седла!»)

И ты, вопреки невзгодам,
Чтоб жизнь веселей была,
Твердо неси сквозь годы:
«Не вышибут из седла!»

24 сентября 1996

* * *

Осень... О, сень
Родных небес и крова!
Зачем же так сурова?

Даль осини, мглу разгони,
Осинный кол во зло вгони.
Добром, любовью осени,
Во сыне песней зазвени,
Мне маму, хоть во сне, верни...

И осиянной Осени
Продли мне дни.

18 октября 1996

* * *

Разве это листок?
Я дарю вам сердце.
Ничего, если чуть
Сожжено по краям?
Холода спозаранку...
Но – прочно, проверьте.
Или, лучше, поверьте,
Не стоило б вам.

Было много других...
А когда не сгодится,
Ну хотя б на закладку –
Стих любимый найти,
Вы его возвратите:
Под ствол положите,
Под любой. К лесу, полю
Далёко нести...

Разве это – листок?
Я дарю вам сердце...

21 октября 1996

В осеннем парке

В одном конце
Оголтело и зычно
В конвульсиях бьются
Семь древних нот.
В другом – с микрофона
Косноязычно
В секту сзывает
Закупленный рот.

А я-то пришла
Тишину послушать,
Осени чистой
Хлебнуть глоток,
Платанно-кленовым
Унежить душу
И вновь осениться
Созвучием строк
Есенина, Тютчева, Блока...
Да где там!
Вопят исступленно.
Разнятся? Едва ль...
По сути – одно:
«Металлическим» бредом
Иль – ложно-святошным
Ты сердце ошпарь...

И нет с ними Бога.
Он здесь – в этих кленах,
В шуршащей листве,
В полыханье рябин...
Он – в строчках бессмертных
И – вечнозеленых:
Заветов, Корана, поэтов –
Един...

21 октября 1996

* * *

Спасаясь тленья, в окошко ко мне,
Рожденье твое воспевшей,
Влетел в надежде пребыть во сне –
Не в смерти. Знакомо, сердешный...

Конечно, не выдам. К другим золотым
Стопка растет, что ни год...
И листиков кружевом молодым
Утешимся – стает лед...

1 ноября 1996

Расстаемся...

Расставание – не по русски!..

                               Марина Цветаева

О, если бы это
хотя бы весной,
или – пусть! – летом...
Но – осень…
Осень! –
и надо мной
ноябрьским рассветом,
во всем величии и простоте –
нет пощады! –
отныне в стынущей Пустоте,
беззвучии черном
надо
жить.

16 ноября 1996

* * *

Слышу в голых прутьях, в траве вчерашней
Вопли Деметры.

                               Максимилиан Волошин

И снова плачет Деметра
По доченьке Персефоне:
По указанью Зевеса
Уходит на четверть года
К Аиду, в обитель мертвых.

И не утешится матерь
Сознаньем: вернется! И внове
С приходом ее весною
Мир возликует.
                             Кто верит
До донца словам верховных?

Горючие слез потоки
Дождями осенними льются,
И стынут в отчаянной муке,
Секут ледяной порошей –

То плачет-стонет Деметра.

24 октября 1997

* * *

…был ты человеком, пока лицо
у тебя было в крови!

Александр Блок, Песня судьбы

Пусть лучше лицо мое
будет в крови.
Признанье
ты вычурно-зло
не зови.
Но
коль человеком
нельзя стать иначе:
бой принимая,
израненный – плачешь...

Слезами и кровью
своей поплачусь,
поплачусь порою,
но быть – научусь!..

15 ноября 1997

* * *

У меня остаются
Лишь Бог и Россия.
Еще
море, деревья, трава,
Книги, музыка и,

Коль дарует мне силы, –
Неказистые искренние! слова.

Это много.
С Порога
Улыбнусь,
И
прощая прощусь.

Не суди меня строго,
Боже Правый,

И – Русь...

17 ноября 1998

Вместе!

Иль мало нас?..

                   Александр. Пушкин

Вместе идти,
Вместе, вместе!

Сеют зло –
В рост – ссоры,
Укоры, раздоры,
Разделы... Предел им
Поставь!

Явь –
Зовы со-Вести!
Жатва мести
Полнит ядом чаши.
– Твою? Мою? – Наши!

Идти вместе!
Лжи и лести
«Друзей» окаянных
За-, над- океанных –
Засеки! Заслоны!

Доставай из схрона
Во имя святого
Знамя Куликово!

Пращура услыши,
Русь! – Сим победиши!

18 ноября 1998

В Михайловском

Заколдованно лес молчит
И
тиха вода чернопрудная.
Зелен
ы «плоты», промеж них глядит
Зазеркальное чудо-юдное…

А налево – холм, три сосны, межа –
Грань владения Ганнибалова,
А направо – скит, сколом миража,
И часовенка – крепость малая…

Чу, далекий звон – перекатами,
В Святогорском, знать, на вечернюю…
За плененного
cупостатами
Помолюсь с любовью дочернею…

Октябрь 1999

* * *

Мы тосковали, мнилось,
в пустоте,
не зная Бездны.
И дабы оценить
«гнилые» – те,
нам эти времена полезны.

7 ноября 2000

* * *

Ах, мой народ нерыночный,
Исконно – нерентабельный,
Смешно-коммуникабельный,
Доверчив и к Горынычу.

Помстилось: уж Асклепиев,
Для врачевства пользительный...
Ан, рвачеству:
«Ползите в ны!»
Раскрылись. Иль ослепли вы?

Твердили: «Знанье – сила».
                                       – У-у-у!..
Коль нет ума рожоного,
Чем взять ума ученого? –
Всучили знанья силою.

Издревле стоят битого
Небитых двое, помнится.
Верь, головы отломятся
Горыныча несытого.

Не сами, знамо-ведомо,
Меч-кладенец отыщется!
Не откупится тыщами,
Беда взойдет Победою!

Ноябрь 2002

ЛГ

День вечереет, ночь близка…

                               Федор Тютчев

И ветер дул, и лестница вилась...

                               Марина Цветаева

Вилась, вихляясь. В полусвете-полутьме
куда ведет – не разглядеть судилось мне.
Казалось, к свету и добру иду, веду,
но тьма все гуще, ветер пуще, край – во льду.
Коль упаду – кто руку даст?
На что любой из другов-недругов горазд?

Ответа нет. Лучины свет
едва ль рассеет эту тьму, пора гасить.
И просто – жить. Себя любить.
Быть по сему! Но... как осилю – не пойму...

16 октября 2003

В Тарусе, День Преображения Господня

Таруса – Langackern – Мокропсы (Вшеноры) –
 вот места моей души. По ним – соберете.

                                               Марина Цветаева

Две березоньки-сестренки над Окою.
Исхитрюсь: глаза ладошкою прикрою:
На Марининой тропинке из Тарусы –
Ася с яблоком и с книжкою – Маруся...

Самодельной, чтоб моее – кто б оспорил? –
С разъединственным стихом любимым: «К Морю»!
В упоении бессчетно раз писала,
А живое – мое море! – не признала...

Тишина какая! – кажется, услышу
Родничок у косогора, чуть повыше
Камня с надписью – лицом к Оке, березам,
Тропке, вьющейся, как змейка, под откосом.

«Здесь хотела бы лежать...» моя Марина.
Здесь, где детство – лучше сказки, не чужбина...
Не сбылось. Своей ли, вражьею рукою...
Но – над Камою лежишь, не над Окою.

Тихо как! – и даже катер, словно птица,
Чуть курлычет, а под солнцем серебрится
Гладь Оки, слегка надрезана волною...
Легким облачком не ты ли – надо мною?

Не в Елабуге – я только что оттуда –
Не в Одессе: Море! Шторм! Какое чудо –
Детства нежность... Ах, зачем теряем, люди?
На ветрах обманных, злобных души студим?

Иссушаем жаждой власти и богатства,
Искушаем... Совершаем святотатство...
Вот – сокровище: погожий день покоя,
Две березоньки-сестренки над Окою...

25 сентября 2006

* * *

Бреду с котомкою базарной…

                                                               Марина Цветаева

И я бреду…

Ах, иногда мне снится,
что – тысячи – навстречу мне! –
Людей!

И не мутится разум, не ютится
душа в ознобе
средь
«идей», затей...

И я – иду!

Ужели только снится?..

29 сентября 2007

* * *

Аrs longa, vita brevis est

Снов еженощных череда,
тревожащих, тревожных...
И все о том, что – молода,
о том, что – невозможно.

О, если б наяву да вспять
лет развернулся свиток,
да нынешним умом понять
насколько brevis vita!..

6 ноября 2008

* * *

Когда мы были молодыми
И чушь прекрасную несли...

                               Юнна Мориц

«Когда мы были молодыми...»
А знаешь, это – не про нас.
Нас побелил суровый час
,
Когда мы были молодыми.

Пусть стали мы совсем седыми
И хворыми подчас – сейчас...
Но это все же – не про нас,
Пусть стали мы совсем седыми.

Не искушай: в анкетных данных –
Ни избранных, ни только званых,
Помет об этом не найдешь.

Клейменная умом бессонным
И сердцем – ух, неугомонным! –

Vivat, седая молодежь!

7 ноября 2008

* * *

...дурные вожди ветра.

                               Марина Цветаева

Задержался Рассвет, а – пора...
Солнце скрыто за пасмурной копотью.
И разливами пошлости-похоти
Заболотился Остров Добра.

Заболотился Остров Добра.
Остров Света, Любви, Вдохновения.
Слишком долго ты длишься, Затмение,
Силы – чуть, доплыву ль до Утра?

Силы – чуть, доплыву ль до Утра?..
Постыдись: о себе ли печалиться?
Устояла бы Пристань – причалиться.
Не сорвали бы Парус ветра.

14 ноября 2008

* * *

Мне сегодня очень худо.
Ты скажи мне два-три слова.
Два-три слова – ведь не много?
И – не трудно угадать:
Не
т, не ласковых и нежных
Их лишь мама говорила –
Были б добрые, не злые,
Пусть и буднично-простые…

Чтобы я… могла… дышать.

17 ноября 2010

Ненароком...

Друг мой, друг далекий,
Вспомни обо мне!

                                                  Афанасий Фет

«Давай помрем когда-нибудь потом», –
И не заметил: да ведь это – стих! –
Спеша к земле, в родительский свой дом,
На семерых работать, за троих:

Картоху б ненароком не сгноить! –
Детишкам – жить, им очень надо – жить!

«Сегодня – некогда», – продолжил.
                                            В горле – ком,
Хотя смеюсь: острота – хоть куда!..
– Давай помрем когда-нибудь потом,
А может быть, и вовсе – никогда!?.

29 октября 2014

Pro me…

Да аще брашна ради телеснаго
зазор есть не подавшему,
кольми паче душевнаго брашна
лишив брата, сущаго в скорби.

                   Из Послания Ивана Грозного, 1573 г.

Август, время моё,
Не спеши, подожди!

                   Ирина Снегова

Не – Август!
Давно уж не Август…
Наверно, –
Ноябрь?..
Преставлюсь –

с чем Богу представлюсь? –
Подумать

пора бы.
А ты всё о Жизни! –
утешной
хлопочешь,
смириться со Злом

«нетутешним»
не хочешь.

«Нездешнее,
яро твердишь,
наносное!
Привозное!..»
В скобках:
(то бишь,

привозное!)
Эх-ма!
Дал побольше бы
сил,
да годочков…
Тогда бы
и строго спросил.
А
впрочем…

Немало отпущено было,
и – что ж?
Метанья, терзанья…
Спасибо, что не
измаралась
о ложь
в пылу притязанья.
Оно – лишь на знанья,
уменья.
Дались.
Пускай, и – немного.
Но что ж так горька,
незадачлива жизнь,
убога?

Убога?! О, нет!
Отрекись, не греши
сей мыслию зряшной,
и с ней распроститься
скорей
поспеши!
Душевного брашна
запас не иссяк, и

щедры закрома.
Родимый мой, сябр,*
успеть поделиться
по-братски должна.
Длись,
Август-Ноябрь!

21 августа – 2 сентября 2015

----------

* - изначально член семейной общины, в Древней Руси – сосед, член одной общины.

Лицей, 19 октября 1999-го...

...И реже смех средь песен раздается,
И чаще мы вздыхаем и молчим.

                                               Александр. Пушкин

Он бился, кровавя стены, –
Раненый воробей...
Служительница смиренно:
«Надо замыть скорей!
Праздник, сановные гости,
И вдруг – такая напасть!
Бедняга... Чай, жертва злости
Нелюдей, чтоб им пропасть!..»

«Скорее, – котов», – заметил
Гость «курилки», смеясь.
Потешник – из тех, что на свете
Всё ведают отродясь?
И... ведают всем по праву
Наглости, кореша...
А ежели что не по нраву –
Поберегись, крушат!

А воробьишка метался...
– Знак общих и личных бед?
Чёрной речки? Мытарства
В когтях вечно смутных лет?
Клейма гультяя и повесы?..
Дубьё породило зверьё:
И «Тень» – пролог казни Одессы,
Сожжения граждан её.

Пусть – в мороси непогоды
Дворцы, Галерея, пруды...
Зачем проступают сквозь годы
Зловещие крови следы?
Жжёт память о пятнах на стенах
Подсобки в Лицее. Зря?..
Но как Боль избыть, мой бесценный,
Хотя б в светлый день октября?

19 октября 1999 – 19 октября 2016, Царское Село – Одесса

Как бы, всё-таки, дождаться?..

И когда ж они заврутся
и зарвутся,
и – взорвутся
!
на своих фугасах злобы?!

В смраде, газах
гниль-утробы
своей
насмерть задохнутся?!

Чтоб им в клочья разорваться –
волчарам в овечьей шкуре –
на своих гранатах дури,
минах скотства, потреблядства!..

Как бы, всё-таки, дождаться?..

21 октября 2018

Сергею Есенину

Сегодня – Юбилей:
Сто двадцать пять
!
Земных лишь тридцать –
Горько сознавать.

Он должен был
гораздо дольше жить –
Вершить! – писать, слагать,
творить –
служить земле своей,
любить, страдать –
судилось всем,
кому Россия – мать.

…Но знаем: он не только был,
Он – есть!
А прочим – твердо:
«Не про вашу честь
судить и ныть,
и
упрекать…»
                  Господь
приял ржаного
хлебушка
Ломоть.

1- 3 октября 2020, октябрь 2023

Получи!

Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.

                                                  Владимир Маяковский «Нате!»

Гниды мелкие,
                    даже не вши

Не ищи ни ума,
                     ни души…
Частым гребнем,
                       как встарь,
                                     вычеши,
Выжарь,
          выщелкни,
                       раздуши!

3 ноября 2022

* * *

И в ночь краснеет лист кленовый,
Что, жизнь любя, не в силах жить.

Афанасий Фет

И голос нежный напевает:
«Еще весну переживешь!»

Афанасий Фет

Бессонницей тяжкой я книжку листаю
Судьбы моей. Вспомнив, не все принимаю...
И, с болью не сладив, кричу трепачу:
– Сгинь, дурь! По плечу ль суд рвачу-палачу?..

…А Осень следы засыпает листами,
Горючими – кл
ена родного слезами…
– Поплачем, дружочек мой милый, вдво
ем,
Всё – легче, глядишь, – до весны дожив
ем...

Октябрь 2023.

Осенние циклы

…Осмеливаюсь предложить вниманию три цикла стихов из нескольких, родившихся осенью. Согласна с Дмитрием Шеваровым: «...если поэт поставил под только что написанным стихотворением число, месяц и год (а иногда и час!) – то вряд ли это можно считать лишь пустой формальностью, данью привычке». Да, наверное, в проставлении даты есть и «надежда автора на то, что вот будет когда-нибудь такое же число на календаре и именно тогда эти стихи вдруг отзовутся в чьей-то душе. Датой дня и месяца поэт окликает нас…»

И не случайно циклы, как и другие стихи, родились в свои дни, а «Орфей» – 2 сентября?..

Прошу: не судите слишком строго…

Плач

1

Урок

Так поведал народ балладою
Об Авдотье Рязанской горестной:

Полонили турки поганые
Мужа, свекра да братца родного.

Путь опасный прошла печаль ница,
Поклонилась Бахмету грозному:
«Одного хоть отдай – за выкупы!»

«Ты умей попросить, Рязаночка,
Выбрать верно, а нет – так голову
Я срублю твою неразумную».

Горько плачучи – все ведь любы ей,
Ну, а как переспоришь лютого? –
Рассудила вот так Рязаночка:

«Хоть и дорог супруг мой венчаный,
Свекор добрый, да могут сызнова
Быть найденными, сердцу горькому
Заменить полоненных, жалостных.

Кровь родимую, братца сирого
Не заменит никто «да по веку»...
– Ты отдай мне, Бахмет, кровинушку!»

Разоряя землю Рязанскую
Схоронил там Бахмет брательника.
И заплакал сейчас неистовый:

«Ах, Авдотья, краса чужинская,
Забирай ты всех, кого надобно!»

И взяла, увела Рязаночка
Весь полон – и родных, и инаких.

Привела в свою землю русскую –
Расцвела Рязань тороватая.

2

Вина

Ох, не выпрошу я у смертушки
Ни отца, ни любимой матушки,
До пелен погребальных – в сиротах...

И далек не верстами – думами:
Помутила змея-разлучница
Сердце, душу сынка единого.

За худой свой разум – расплатою:
Свято верила: перво-наперво –
Не свое – людское, общинное...

Не видать мне честного ворога –
Возвернул бы мою кровинушку!

3

Последняя

Ох, царьки распотешились дутые,
Затопили разором-смутою.
Повелели детям запроданным
Спешно строить удельные родины.
По углам снова молча маяться,
Да «мешкам» окаянным кланяться.

Враз – любой ценой! – стать богатыми,
Значит, ведомо, – вороватыми,
Обобрав других до голь-ниточки!
Сходу разве ж бывает иначе?..

И не знаемо супостатами:
Тороватыми – не богатыми
Звали тех, кто честью, мозолями
Богатели – с Богом не спорили...

Нынче им – сума. Христа именем
Подаянья... Да песни длинные.
Горечь их, вестимо, – не надобна...

Милосердный мой Боже Праведный,
Так сруби ж буйну дурь-головушку –
Не спасла я родимой кровушки.

Не позорь мя гульбой, стыдной тризною
Над их душами, над Отчизною!..

Послесловие

Вырвался Плач в очень горькие дни. «Подавлен мятеж», «Октябрьские дни 93-го...». От боли, горечи и стыда не спасет ничто.

Почему открыла книгу былин и баллад русских – не знаю. Почему на балладе об Авдотье Рязанской – Бог ведает.

Но – не обольститесь ее «личным выбором» и меня верно поймите. Для лично-интимных утех более муж надобен, да и для хозяйства...

Не прервалась бы ниточка рода моего, брат – ее носитель.

А Бахметов род, его насильством, ополовинился, и невосполнима потеря 40-тысячным чужим полоном опустелой земли Рязанской.

Мужество правды оценил враг.

Но и кровный чужим стать может в полоне идей, денег, страсти.

«В национальной войне я ничего не чувствую, в гражданской – всё», – Марина Цветаева.

Не дай Бог вам когда-либо почувствовать это вcё...

4-10 октября 1993

Федору Достоевскому

I

Мариинка... Одним театр,
Мне с юных лет
На Божедомке
Больница нищих.
Ветер свищет,
Год двадцать первый на исходе
И «Лекарева жонка родит!»

Доволен ли
Штаб-лекарь сыном
Вторым, как знать?
Тем боле в мать...
«Вот уж не чаял!
Нечаев...

Феодор имя носит тесть.
Михал Михалыч уже есть.
Пусть будет Федором малец:
Не промах дед, не зря купец».

Мария Федоровна, Императрица,
Скромнейшей тезке Вашей
Не приснится,
Что в этот час
Затмила Вас
Поступок дерзкий!
Но... родился
Федор Михайлыч Достоевский!

II

22 декабря 1849 года, в восьмом часу утра...

Семеновский плац парадное место.
И лобное. Стольный град!
Хруст шпаг, что костей,
Крест к губам и триперстьем
Сократовский лоб. Наряд
Белый, смертный.
Осталась минута.
«На кар-ра-ул!» Лучи
От крыши собора
И в судорге лютой
Душа: вот сейчас «Молчи!»
Пуля прикажет
И все? И только?!
С лучами сольюсь, травой?
Как просто, как глупо,
О, как без толку,
Господи, Боже Ты мой!

«Н-а-а при-и-цел!»
Все шестнадцать ружей
В сердца троих.
Вот-вот: «Пли!»
Мертвящий ужас,
Немыслимый ужас!..
Долго-то как... Не дли!

В безмолвье студёном
Гулкий топот,
Бой барабанный, и враз
Стволы подъяты.
Петуший голос
Выкрикивает Указ:
«Смертную казнь заменить...
В казематы... в каторгу...
В Сибирь...»
О, чудовище! Сколько матом
Тебя послало, упырь!

О благородстве вы говорите,
Чести Величеств? Зачем,
Ну зачем, к чему, объясните,
Этот спектакль? Поэм
Не напишет не даст озлобленной!
Сценарий хотя бы такой...
А что с душею приговоренной
Навечно вопрос пустой...

III

Он не помилует
Стелловский точно!
Не Николай,
Ни, даже, Свидригайлов!
Уже октябрь, третее
Ни строчки!
А перья – словно
Каторжные кайла.

Три тысячи
За право «первой ночи»
Издательское!
В глотках кредиторов.
За полное собранье,
Между прочим,
И за роман,
Какого нет, который
И страсть, и мозг,
Душа, надрывный труд!
За всё про всё
Три тысячи! хоть вой!
И те вернул немедля
Грязный плут
По векселям, чрез подставных,
С лихвой.

Познал в свой час
Его «подмогу» Глинка,
И Писемский...
Ну, прям,   родной отец!
Из «новых» он,
Из порождений рынка
Шестидесятых,
Пореформенных, подлец.

Не отпускает «Исповедь»
Огромна.
И «окончательно мне имя
Утвердит».
Пусть «Преступление и наказанье»
Скромно
Название последнее
Звучит.

Но если к ноябрю
Не будет вещи
Крупноформатной
Неустойка, крах.
А к декабрю не будет,
То похлеще:
Права издания всего
В его руках,
Стелловского!
И без вознагражденья...
«Нет, чтоб друзья
Писали по частям
Не соглашусь.
Ведь это униженье,
Как под чужим
Подписываться? Срам!

Стенограф? Это выход...
Где найти мне?..»
...Анюта Сниткина.
Четвертого, в двенадцать
Их встреча.
Ну а первого противник,
Как ни хитрил, повержен.
Расписаться
За рукопись
Заставлен пристав: дата
«Ноябрь, первое.»
(Два дня искал, куда-то
Стелловский скрылся,
А в его конторе
Не знают, или просто
На запоре...)

Так родился «Игрок».
Так сорван мерзкий
Паучий замысел.
И Сниткиной впредь нет...
Отныне вечен
Анны Достоевской
Хоть отраженный,
Но бесценный свет.

8 ноября 1996

Орфей

Плачь, муза, плачь!..

                   Александр Пушкин

Так плыли голова и лира
Вниз, в отступающую даль,
И лира уверяла: мира!
А губы повторяли: жаль!

                   Марина Цветаева

I

Не вывел он Эвридику,
Не вырвал из рук Тартара.
Но лира Орфея звучала
Красою, силой такой,
Что, может, и впрямь, не лира –
Ольховая дудочка! – Только?
– Но – сын Каллиопы
, музы
Поэзии непростой.

Над любовной Эрато
Покров простирает, над сложной
,
Гимнической – Полигимния,
Она ж над особой, той,
Где эпос и знанья – вместе,
В руках Каллиопы – свиток,
Стило, совсем как у Клио –
Истории музы самой!

Но вот обоюдоострым
Мечом рассечен. Вакханки,
Служа Дионису, рвали
Тело в куски, и в даль
В Гебра волнах поплыли
Его голова и лира,
Разъединенны навеки.
И мира – навеки! – жаль.

Ведь голову схоронили
В храме у Диониса:
Для равновесья – нелишне
Богу чувств и вина...
Лиру – у разума бога:
В святилище Аполлона,
Но музы просили:
«На небо!»
Созвездьем горит она.

II

Мне мысль не дает покоя:
Гермес Аполлону лиру
Вручил – бог плутов и торговли!
Неистов, суров Апо
ллон! –
С живого Марсия – кожу,
Слепого Дафниса – в пропасть!
С их флейтой, свирелью в споре
Возвышен, иль – побежден?

Ольховая дудочка, флейта,
Тростник нимфы юной Сиринги –
Свирель волшебная Пана –
Восточные песни в них.
С медоточивой лирой
Западной в состязаньях
В проигрыше – извечно,
Так утверждает миф.

Если ж оспоришь, как Мидас,
В дар – ослиные уши.
Фригийский колпак не скроет,
Раб удружит и вмиг
Миру всему о знанье,
Даже зарытом в землю,
Выросший своевольно
Оповестит тростник.

Когда ж возгордились царевны
И
, с музами состязаясь,
Их пытались ударить,
Злобой заражены, –
В болтуний-сорок тщеславных,
Как и сирены, – в голых,
Ощипанных: перья – музам! –
За дело обращены.

III

В Российских просторах, в ненастье –
Была ли погода ясной?
Суровый Борей гнал в пропасть,
То – лед, то – пламени ад... –
Петь лире сладкоголосой
Нечасто, недолго судилось:
Трубят поневоле барды,
А струнные голосят.

О, Русь моя! Больно, Клио!
Не оглянувшись, возможно ль
Из бездны погибельной вывесть?
И оглянуться – смерть:
Вкусила Русь пищи мертвых!
С какой надо знанья силой,
Сердцем, в котором – Небо,
Во спасение петь?

Есть ли? Разъяты навечно?
И, как сегодня, – пропасть
Меж
«рацио» и душою? –
Отвергнут истории смысл...
И связь времен, поколений
Порваны злобной силой.
И – неразумно сердце,
И – бессердечна мысль.

Сороки стрекочут пошло.
В смерть зазывают сирены.
Из муз надо всеми – Эрато.
Плачь, Каллиопа, плачь!
Но ужас беззвездной ночи
Мысль прорезает Светом –
Чую, надеюсь, верю:
Зарю протрубит Трубач!

И, как всегда, с Востока
Солнце взойдет. И силой
Знанья, души, искусства
Сметет
«калифов на час»!
...Две вещи нас поражают:
Звездное небо над нами
И нравственный, непреложный
Закон, что внутри у нас.

2 сентября 1997

← Вернуться к списку

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru