православный молодежный журнал |
КультураПогром. Бегство. Победа
Глава из книги Юрия Лощица “Кирилл и Мефодий"
“Житие Мефодия” завершается описанием проводов владыки, вылившихся поистине во всенародный сбор верных ему духовных чад. Тогда же было подсчитано, что на панихиду сошлось и съехалось отовсюду около двухсот одних только старших учеников — священников и дьяконов. А сколько прихожан стеклось от ближних и дальних градов и весей? Над всеми плачами и скорбями плескалась в те дни пасхальная радость о воскресшем Христе. Похоже, Климент и принялся за жизнеописание Мефодия вскоре после его кончины, когда обострённая утратой память помогала всему осиротевшему содружеству учеников заново переноситься в дни испытаний, преодолённых бок о бок с владыкой. И когда всем им так хотелось надеяться на то, что сама картина благодатного прощания Моравии со своим кормчим веры наконец-то усовестит двоедушных. А недоброжелателей угомонит — навсегда или хотя бы надолго. Утешение находили и в поминальных службах над местом захоронения, куда стекался народ отовсюду . В сентябре, через полгода после смерти Мефодия, в Риме произошло избрание нового апостолика. Им вместо скоропостижно скончавшегося Адриана III стал Стефан V. Одним из тех, кто с особым нетерпением ждал этого избрания, оказался анафемствованный Мефодием бывший епископ Нит- ры Вихинг. Надо полагать, он уже вооружился доводами, подтверждающими совершенную незаконность единоличного и самоуправного отлучения его от церкви, которое он претерпел от покойного архиепископа, не имевшего никакого права на то, чтобы самовольно объявлять своим наследником на кафедре одного из собственных любимцев — Горазда. Вряд ли Вихинг успел сразу же пробиться на приём к апостолику. Только в самом конце 885 года Стефан V отправил буллу в Велеград, адресованную князю Святополку. Кроме того, в Моравию отбыл с письменными инструкциями папский легат епископ Доминик в сопровождении двух священников. Им было поручено рассмотреть причины и суть споров, возникших среди местного духовенства, в том числе по поводу искажения Символа веры прибавкой filioque. Стефан в патетических тонах благодарил князя за верность святому престолу (иногда эту патетику объясняют тем, что совсем не бедный в ту пору Святополк, судя по всему, отправил, по совету Вихинга, в Рим, на имя нового апостолика, щедрую помощь, прослышав о всеобщем голоде, поразившем полуостров). Довольно подробно писал папа о том, что римская церковь не считает нужным вовлекать людей, не обученных теологии, в обсуждение сложных догматических тем, таких, как вопрос об исхождении Святого Духа. Но письмо папы и инструкции, вручённые епископу Доминику, далеко не во всех подробностях совпадали. Это дало повод исследователям предположить, что и на сей раз, как и несколько лет назад, были произведены подтасовки. И эти фальсификации, случившиеся при составлении документов или их оглашении на месте, снова исходили от расторопного Вихинга. Однако в любом случае и булла папы, и переданные им инструкции в одной точке сходились вполне. В храмах Моравии категорически запрещалось служить литургии “на местном языке”. Тем самым Стефан V отменил благословение на славянские церковные службы, которое пять лет назад Мефодий вернул после встречи с папой Иоанна VIII. Новый папа отменил церковное отлучение епископа Вихинга и возвратил ему кафедру в Нитре. Что же до Горазда, то апостолик, у которого, возможно, имелся письменный запрос Мефодия, адресованный ещё Адриану III, посчитал, что принять по такому щепетильному делу окончательное решение можно только в Риме, в присутствии самого священника. Но Вихинг был уже на месте и снова действовал с опережением любых булл и инструкций. Два жития, написанных много позже и посвящённых самому Клименту Охридскому и ещё одному из ближайших сподвижников Мефодия, монаху Науму, рисуют поистине зловещую картину беспощадного погрома ки- рилло-мефодиевской духовной миссии, учинённого в Великоморавском княжестве в 886 году при попустительстве Святополка. Началось всё как будто вполне благопристойно — с открытого обсуждения вопроса об истинном понимании Символа веры. Князь Святополк присутствовал на Соборе, но в полемике участвовать отказался, сославшись на свою неготовность к разумению догматических различий, предложенных сторонами. Он лишь предложил решать суть спора так, как принято было всегда в моравском мирском суде, — произнесением клятв. В Пространном житии Климента Охридского князь выражает своё условие так: “...кто первым явится и принесёт клятву, что он верует хорошо и правоверно, тот и будет, согласно моему суду, безупречным знатоком веры, тому и передам я Церковь и вручу, по справедливости, церковное священство” . Автор жития к Святополку относится крайне недружелюбно и не жалеет для него чёрной краски, но князь в этой своей речи вполне узнаваем. Опять всё те же хорошо известные приёмы лукаво-простоватого игрока, так любящего наблюдать за дракой со стороны. Похоже, сторонники Вихинга были о принесении клятв предупреждены заранее. Собственную клятву они кинулись оглашать перед князем и всем собранием сейчас же, едва выслушав до конца его выступление. “Суд” и послужил знаком к расправе. Задним числом говорили, что, присутствуй сам Святополк до конца при событиях следующих дней, он, возможно, не допустил бы такого разгула страстей и жестокости, какой учинило франкское духовенство. Но вскоре после ареста и заточения в тюрьму нескольких известных учеников владыки Мефодия, в том числе Горазда, Климента, Наума и Ангелария, князь покинул город по каким-то своим, как всегда, неотложным делам. Не всё же сидеть здесь и выслушивать стенания защитников славянского богослужения, закованных для острастки в железа. В городское узилище, на испытание голодом, холодом и на пытки зачинщики погрома кинули тех, кто постарше. До двухсот молодых священников, дьяконов и чтецов они отобрали на продажу. Купцы-евреи не поскупились, зато впервые повезли в Венецию на рынок рабов такую крупную партию славян-грамотеев. В том же году на невольничьих торгах в Венеции оказался и пресвитер Наум, хотя по возрасту он был далеко не молод. В житии его сказано, что когда- то они с Климентом посетили Рим в дружине Кирилла и Мефодия, и Папа Адриан “и Климента и Наума с прочими свештенници и диаконы рукоположы”. Значит, до прибытия в Рим Наум вместе с учителями уже пожил в Венеции и имел представление о размахе здешних работорговых сделок. Только теперь не он наблюдал этот процесс со стороны, а к нему приценивались. И уже продан был и ждал неизвестной дороги, но “по строению Бо- жию” оказался на торгу знатный ромей из Константинополя, исполнявший в городе поручение самого царя Василия. Он быстро различил по облику Наума и по разговору с ним и другими невольниками из Моравии, что перед ним несчастные особого рода-племени. Этот царёв муж, не мешкая, выкупил не-скольких учеников Мефодия и отвёл их на свой корабль, отходящий в сторону Босфора. Так Наум оказался в Константинополе. О спасённых из неволи было доложено царю Василию и, надо полагать, патриарху Фотию. Вскоре же нашлись труды и для этих знатоков славянской церковной службы. Кто-то остался в столице, а Наум уехал на служение в Болгарию, где через какое-то время его ждала ещё одна подобная чуду встреча. ...Вовсе не милосердием победителей можно объяснить то, что однажды Климент и ещё несколько страдальцев были всё же выпущены из велеград- ского узилища. Их дальнейшее пребывание в застенке слишком будоражило городских жителей. Ропот моравлян, возмущённых жестокостью насильников, грозил перерасти в открытое неповиновение. Подручные Вихинга не решались в отсутствие князя и его воинства пролить кровь тех, кого моравляне уже открыто почитали как мучеников за веру и новых чудотворцев, у которых оковы в тюрьме уже не раз сами спадали с рук. Отряду немцев-стражников было приказано тайно вывести нескольких заключённых за город. Измождённых побоями и голодом людей, чтобы ещё более унизить и опозорить, раздели догола. Подталкивали сзади копьями, приставляли к шеям мечи. Будто развлекались напоследок, перед тем как убить. Дул свирепый ветер, какой тут бывает в конце зимы, перед началом весны. Это запомнилось Клименту как признак того, что ведут в сторону большой реки. Ветер глодал их тела, кости ныли немилосердно. Непогода донимала и стражников. Спустя некоторое время они перестали понукать и стращать пленников. Похоже, сообразив, что ветер доделает своё дело и без них, вояки развернулись и спешным шагом ушли в сторону города. Тогда, уверясь в своём нежданном освобождении, чуть прибавили шагу и Климент со спутниками. Или им только казалось, что они спешат? Положение было — плачевней некуда. Кто их в таком облике не побрезгует пустить в своё жильё, кто не пожалеет им самой завалящей одёжки да охапки соломы для ночлега? Когда добрели, наконец, к хмурому, в мурашках, Дунаю, кое-как смастерили плот, и, собрав сухие стволы, связав их липовыми лыками, переправились на другой берег — всё подальше от недавней своей беды. И теперь направление было одно — приречными тропами и дорогами, всё вниз и вниз по течению. А там, у впадения в Дунай Савы, на каменном кряже стоит малая крепость Белград, и в ней уже приходилось им бывать вместе с Мефодием, а ещё раньше — и вместе с Философом. Теперь крепостью владеют болгары, вот к ним-то, болгарам, и надо идти. Так завещал Мефодий: случись что, надо уходить в Болгарию, к князю Борису-Михаилу, в его престольную Плиску. И они дошли до Белграда, а оттуда добрались и до Плиски. Все были приняты и обласканы князем Борисом. Климент вскоре получил под своё церковное начало целую область, а позже обосновался в невеликом Охриде, на берегу Белого озера, где построил монастырь, открыл школу, книгописную и иконописную мастерские, — всё по образцу и примеру незабвенных своих учителей. Тут и встретился он с пресвитером Наумом. Разве это не чудо — их встреча? Слишком много делалось на их веку, чтобы никогда этим двоим, да и всем остальным ученикам больше не видеть друг друга. Пресвитер Наум принял иноческий постриг и основал монастырь с церковью Михаила-Архангела в нескольких километрах от обители Климента, “на исходь Белаго езера”, как сказано в его житии. К Охридской дружине продолжателей кирилло-мефодиевского дела присоединился и Ангеларий. Ещё один ученик, из способнейших, Константин Преславский, служил и творил в новой столице Болгарии, построенной сыном Бориса-Михаила царём Симеоном, — в Преславе. Личности учеников, уцелевших после разгрома славянской миссии в Моравии, связанные с ними судьбы средневековой письменности в Болгарии никак не заслуживают скороговорки. Но это должны быть отдельные объёмные главы в истории становления и развития славянской православной культуры. Здесь же выход за рамки биографий Константина-Кирилла и Мефодия допущен лишь для того, чтобы хоть немного понятней стало, какая невероятная жизнестойкость понадобилась тем немногим, кто уцелел после кончины великоморавского архиепископа. Впрочем, разве и сами солунские братья не испытывали при жизни почти постоянных угроз своему славянскому замыслу и его осуществлению? По сути, в их судьбе есть две строки, до сих пор не поддающиеся никакому рациональному прочтению. Строка первая: как всё же они успели сделать то, что ими сделано? И строка вторая: как то, что они сделали, не погибло почти сразу, а сохранилось до наших дней? Вряд ли поддались эти строки и мне в этом рассказе. Но когда я вхожу в православную церковь в любом городе или селе России, когда слышу псалмы в быстром, но отчётливом исполнении чтеца, или голос дьякона, возглашающего стихи великой ектении, когда священник в алтаре зачитывает Евангелие или певчие на клиросе доносят, будто из-за облаков, сокровенное “Иже херувимы...”, когда весь храм согласно запевает “Верую...”, — ответы на невыясненные вопросы открываются сами. Эти люди, жившие так давно, больше, чем самих себя и чем друг друга, больше, чем родных своих и друзей, возлюбили Христа, Сына Божия и Сына человеческого. И эту любовь свою они так сильно захотели выразить на языке, который с детских лет знали, а возмужав, познали в совершенстве и полюбили как свой родной, что им удалось совершить то невозможное, что они совершили. Евангельский Христос, благодаря их любви заговоривший по-славянски, прошёл ко всем, кто с нетерпением ждал его как единственного Спасителя своего. Поэтому богослужебный язык, созданный ими, не погиб сразу, жив сегодня, не престанет звучать и до скончания веков. Ничто в этой священной победительной речи не изменилось, каждый стих, каждая строка и буква, каждый смысл стоят неколебимо. В любую минуту церковной службы святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий молятся и дышат рядом с нами.
Предыдущая главка Начало здесь
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ МЕФОДИЯ И КИРИЛЛА
810-815 — приблизительное время рождения Мефодия Конец 826 — начало 828 — примерная дата рождения Константина. 842 — вступление на престол византийского императора Михаила III. 843 — прибытие Константина на учёбу в Константинополь. 843 — восстановление иконопочитания в Византии. 846 — начало княжения Ростислава в Великой Моравии. Около 850 — диспут Константина Философа с бывшим патриархом, иконоборцем Иоанном Грамматиком. 852 — начало правления в Болгарии хана Бориса. 855-856 — приблизительное время Багдадской миссии Константина. 856, 20 ноября — убийство в Константинополе логофета Феоктиста. 856 —императрица Феодора отстранена от регентства. 856-860 — пребывание Константина вместе с Мефодием в вифинском монастыре на горе Малый Олимп. 858, 25 декабря — Константинопольским патриархом становится Фотий. 858 — первое письменное упоминание Новгорода на Волхове. 860, июнь — поход Русов на Царьград. Осень — начало зимы, морское путешествие Мефодия и Константина в Херсон Таврический. 861, 30 января — время обретения братьями мощей св. Климента, папы Римского, в окрестностях Херсона. Весна — миссия в Хазарию. 861 — Смерть князя Прибины в сражении с Ростиславом Моравским. Блатенское славянское княжество возглавляет князь Коцел, сын Прибины. 862 — первые летописные упоминания русских городов Новгорода, Изборска, Белоозера, Ростова, Мурома, Полоцка. Посольство князя Ростислава Моравского в Константинополь (усл.). Союзный договор между Людовиком Немецким и Борисом Болгарским, направленный против Моравии. 864 — начало Моравской миссии Константина и Мефодия (усл.). 864 — Болгарский хан Борис крестится по византийскому обряду и принимает христианское имя Михаил. В августе король Людовик II Немецкий нападает на моравский град Девин и принуждает князя Ростислава к принятию вассальных отношений. 866 — Болгарский князь Борис обращается к папе римскому и Людовику Немецкому с просьбой о присылке немецкого духовенства. 867 — После свержения Михаила III константинопольский трон занимает Василий Македонянин; на патриаршеский престол возвращён Игнатий. Отстранение патриарха Фотия и его ссылка. 13 ноября — кончина папы римского Николая I; 14 декабря — вступление на престол папы римского Адриана II. 868, начало года — торжественные славянские богослужения в Риме; в конце декабря — монашеское пострижение Константина с новым именем Кирилл. 869, 14 февраля — кончина в Риме Кирилла. 869 — после землетрясения частично обрушился купол Айа-Софии в Константинополе. 870 —. В конце весны Мефодий подвергается аресту и проводит заключение в одном из баварских монастырей. Зальцбургский архиепископ устраивает суд над Мефодием Ноябрь — суд в Баварии над князем Ростиславом. Смертная казнь заменена ослеплением. 871 — народное восстание в Моравии против господства немцев. 873 — освобождение Мефодия из тюрьмы. 874 — Святополк предпринимает успешные воинские акции против языческих славянских князей к востоку и северу от Моравии. Крещение чешского князя Борживоя. 878 — после кончины Игнатия патриархом в Константинополе снова становится Фотий. 879 — Мефодий вызван в Рим для разбирательства обвинений против него, выдвинутых швабским священником Вихингом. 880 — Весной этого года Мефодий прибыл в Рим. В июне папа Иоанн VIII шлёт письмо князю Святополку 881, 23 марта. Письмо Иоанна VIII Мефодию с подтверждением его архиепископских полномочий. 882— приблизительное время поездки Мефодия в Константинополь. 885, 6 апреля — кончина архиепископа Мефодия. В декабре папа римский Стефан V отправляет князю Святополку письмо, в котором запрещает служить литургию на славянском языке. 886 — разгром Кирилло-Мефодиевской миссии в Великоморавском княжестве, арест и продажа в рабство их учеников. 893 — Болгарское государство возглавляет князь Симеон. 910, 23 декабря — кончина Наума Охридского. 916, 27 июля — кончина епископа Климента в Охридском монастыре. ← Вернуться к спискуОставить комментарий
|
115172, Москва, Крестьянская площадь, 10. Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru Телефон редакции: (495) 676-69-21 |