Давайте обсудим

Вторжение

Западные средства массовой информации давно и убедительно свидетельствуют, что деградация семьи «у них» завершилась, что ребенок, достигший 12 лет, уже не обязан сообщать родителям, каким противозачаточным средством он пользуется, а если мать или отец ему посмеют-таки задать этот вопрос, - он может обратиться в суд, который накажет родителя за ограничение свободы ребенка. А на практике все и того проще. Мой сосед через забор в предместье Сиднея, где мы довольно долго жили, исчез на четыре недели только потому, что его выросшая уже в Австралии тринадцатилетняя дочь, которую папаша не пускал погулять - глядя на подкуренную компанию «друзей», недолго думая, вылезла в окно, добежала до угла с телефоном-автоматом, хряснула трубкой себе по носу и набрала полицию…

Побежавшую кровь уняли за четыре минуты – отец отсидел в тюрьме за насилие над ребенком месяц.

Это отнюдь не лирическое отступление: второе поколение эмигрантов в любой стране расселения, в обмен на широкие права ребенка жить вне семьи, легко жертвует традиционной семейной культурой. Соблазн вырваться из-под опеки родителей там не просто велик – само государство настаивает на том, чтобы молодежь «жила свободно»: носила молодежную, а не традиционную, одежду, пила молодежные, а не традиционные напитки, ела такую же еду и витамины, пела такие же песни, так же танцевала, пользовалась противозачаточными средствами, легко и дешево прерывала «случайные» беременности, особо не огорчалась по поводу отсутствия постоянного партнера и получала такую финансовую помощь от государства, которая, при наличии уже трех детей, уравнивается со средним доходом профессионального работника. Почему? «Наше демократическое общество основано на признании индивидуальных свобод и индивидуальных прав. Наша правовая система предназначена для защиты и сохранения этих индивидуальных прав и свобод», - информирует вас «Easy Guide to Australian Law», официальное издание справочника по австралийскому праву университета Макуори в Сиднее. Именно такое «воспитание» позволяет, чуть только вырос ребенок из пеленок, поставить его на службу бизнесу, воспитав в нем потребителя тех товаров и услуг, которые нынче «в моде». Не следование вкусам молодежи, а именно насаждение «моды» гигантскими корпорациями на то, что они сегодня выкидывают на рынок, и составляет главное отличие нынешнего капитализма от вчерашнего. Гораздо выгоднее – то есть, дешевле – оказалось формировать через средства массовой информации, включая кинематограф, некие общие стандарты в головах миллионов людей, чем пытаться спорить с традиционными национальными особенностями вкуса. Поэтому, увы, наша «картинка» - не только с австралийской выставки нравов. Она всеобщий результат глобализации, под именем которой прячется примитивная монетизация экономических, политических и нравственных отношений сегодня.

Есть у этой «картинки» и оборотная сторона, о которой стараются молчать западные журналисты. В той же Австралии пять лет назад – а свежее данных найти просто не удается – сенатор от штата Квинсленд Джо Людвиг (Joe Ludwig) горестно заявлял, что только за год число самоубийств молодежи приблизилось к 2,5 тысячам и что это – национальная трагедия. Еще бы! Ведь это – приговор. И если там он уже вынесен, кто или что заставляет нас становиться на тот же путь, ведущий к известному уже финалу?

И, тем не менее, вот уже два десятка лет мы переживаем вторжение в нашу жизнь чуждых нам образа мыслей, извращенной трансформации чувств, искаженной нравственности. И если нам, уже сформировавшимся, не так-то просто напеть на ухо новую мораль, то перед ней, всепроникающей и ядовитой, совершенно беззащитны наши дети. Поэтому они и – на острие удара.

Чем мы так виноваты перед Западом, что ему так хочется протащить нас через мерзость его собственного духовного запустения?

Да только тем, что его, Запада, находящегося в экономической, политической и социальной зависимости от наднационального правительства, процветающее будущее зависит и может быть обеспечено в том числе, а, может быть, и прежде всего, за счет России. Ее недр, лесов, озер и рек и населения. И два года назад был предпринят новый – ювенальный - штурм нашего будущего. Заметьте, как изощреннее и теснее стала удавка, которую сейчас на нас натягивают.

В современной России органы, защищающие права детей, не объединены одним названием и не находятся в составе одного ведомства. Ну и что из того? Такая структура обеспечивает независимость этих органов и взаимный контроль за их деятельностью. Наивный вопрос – кому выгодно, чтобы нам, русским и, в значительной части, православным людям, ломать свои традиции, представления, правовой опыт, основанные на выдающейся духовной культуре и великой истории, под западную дудку, в которую дудят новые защитники детства? Ведь это не просто новое название уже существующей системы защиты прав несовершеннолетних. Ювенальная юстиция нацелена на коренное изменение российского общества, на слом традиционных понятий и представлений о воспитании ребенка и родительских правах. Она потому и навязывает нам западную систему правового регулирования детства и юношества, что традиционная русская семья, которой чужд дух индивидуальных прав и свобод и представление о том, что банковский счет есть мера и регулятор человеческих достоинств, никогда не отдаст своего ребенка «на воспитание» разного рода бизнесам, для которых всякое нравственное начало есть не достоинство, а недостаток, мешающий превращать человека в потребителя и зарабатывать на этом прибыль.

На практике – а в России она всегда склонна к примитивизации и, соответственно, крайностям, - «ювенальная юстиция» никакая не юстиция совсем. Это группа чиновников из органов опеки и попечительства в каждом муниципальном образовании, возглавляет который глава местной администрации, плюс  комиссии по делам несовершеннолетних при местной администрации. Плюс местные социально-психологические центры с психологами и социологами, быстро подвизавшиеся на свежей «ниве». Плюс институты и кафедры ювенальной юстиции – это уже и наука! Плюс пилотные проекты по организации работы ювенальных судов по западным технологиям.

Отданный на откуп местной власти, лишенный твердых правовых и процедурных рамок вопрос стал разменной картой в игре амбиций, административного рвения, политических пристрастий и откровенного произвола чиновников.

Никакой чиновник не сделает жизнь ребенка счастливее, если ее не сделают таковой мать с отцом – никто не сможет мне даже теоретически доказать обратное. Мы с вами не говорим о преступлениях против детей, все более масштабно совершающихся сегодня у нас в стране. Они – как раз следствие проникновения в нашу жизнь чужеродных правил семейной жизни, нравов и морали. В известном смысле, эти преступления и на совести ювенальщиков тоже.

«Кружит, кружит хищной птицею ювенальная юстиция», поёт в одной из своих песен Светлана Копылова. Правильно поёт.

Воспитание в семье предполагает удержание ребенка от зла. Но «ювенальные очки» видят в любом запрете «насилие», стало быть, система ювенальной юстиции в принципе лишает родителей их естественного права воспитывать детей и самим определять приоритеты семейного воспитания. Защищать права детей «отдельно» от прав родителей, это значит искусственно конструировать ложный мир, в котором у ребенка формируются превратные представления о самом себе, своем месте в семье и жизни. Но именно эта ложь делает процесс отторжения дитя от семейного воспитания, прежних духовных ценностей и нравов быстрым и трансформацию его в стандартного потребителя рынка товаров и услуг - эффективной.

Пишу «семья» - и вижу скептические улыбки читающей публики: правильно воспитывать детей? Побольше рожать, когда зарплаты даже на мобильник не хватает? Поди тут попроповедуй, когда Запад пережил уже и христианскую, и социалистическую семью. Осталось пережить семью православную – совсем ничего осталось. А ведь в любой стране самый точных «барометр» благополучия общества семья и есть. В ней – хранилище наследия прошлого, каким бы оно ни было. В ней – все проблемы сегодняшнего дня. В ней легко прочитывается и будущее общества, которое составят ее дети.

 

Елена Пустовойтова

← Вернуться к списку