православный молодежный журнал |
Давайте обсудимО хранителях языка
Нынешнее состояние русского языка многим из тех, кто связан с ним профессионально, внушает тревогу. Как ни странно, спокойнее всего оценивают сегодняшнюю языковую ситуацию языковеды: они чаще всего говорят, что изменения в языке были и будут всегда, что изменения не означают порчи и что опасность исчезновения русскому языку не угрожает, а со всем остальным он сам справится. Впрочем, и среди лингвистов встречается иная точка зрения - например, видный языковед Максим Кронгауз назвал свою книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Еще мрачнее настроены журналисты и преподаватели. Так, например, видный публицист Александр Привалов пишет: «Владеют русским языком плохо, и с течением времени всё хуже… Популярные в сети собрания ляпов всё изобильнее представляют поначалу казавшийся неправдоподобным тип ошибок: «из под тяжка», «не на вящего», - кричащих не столько даже о безграмотности, сколько о глухом непонимании смысла своих же слов. Особенно достаётся в этом отношении идиомам: «мёртвому при парке», «как Христос за пазухой», «в ежовых рукавах» и проч. Из этих бредовых трюков следует, что людей русскому языку не учат. Люди никогда не видят слов, не употребляемых повседневно; они случайным образом подхватывают их со слуха и повторяют, не слишком вникая. Их дети (младшие братья) бесформенные обломки перенимать со слуха уже не станут, и слова будут со свистом выпадать из употребления. Доводится читать, что тут нет ничего страшного. Ну и что, мол, что в пушкинской строчке «Ямщик сидит на облучке» сегодняшний школьник понимает только глагол? Что в целом классе ни один человек не знает слов «холщовый» и «пунцовый»? Зато они всё знают про фандомы и лулзы. И глупо расстраиваться из-за утраты тех же ежовых рукавиц — появилось же «хотели как лучше»… По мне, потери тут выходят очень уж неравнозначны приобретениям. Я не хочу, чтобы тонули копившиеся от Гостомысла русские фразеологизмы, — это отрезает носителей языка от гигантского культурного пласта. Я не согласен, чтобы через десять лет в активном употреблении из всего русского языка осталась какая-нибудь тысяча слов (у отчаянных интеллектуалов — две тысячи), перенасыщенная англицизмами. Язык народа — это ведь и способ этого народа думать, это сложно переплавленная культура народа и его судьба… А теперь отдадим себе отчёт в том, что станется с народом, если язык обеднеет и сплющится. На «пиджин рашене» можно будет с равным успехом искать духовные скрепы и бороться за права личности — получатся пиджин-скрепы и пиджин-права пиджин-личностей. И решительно ничего хорошего. Всё чаще педагоги говорят о необходимости преподавать русский язык студентам — хотя бы гуманитариям, — чтобы пусть поздно, но восполнить школьные пробелы. Кое-где даже есть курсы «Русский язык и культура речи», но они факультативные — и сокращаются. Но и начальство понимает, что с русским языком что-то не так. Обеднение словаря наверху вряд ли кого-нибудь тревожит, но, видно, стало совсем уж некому ни написать внятную бумагу, ни правильно понять написанное. Именно поэтому начальство, рассудив, что выход из неприятного положения там же, где был вход, распорядилось вернуть в школу выпускное сочинение. Но этого мало. В школе нужно не столько вдалбливать орфографию, сколько учить детей пользоваться языком: говорить, понимать, писать, общаться. Как пишется трудное слово, можно в словаре посмотреть, но нет столь же простого способа выразить свою мысль — или даже иметь свою мысль, — если тебя этому не обучали. Сейчас же писать и понимать не умеет толком и многое множество егэизированных до полусмерти учителей... Люди, которые хотят жить и работать в России, говоря по-русски, сохраняя и создавая свою идентичность, должны понимать: перестанем писать и общаться на настоящем русском языке, не на пиджине — рассыплемся. Эти люди могут не так уж мало: личное языковое развитие, обучение и воспитание своих и находящихся поблизости детей. Если их — нас — окажется достаточно, то, глядишь, великий и могучий-то и сохранится». «Какая из двух точек зрения вам ближе – что русский язык тяжело болен или что идет нормальное языковое развитие? Что вас больше всего заботит в современном языке? Кто и как в первую очередь эту болезнь должен лечить?» - с такими вопросами корреспондент Regions.Ru обратился к священнослужителям. Протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор журнала «Наследник»: - На мой взгляд, идет нормальное развитие языка. И как раз возврат школьного сочинения говорит о том, что все-таки государство вновь теперь заинтересовано, насколько человек реально владеет русским языком, способностью мыслить и выражать мысли на родном языке на заданную тему. То, что люди употребляют слова в неправильном значении – это проблема не русского языка, а уровня образования. Тревога сегодня связана с тем, что в позднем советском периоде государству удалось добиться высокого уровня массовой культуры и массового образования. Сейчас ситуация хуже, отсюда и хуже владение языком. Так что за язык беспокоиться не стоит, а за образование и культуру беспокоиться надо. Конечно, должны быть хранители языка. Я сам много лет работал в школе и могу сказать, что уроки русского языка на владение этим языком никак не влияют. Вот чтение книг – это то, что позволяет освоить язык. Публичные выступления, риторика – важные предметы, которые надо осваивать, но это связано не с количеством часов преподавания в школе, которых должно быть много, а с общим уровнем образования и культуры.
Семен Семенов по материалам Regions.Ru
Другие мнения читайте здесь: http://regions.ru/news/2501562/ ← Вернуться к списку Оставить комментарий
|
115172, Москва, Крестьянская площадь, 10. Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru Телефон редакции: (495) 676-69-21 |