Давайте обсудим

Грешен – дрался

Для многих подростков соврать на исповеди – всё равно, что списать контрольную. Может ли священник понять, честен ли с ним этот будущий взрослый? Как вычислить показное благочестие? И какие слова найти для родителей? Отвечает протоиерей Максим Первозванский, главный редактор журнала «Наследник».

Бунт на корабле

Подростков, которые с детства воспитываются в православных семьях, условно можно разделить на три группы.

Первая – это ребята, которые искренне сохраняют веру, пытаются по-настоящему исповедоваться и верят священнику. Ко второй группе относятся подростки, которые уже ведут себя не так, как думают родители, у них есть своя тайная жизнь, но они еще не вышли из-под контроля и управления. Они внешне демонстрируют лояльность, ходят в храм, потупив глазки, и выполняют всё, чего от них ждут. В большинстве случаев священник, как и родители, не подозревает о другой жизни таких детей.

Представители третьей группы давно находятся в состоянии бунта против родителей, но, допустим, один раз в год, или когда что-то случилось, готовы пойти на исповедь. Это вовсе не значит, что представители второй и третьей группы плохие или потеряли веру, просто искренности между ними и священником ждать не приходится.

С открыто бунтующими подростками третьей группы священник ничего сделать не может. Если он не преподобный Серафим Саровский, который просто своей личностью, своей святостью способен перевернуть мир человека, как было с тем генералом-скептиком из его жития, который вышел от преподобного верующим человеком.

Всё, что можно делать остальным в таких случаях – попытаться услышать, не читать мораль. Если подросток совсем закрыт, приходит только раз в год, я не вижу способов его раскрыть. Хотя иногда можно нащупать самую маленькую возможность.

Грешен – дрался

С подростками из нашей условно первой группы просто интересно: они задают очень искренние, порой наивные вопросы. Интересно обсуждать с ними их отношения с родителями и одноклассниками, с внешним миром. Я сейчас говорю не столько про исповедь, сколько про исповедальную доверительную беседу.

На исповеди они привыкли называть одни и те же грехи, которые уже давно выучили. Иногда это бывает очень смешно. Например, подходит ко мне мальчик – ученик средней школы и исповедуется: «Дрался в школе». Спрашиваю: «Ты когда последний раз ходил на исповедь? Ага, неделю назад. А в школе когда был в последний раз? Понятно, еще в мае. И когда же успел подраться?» То есть порой для них это такой механический процесс, ведь, исповедуясь раз в неделю, никакой ребенок не задумывается над своими грехами. За исключением тех случаев, когда он что-то из ряда вон выходящее устроил, украл, подрался. Если же жизнь идет своим чередом, он просто говорит свои заученные грехи.

Бывает, человеку уже тринадцать лет, а он продолжает называть грехи десятилетнего возраста, из которых он явно вырос, но еще не осознал этого. Но такой подросток развивается, он внутренне взрослеет, у него появляются новые вопросы, на которые священнику нужно отвечать.

Совсем недавно у меня была ситуация, когда один такой подросток попал в компанию сверстников второго типа, которые внешне ведут себя правильно. Но в летние каникулы, сбившись в компанию, курят, пьют, матерятся и чуть ли не марихуаной балуются. И вот такой подросток подходит к священнику и говорит: «Я не знаю, как быть в этой ситуации. С нецерковными сверстниками всё понятно. А здесь – вроде ребята нашего круга, наши родители вместе общаются, мы вместе в храм ходим, а тут я такое вдруг узнаю!»

Часто такие подростки подходят, чтобы посоветоваться по поводу возникающей любви, конфликтов с родителями. Самая частая ситуация – когда родители не признают взросление, никак не могут осознать, что ребенок вырос, с ним нельзя, как с маленьким. Особенно в семье, где немного детей.

Замечательный отрок

Что священнику делать с теми подростками, которые на исповеди ни словом не обмолвились о своей буйной второй жизни? Как догадаться об этом? Это сложно. Можно попробовать по косвенным признакам. Причем это не поведение, не слова подростка, а отношения в семье. Если мы видим серьезных, давящих родителей, подчеркнуто спокойного, внешне благочестивого ребенка, то жди этой второй жизни. Он будет говорить правильные слова, вести себя абсолютно правильно, и священник, и родители будут радоваться, какой у них замечательный отрок.

Для церковных взрослых (не инфантильных, а ответственных) врать на исповеди – это дикость и глупость. А для такого подростка – совершенно нормально, это же не его выбор, его заставили, не обязательно сегодня силой, а вообще так жизнь сложилась – родители ходят и он ходит. А дальше для него соврать на исповеди – как списать на контрольной, страха Божьего у него нет, поэтому прямые вопросы здесь не помогут.

Мне кажется, задача священника здесь в сравнительной работе. Он может увидеть, что родители давят на ребенка. Я не имею в виду требования соблюдать какую-то дисциплину в быту – например, убирать со стола и так далее. Это понятно и правильно. Речь именно идет о внутренней жизни, о ситуациях выбора, когда мнение ребенка не то что не учитывается, родители его даже не слышат. В этой ситуации священнику нужно работать с родителями, тогда у подростка появляется шанс более-менее взрослеть по-настоящему. Не вваливаться, условно говоря, в субкультуры – я говорю не о каких-то явных готах или эмо, а о молодежных группах на уровне двора или дачного поселка.

Акафист не прочел!

Вообще, всё зависит от конкретной ситуации и человека. Ко мне приходит подросток, который кается, что ежедневный акафист пропускает. Он сам себе такое правило выбрал – к утренним и вечерним молитвам еще и акафист. И для него пропуск – грех. А другой подросток вообще не знает, что такое акафист.

Главная ошибка, которую мы, священники, можем сделать, – встать в позицию родителей и рассказать, как правильно жить. Да он сам это знает!

Если ко мне приходит, скажем, подросток, особенно из условной третьей группы, я прямо спрашиваю: «Ты чего пришел? Мама сказала – это понятно. А ты сам-то чего пришел всё-таки?»

Единственный шанс у священника завоевать авторитет у подростка – видеть в нём взрослого, пытаться его понять, продемонстрировать ему это. Но без человекоугодия, без заискиваний – это тоже пользы не принесет.

Важно, чтобы подросток понял, что священник – это не еще один взрослый, который ему выносит мозг.

Источник: Правмир

11 АВГУСТА 2016 Г.

← Вернуться к списку