Давайте обсудим

Мама, папа, девять детей и микроавтобус

В квартире протоиерея Максима, его супруги Ларисы Первозванских и их девятерых детей — пока тихо. Из детей только младшая, Даша, остальные — кто в университете, кто в школе. Так что есть возможность спокойно побеседовать с матушкой — о том, как она справляется со всеми домашними делами, успевает не только следить за домом, за всеми детьми, но и писать статьи, вышивать. В разговоре «участвуют» и щебечущие в клетках птицы, — питомцы матушки, а также две кошки, надеющиеся попасть в заветное место к пернатым, куда им доступ закрыт.

Протоиерей Максим Первозванский — клирик храма во имя свв. мчч. Сорока Севастийских у Новоспасского моста, главный редактор православного молодёжного журнала «Наследник», выпускник МИФИ.

Лариса Первозванская, выпускница МИФИ

Дети:

Мария -1992 — исторический факультет МГУ, диплом

Елизавета — 1994 — физический факультет МГУ, 3 курс

Зоя — 1996 — 11 класс

Анастасия — 1998 — 8 класс

Сергей — 1999 — 7 класс

Николай — 2002 — 4 класс и Александра — 2002 — 4 класс (двойняшки)

Андрей — 2005 — 2 класс

Дарья — 2009

 

Сбылось с избытком

 

— Какой вы себе представляли семью в детстве?

— Я представляла себе, что моя собственная семья будет такой же, как родительская: любящие мама, папа, сын и дочка — классика. На самом деле — все сбылось, даже с избытком.

У них семья была самая обыкновенная, советская. Мама и папа — инженеры, жили дружно. Детство наше с братом тоже было обыкновенным, но вполне счастливым и интересным. Наш папа был человеком изобретательным, любые наши детские мечты умел воплощать в жизнь. Своими руками делал то, что нельзя было в то время купить в магазинах.

О том, как буду строить свою собственную семью, тогда не задумывалась. И уж тем более мне в голову не приходило, что стану мамой девятерых детей. Думала, окончу институт, рожу двоих, буду работать, заниматься наукой. Посвятить себя исключительно дому точно не собиралась. Все сложилось само собой, и я этим довольна. Реализация в семье и воспитании детей не менее творческая, интересная и приносящая удовлетворение задача, чем научная работа.

 

— Что вы взяли из семьи родителей в свою?

— На самом деле все — образ жизни, какая-то внутренняя база, фундамент, на котором сейчас стою — как раз закладывался в детстве. Когда с родителями нет конфликта и внутреннего противостояния, все до мелочей «всасывается с молоком матери». Недаром говорят: «Если хочешь узнать, какой будет жена в старости — посмотри на тещу».

Воспитание в семье было самое обычное, советское. В нас воспитывали честное отношение ко всему, трудолюбие, взаимопомощь — но не поучениями, а собственным примером.

В детский сад мы с братом не ходили: с нами оставалась бабушка. А садиком пугали. «Будешь плохо себя вести, не будешь слушаться — пойдешь в детский сад!» Когда стали школьниками, как и все, сами ходили в различные кружки. Я со второго класса ездила на автобусе в совершенно другой район. И гуляли одни. Мы с подружкой даже несколько раз без спроса уезжали в бассейн купаться. Потом родители об этом узнали, и нам досталось.

Мы своих детей тоже в сад не отдаем. Не потому, что в садике есть что-то плохое. Просто пока ребенок маленький, он должен жить рядом со своими родными, брать с них пример, подражать, получать ласку. Не хочется, чтобы твой сын или дочь копировал чужого человека, был на него похож, чтобы воспитатель был большим авторитетом, чем собственные родители. Да и вообще не представляю как свою любимую кроху можно на полдня куда-то отдать. А вот развивающие кружки и секции мы с удовольствием посещаем.

— Принято считать, что в советское время родительское воспитание было жестче…

— Не могу сказать, что родители вели себя жестче, чем мы сейчас, наказаний каких-то особых специальных не было. Поругают: «Как ты можешь себя так вести? Это же стыдно, это не честно!» И этого было достаточно, чтобы пристыдить, чтобы мы поняли: сделано нечто нехорошее, недолжное.

Физического наказания никогда не было, если только под горячую руку попадешься, получишь подзатыльник. Нас с братом никогда не лишали чего-то вроде сладкого. Больше давили на совесть и на общественное мнение. Хотя тогда и лишать-то, по большому счету, было нечего — жизнь была очень скромной. И вообще, я думаю, все зависело от каждой конкретной семьи. Нас родители приобщали, как могли, к искусству — водили в театры, на выставки, мы занимались музыкой и читали классику. Кстати, в советское время все это было доступней простым людям. Сейчас, чтобы купить билеты в театр на всю семью, надо быть почти миллионером.

Есть еще один момент. Раньше чужих детей не было — они были небезразличны буквально всем. То есть любой прохожий мог, если видел, что ребенок делает что-то не то, остановить его, сделать внушение, отругать. Жаль, что это ушло, ведь сегодня считается, что никто не имеет права делать замечания детям, кроме их собственных родителей.

Я смотрю на родителей на детской площадке: своего ребенка мама одернет, если он шалит. На чужого внимания не обращает, даже если он, скажем, пытается ударить другого малыша. Но вот если чужой ребенок пытается ударить ее собственного, отнять у него игрушку, тут уж она реагирует. А если он что-то делает, не относящееся конкретно к той или иной семье — дерево ломает, кошку обижает, слова говорит нецензурные — никому до этого нет дела.

Я бы хотела, чтобы на моих детей реагировали. Не всегда могу что-то заметить, скажем, на улице. И если чужие люди напомнят в определенных случаях, что так вести себя недолжно, буду только рада.

— У вас с мамой были доверительные отношения в детстве?

— Да. Но у меня мама человек строгий в смысле моральных принципов. Какие-то отношения между мальчиками-девочками (на фоне того, что происходит сегодня — совершенно невинные), даже намек на них, воспринимала строго, сразу сердилась. Например, если мальчик проводил до дома, причем не в школьном возрасте, а уже после того, как школа закончена, сразу возникали подозрения: «А что за мальчик? Почему проводил?» Поэтому я не очень любила откровенничать на эти темы.

Видимо, накладывало отпечаток, что мама — верующий человек, и бабушка была по-настоящему верующей.

— Как мама реагировала на вашего будущего мужа?

— Когда я, второкурсница, решила познакомить с ней отца Максима — тогда, естественно, тоже студента — с мамой, она встретила его крайне осторожно. Но это было буквально полчаса. Потом, пообщавшись, задав сначала мне, потом ему ряд вопросов, успокоилась.

Расспросила, кто его родители, где живут, чем занимаются — и сразу дальше все пошло нормально. Вскоре мама очень полюбила его.

— А почему вы пошли в Московский инженерно-физический институт — не совсем «девический» вуз?

— Да, у нас в группе было четыре девушки и двадцать мальчиков. А пошла туда, потому что физикой интересовалась. У нас в школе учительница такая замечательная была, старенькая уже, очень любила свой предмет, интересно, красиво рассказывала. К тому же мой дядя — физик, заведующий лабораторией, ему уже 80 лет, а он до сих пор в строю, занимается научной деятельностью, руководит научной группой. Видимо, что-то наследственное все-таки сработало, поскольку и мой старший брат МИФИ закончил.

Образование, кстати, и сегодня мне очень помогает. Ведь в МИФИ нас учили четко, структурировано мыслить, упорядочивать и систематизировать данные. И привычка к подобному мышлению дает возможность четко распределять время, силы и возможности для того, чтобы успеть все в нашей большой семье.

Я довольна своим образованием, потому что главное — это не сумма знаний, которые ты получил, а образ, который в тебе воспитали в вузе.

 

С гитарой на картошке

 

Протоиерей Максим Первозванский вспоминает: «Мы познакомились на „картошке“ в студенческом отряде, я учился на пятом курсе МИФИ, а Лариса — на втором. В том году урожай картошки был особенно большим, и поэтому пятикурсники, которых обычно в сентябре отправляли убирать картошку, не успели собрать весь урожай за три недели. А на большее время деканат не разрешил отвлекать студентов от учебы. И тогда нам на смену прислали второкурсников, которых обычно никогда не снимали с учебы ради сбора урожая».

— Вы помните вашу первую встречу?

— Конечно, помню. Но это была, скорее, уже не первая, а вторая встреча. Когда нас только привезли и представили старшекурсникам, я внимания на него не обратила. А вот потом, уже вечером того же дня, когда они пришли к нам знакомиться на чай с гитарами — это было, что называется, «с первого взгляда». Я просто посмотрела, что-то екнуло в сердце и подумалось — «это он!» Батюшка говорит, что то же самое почувствовал.

Отец Максим тоже был с гитарой, тоже пел. Что точно — не помню, но, скорее всего, песни Цоя или Гребенщикова.

А дальше он позвал погулять. Со мной собрались и две подруги: старшекурсник все-таки позвал погулять. Но он их очень корректно «отшил»: «Девочки, всего вам хорошего, мы с Ларисой пошли».

Как-то так без слов стало понятно, что мы хотим продолжать отношения дальше. Потом у нас был перерыв, время осмысления, когда пятый курс уехал в Москву, а мы еще две недели оставались в колхозе. Расставаясь, мы, понятное дело, обменялись телефонами.

Когда вернулась в Москву, раздумывала — могу ли позвонить первой, все-таки я девочка. Но я нашла себе лазейку, повод, почему я могу позвонить: ведь он не знает, что мы приехали из колхоза. А впереди — два выходных, можно было вместе как-то провести их — пойти в кино, погулять.

И я позвонила.

Оказывается, он тоже думал и не решался позвонить: опасался, что будет навязываться. В течение двух месяцев мы поняли, что поженимся и будем дальше всю жизнь вместе. Оставалось технически выбрать день свадьбы. Получилось — через год. Здесь мы родителей слушались, которые говорили, чтобы не торопились, успели приготовиться, еще и еще раз подумали…

— В первые годы совместной жизни были «притирки»?

— Конечно. Два  человека, выросшие в двух разных семьях с разными традициями начинают совместную жизнь — без бытовых притирок здесь вряд ли обойтись. «Куда ты свои носки положил?», — или: «Куда ты свою щетку засунул?», «Почему полотенце лежит здесь?». И так далее. Сегодня, когда вспоминаешь, просто смешно — ну такие мелочи!

А тогда — прямо ссорились. Я устраивала сцены, обижалась и не разговаривала. Муж смотрел на все это спокойно, по-мужски: вот, мышиная возня какая-то, жена что-то затеяла, бурчит на что-то, опять чем-то недовольна. Попросту не обращал внимания. Я думаю, что это не специально была поза какая-то, вроде «я тебя не замечаю», а действительно не обращал внимание на эти мелочи. А меня очень злило, что он не реагирует на мои какие-то выпады.

Но у нас всегда была традиция не ложиться спать, пока не помиримся. Бывало, что в результате примирения до двух часов ночи и разговоры, и мои слезы. На ночь не оставляли ссору никогда.

— А кто первым шел мириться?

— По-разному. Бывало, что я сама, но чаще все-таки муж. Я более злопамятная в этом смысле.

Сейчас все проще стало, таких ссор не возникает. С опытом понимаешь, что у женщин и у мужчины — разная психология. И человеку нужно просто объяснить, что с тобой происходит. «Я обиделась! Обиделась на это, на это и на это!». Он скажет в ответ: «На это ты зря обиделась, потому что то-то и то-то. Это ты тоже перегнула. А с этим — согласен, прости меня». Недоразумения, обиды исчезают.

Хотя мелкие нестыковки встречаются. Те же самые бытовые привычки могут вызвать раздражение. Но я думаю, что раз это остается на протяжении стольких лет, то будет всегда, просто надо к этому наконец-то привыкнуть: как человек ботинки ставит, как одежду вешает и так далее…

Более глобально, бывает, из-за детей ссоримся, из-за каких-то расхождений в способах воспитания. Я считаю, например, что надо пожалеть ребенка, а муж, что, несмотря на слезы, все-таки лишить компьютера. Или двойку получил ребенок. Кто-то из нас начинает: «Это из-за тебя, ты вчера с ним английский не сделал (не сделала)!»

— Говорят, что при детях нельзя ругаться, но это же технически не очень просто.

— Крупные разборки мы при детях не устраиваем. Бывает, что раз в год накопится какое-то недовольство или обида. А пока я обижалась и ходила недовольная, оказывается, муж обижался на то, что я недовольная. А потом это катится как снежный ком. Вспыхивает ссора, взаимные упреки. Такие моменты, касающиеся наших межличностных отношений, мы при детях не обсуждаем.

А то, что дети становятся свидетелями мелких бытовых ссор из-за чего-то неубранного, не сделанного — ничего страшного. Наоборот, это жизнь. Понятно, гладко не бывает нигде, потому что живые люди, и у каждого свое мнение. И дети должны видеть, как выходить из подобных ситуаций. На их глазах родители поругались, а через 10 минут — помирились и дальше пребывают в хорошем настроении. Мама поплакала, папа прощения попросил, а на следующий день еще и цветы в доме появились.

Понятно, что нельзя при детях оскорблять друг друга, обзывать, но у нас такого не случается ни в их присутствии, ни тогда, когда их нет рядом.

Дети понимают, что мама с папой — это целое.

— В начале семейной жизни вы почти пять лет жили с родителями мужа. А ведь семью еще сложнее строить на чужой территории. И поругаться от души нельзя, и хозяйкой себя не чувствуешь.

— У меня свекровь — замечательный человек. Она мне сразу сказала: «Что хочешь, то и делай, будь хозяйкой вместе со мной». Так что на кухне каких-то разборок не было, что я не ту кастрюлю взяла или что-то не на место положила. «Хочешь суп сварить? Свари, мы все попробуем, что ты там настряпала. Не хочешь? Я сама сварю, варила же без тебя».

Сложности были другого плана. Я человек застенчивый, закомплексованный. Когда мы из свадебного путешествия вернулись, я себя неловко чувствовала за пределами нашей комнаты. В своей комнате я была хозяйка, мы сразу подвинули мебель, купили что-то, переставили, занавески сразу поменяли. А вот в остальном пространстве квартиры я чувствовала себя скованно. Скажем, муж ушел на работу, а мне не к первой паре. И мне хочется позавтракать, а выйти на чужую кухню, залезть в холодильник — неловко. Я слушала, когда бабушка мужа проснется. Когда она выходила на кухню, я, как ни в чем не бывало, тоже туда приходила: «Доброе утро! А я тоже как раз решила завтракать!». Потом постепенно привыкла.

 

Антидепрессант на пяльцах

 

— Что делаете, когда усталость накапливается: то дети болеют, то ничего не успеваете, кажется, силы на исходе?

— У меня есть увлечение — вышивка крестиком, рукоделие — мой антидепрессант. Началось с того, что дочка с кружка принесла свою запутанную работу. Помогла ей, и завертелось. Вот уже лет 15 вышиваю. Мне творчество очень помогает справляться с нервами. Бывает, что в доме разгром, дети кричат, я чувствую, что больше не могу, сейчас взорвусь. Тогда — беру свою вышивку.

Пусть вокруг беспорядок, пусть еда не готова — я буду сидеть и вышивать. Так я отдыхаю, прихожу в себя. Плюс еще и удовлетворение получаю от сделанного. Мои работы не только стены украшают, но и детскую одежду, и мою тоже (шью сама). У меня целая коллекция вышитых изделий. А теперь еще кружок по рукоделию для многодетных мам веду. Это у нас вроде клуба по интересам. Общаемся, делимся опытом, а главное помогаем друг другу справиться с накатившими проблемами.

— Вы еще и статьи пишете. Как все началось?

— Я еще в школе писала небольшие рассказы. Моя учительница по литературе думала, что я пойду на журналистику, и очень разочаровалась, когда я поступила в МИФИ.

А первую свою статью я написала, когда отец Максим возглавлял газету«Китеж-град». В редакцию пришло письмо от девушки, которая писала, что она очень хочет быть матушкой. И восторженно перечисляла, какой она себя матушкой видит. Я, прочитав, возмутилась, что у нее настолько далекое от реальности представление о том, что значит быть женой священника. А муж мне говорит: «Вот ты и напиши ответ на это письмо». Так появилась статья «Легко ли быть матушкой?» Читателям статья понравилась. Мне стали говорить: «Давай пиши о семье, о детях». И опыт какой-то накопился к тому времени, уже было, о чем сказать… Вот и пошло.

Пишу под псевдонимом матушка Елена. Или подписываюсь девичьей фамилией.

 

Билет на вечерний сеанс

 

— Вы говорили, что у вас традиция — вечером обязательно два часа на разговоры с мужем.

— Сейчас с этим немного сложнее: старшие дети подросли, и уже нет такого, что после отбоя все время — только наше. Они тоже любят пообщаться, так что наедине не очень то и останешься. Но все равно — стараемся, чтоб обязательно поговорить — только вдвоем с мужем, иногда  можем сходить в кино, на вечерний, ночной сеанс, оставив старших следить за порядком или уже уложив спать младших.

— Только вдвоем с мужем куда-нибудь отдыхать поехать получалось?

— У нас такая семейная традиция, что мы отдыхаем все вместе. Сначала было страшно своих детей оставлять кому-то. По молодости кажется, что никто, кроме тебя, не справится, а когда их стало уже немного больше, чем обычно, то все сразу перестали предлагать остаться с ними. Я знаю, что многие многодетные семьи «раздают» детей, если куда-то едут. Одного к бабушке, другого к дедушке, третьего к тете, дяде. Мне жалко их разделять. Не то, что они всегда «не разлей вода», нередко ссорятся и дерутся, но все же лучше, если они все вместе будут.

Но у нас семейный отдых получается очень хорошим. Уже несколько раз все вместе ездили на море на своей машине. Получились интересные путешествия с яркими впечатлениями и даже небольшими приключениями.

Вообще многодетной семье, на мой взгляд, выгодней путешествовать на машине, чем покупать такое огромное количество билетов. Да и удобней. Не надо со всеми чемоданами, сумками, колясками и теряющимися детьми продираться сквозь толпу на вокзале. К тому же, где захотел, там и остановился, посмотрел что-то интересное.

У нас большой микроавтобус на 15 мест — мне даже пришлось категорию «Д» получать. Но оно себя оправдывает. Получаешь дополнительную степень свободы. Когда и куда хочешь, так и едешь. Да и с повседневными заботами я бы без машины не справилась. Продукты закупаю раз в неделю — полный багажник. А каждый день ходить — просто времени нет. Да и с кружками то же самое. Пешком просто физически везде не успеть.

— Переживали ли Вы тяжелые испытания вместе с мужем?

— Самое серьезное испытание, наверное, это смерть моего папы. У него была онкология, болел долго, умирал фактически от голода. С одной стороны, Господь дал ему возможность осмыслить прожитую жизни, исповедаться, причаститься перед смертью, а с другой стороны, он у нас дома жил последние полгода, когда его уже прооперировали и сказали, что нет надежды, и мы видели, насколько ему тяжело. Тогда я еще раз убедилась, насколько мы с мужем близки, как он во всем поддерживает меня. Мы за это время ни разу не поссорились, не поспорили…

В остальном, мне кажется, что каких-то серьезных, глобальных испытаний не было. Может быть, мы просто относимся ко всему попроще, стараемся смотреть так, что проблема — это не проблема, были бы все живы и здоровы, а любые бытовые трудности решаются со временем.

В бытовом плане были периоды, сложные в целом. Например, маленькие дети, семейный бюджет незначительный, и надо как-то выкручиваться. И все это на фоне дефицита продуктов и одежды для детей в 90-е годы — ничего не достанешь, не купишь. Здесь нам очень помогала дача моих родителей. Там — огород, какое-то подспорье. Да и вопрос летнего отдыха легко решался. Помогало и мое умение шить — спасибо моей учительнице по труду.

С другой стороны, понятно — молодая семья, ничего нет — ни мебели, ни бытовой техники. Но в этом же ничего особенного. Один ребенок — белья мало, посуды мало, можно спокойно вручную постирать и помыть. Прибавляются дети, увеличивается нагрузка и — одновременно появляется в чем-то облегчение, накапливается опыт, постепенно появляется бытовая техника.

Конечно, тяжело только с первыми детьми. Но, пока мы молодые были, нам активно помогали родители. А потом подросли старшие дети, и теперь они уже помогают. Старшая дочь и ужин готовит, и посуду моет. Летом на даче вообще кухней не занимаюсь: кто-то картошку почистит, кто-то суп учится варить, кто-то сковородки отдраит.

К тому же, становишься опытнее, и уже на какие-то мелочи не размениваешься в том же быту. Уже понимаешь, что не обязательно каждую пылинку тут же вытирать, можно раз в неделю пол вымыть и на этом успокоиться. А если ходить и каждую мусоринку, каждый брошенный детьми предмет подбирать — никаких сил не хватит.

— Как вам удается организовать, чтобы квартира, в которой живут 11 человек, не утонула в беспорядке?

— А она периодически тонет, с этим ничего не сделаешь. Если раньше, когда детей поменьше было, как-то еще можно было уследить за порядком, то сейчас невозможно. У меня шесть школьников, и бывает, что у всех шести конкретно сегодня какие-то проблемы, и надо всем помочь и, как минимум, надо ужин приготовить. Тут не до уборки. А мелкие в это время хозяйничают, разносят все в пух и прах. Ну что ж, уберусь через день-два, ничего страшного.

Как-то мне это все надоело, и я решила всех детей приучать к порядку. Но у меня возникло впечатление, что хожу и непрерывно выливаю на них свои отрицательные эмоции. «Убери это, сделай то, почему не положил это на место?», — постоянно звучали какие-то нотации.

Поскольку детей много, то получалось, что я все время ругаюсь на них. И поняла, что эту затею нужно оставить. Не должна мама выполнять роль надсмотрщика.

Мы стараемся к ним относится как к равным. То есть, понятно, уважение к старшим воспитываем, но при этом стараемся что-то обсудить на равных. И если ребенок говорит: «Я не хочу убираться, потому что у меня голова болит, или устал, или еще что-то», — мы спокойно к этому относимся: ладно, завтра уберешься.

Я вообще считаю, что ребенок, подрастая, должен стать другом. Не нужно воспринимать его каким-то низшим существом на ступеньках семьи… Слава Богу, мы со старшими дочерьми — друзья, у нас нет никаких тайн, и они не боятся что-то рассказать родителям.

И средние дети не боятся рассказать, что у них в школе проблемы или, например, двойку получил — мы сильно не ругаем. Бывает, скажешь: «Что же ты, обленился совсем? Ты этот предмет не любишь? Так нельзя». Они не страшатся, что их ожидает долгая нотация или ругань. Они понимают, что не надо дневник прятать от родителей. У нас две старшие — медалистки, и другим детям есть куда стремится, и есть у них желание хорошо учиться.

— С мужем как у вас в семье обязанности распределяются? Деление на мужские-женские было?

— Нет, такого распределения не было. Понятно, что я дрелью стены не сверлила. А муж и пеленки спокойно стирал, и убираться помогал, и сейчас помогает. Если ребенка помыть надо — это делает тот, кто в данный момент свободен.

— Нервничали, когда долго не было своей квартиры?

— Нет, мы как-то не переживали по этому поводу, почему-то была уверенность, что рано или поздно все сложится. Мы просто старались навести уют везде, где бы мы не жили. Неважно, надолго мы в этой квартире или на несколько месяцев, много в ней комнат или мало. Тесно — приходилось ставить трехэтажные детские кровати. Но главное — стремились создать ощущение своего гнезда, куда хочется возвращаться.

— Бюджетом кто у вас заведует? Как распределяете средства?

— Есть жесткие траты — за квартиру заплатить, купить еду. И я это четко планирую: на этой неделе должны истратить вот столько-то. Если остается что-то сверх, то мы делаем покупки, которые хотели сделать давно. Скажем, диван покупаем.

Место, где у батюшки хранятся деньги, известно всем, и если мы забыли, например, на экскурсию детям выдать, то они пойдут и спокойно возьмут сами.

 

Дети

 

— Что для вас значит появление ребенка?

— Это радость! Это встреча! Это ощущение чуда. Первый ребенок у нас был долгожданный, потому что мы по совету моей мамы решили сначала закончить учебу, а потом уже детей заводить. Так что мы были женаты три года, прежде чем наступила первая беременность. В итоге я защитила диплом и через две недели родила. А дальше, когда уже на собственном опыте убеждаешься, что это за счастье — держать на руках младенца, просто хочется следующего. Так и пошло — чуть ребенок подрос, снова хочется маленького. У наших детей примерно по два года разницы, есть и погодки.

— Когда в семье много детей, они не страдают от отсутствия внимания родителей, не чувствуют себя брошенными?

— Я надеюсь, что нет, ведь они получают поддержку и внимание друг от друга. Дефицита общения у них точно нет — всегда есть с кем поговорить и поиграть. Говорят, что ребенка нужно специально много обнимать. Но ведь долго тискать — совсем не обязательно. Ребенок подбежал, ты его обнимешь, поцелуешь, успокоишь, если он, скажем, ушибся, и все в порядке. Важно не упустить момент, когда ребенку действительно очень нужна родительская поддержка, внимание, ласка, в какие-то особые моменты жизни, когда у него переходный возраст или какие-то проблемы. Если прозевать такой момент, не обратить внимания, ребенка можно потерять, и ему будет очень одиноко и тяжело.

У нас дети очень разговорчивые, любят общаться. К обеду начинают по очереди из школы приходить и выкладывать, у кого что за душой. Ты слушаешь внимательно, даже если занимаешься еще каким-нибудь делом, пытаешься вникнуть, разобраться. Так они по одному выговариваются, и общения им хватает.

— Старшая дочь замуж не собирается?

— Собирается! Пока конкретно дата не назначена, но она уже готовится. Мне любопытно, какой дочка будет в новом качестве.

Страшновато немного, как все у нее сложится. Я понимаю, что у меня муж уникальный, и поэтому у нас семья дружная, не всем так везет. Еще страшновато из-за того, что помнишь, какие мы были молодые, какие у нас были ссоры, и по какой глупости мы могли просто разбежаться, если бы не эта изначальная установка, что брак — один и навсегда! Такое же было и в семье моих родителей. Как бы мама с папой не ссорились (а это бывало нередко), я знала, что они друг без друга все равно не могут.

Сейчас страшно, потому что смотришь, как молодые знакомые расстаются. Будем молиться…

— Дети хотят стать многодетными или категорически против?

— У меня разные дочери по-разному говорят. Кто-то хочет много детей, а кто-то и не очень хочет. При этом не хочет в интересной форме: «Нет, у меня много детей не будет никогда! Трое, не больше!».

А вот братика или сестренку всегда еще просили, да и сейчас просят. Когда старшей было почти три года, она попросила еще сестренку. Второй дочке тогда еще и года не было.

И вот старшая спрашивает: «Мама, а когда у меня еще сестричка будет?». Я возмутилась: «Почему сестричка-то? У тебя же есть сестричка, может, теперь братика?». В ответ слышу: «Нет, я хочу еще сестричку». Тут уж я рассердилась и говорю: «Знаешь, вообще-то это не от нас с тобой зависит, а как Бог пошлет». Она пошла в святой угол и вслух стала искренне молиться: «Боженька, дай мне еще сестренку!». Я поняла, что будет еще сестренка, если маленький ребенок так просит. А про себя подумала: «Не могла мальчика попросить?». Действительно, третья тоже родилась дочка.

— Старшие во время подросткового периода отдалялись от родителей?

— Трудности были и еще будут, поскольку еще не все дети прошли через этот самый возраст, когда они считают, что их никто не понимает, что недооценивают, что несправедливо выговаривают, истерики, слезы. Но полного отчуждения пока ни с кем, слава Богу, не было. В этом смысле я и говорю, что с детства следует налаживать доверительные отношения с детьми.

Они должны понимать, что учитель может не простить, преподаватель на кружке, еще кто-то, если что-то натворили, но родительский дом — это то самое пристанище, где тебя всегда поймут и всегда помогут найти выход из трудного положения общими усилиями, советом. Что со своей бедой не надо куда-то прятаться, а надо идти в семью, делиться и искать помощи.

— Какой детский возраст для вас самый тяжелый?

— У каждого из наших детей был свой трудный возраст. У кого-то — год, у кого-то — 10.

Было, например, когда одна из дочек боялась идти в школу, в первом классе. Сходила пару раз, посмотрела и говорит: «Я не пойду!». Как заставить ребенка, не силой же тащить?! А у меня дома младенец, особо не выйдешь. Старшая дочка ее ведет утром, я в окно смотрю. Идут-идут-идут, потом младшая разворачивается и бежит домой. Я старшей все равно киваю: «Надо отвести».

Другой ребенок в первом классе мог на уроке встать и уйти домой. Правда, учительница охранника потом предупредила, он его уже не выпускал из школы. У меня было очень сильное внутреннее напряжение, очень переживала. Но — время лечит, главное, не давить на ребенка, на заострять внимание на проблеме, не ругать. Воспитание ребенка — кропотливый труд, а главное — результат виден далеко не сразу. Но вода камень точит, и все возрастные проблемы медленно, но все же решаются.

— Часто ссорятся дети?

— Еще как, бывает, что еще и дерутся. Стараюсь разобраться, кто прав, а кто виноват, но, как правило, все равно переубедить невозможно: они оба правы, если ссорятся. Если они пытаются выяснять отношения уже с помощью физической силы, то просто нужно растаскивать по комнатам, пока не остынут.

Они могут драться чуть ли не табуретками, а через пять минут смотришь — уже вместе играют, и довольные, то есть, это просто что-то взрывное, эмоциональное.

Конечно, я расстраиваюсь, когда дети конфликтуют между собой: все же братья, сестры родные, а тут такое. Правда, я помню, что мы с братом тоже дрались. Так что, думаю, это нормально. Такая подготовка ко взрослой жизни, закалка в построении отношений.

— Как вы строите ваш день, чтобы все успеть?

— Приходиться планировать, без ежедневника жизни не представляю. Очень помогает ничего не забыть и скомбинировать одно с другим. Хотя это скорее не план, а список дел, которые необходимо сделать в ближайшее время, как только будет возможность. Это помимо сводного расписания всех детей и всех кружков, которое висит у меня на стене. Раньше мне удавалось четко расписать, когда что сделать. Сейчас, к сожалению, не всегда удается. Старшие дети сами хотят и в школу, и на кружки. Младших водят старшие или мы сами. Но бывают накладки: самая маленькая, например, заболела, ее на улицу не потащишь, оставить не с кем, а других надо на кружок отводить — здесь непредсказуемо.

То же самое с уборкой. Планируешь: «Сегодня я уберусь или сегодня я суп сварю». Суп мы не каждый день варим, большую кастрюлю с запасом на несколько дней. Но — вдруг что-нибудь происходит, и все планы рушатся. На такие случаи, как правило, в холодильнике есть запас — сосиски, пельмени. А уборка, ну что ж, уберемся в другой раз, когда время будет.

— Удается помогать мужу в его редакторской работе?

— Думаю, что я ему все-таки помогаю, как такой активный слушатель. Бывает, что мы с ним и спорим, особенно по журналу, когда мне что-то не нравится, я пытаюсь отстаивать свое мнение.

В принципе, батюшка прислушивается.

— У вас есть какие-то семейные традиции?

— Они связаны с праздниками, с днями рождения. Конкурсы любим устраивать на детские дни рождения. У нас есть свой домашний кукольный театр со своей длинной историей. Сами делаем декорации и костюмы для кукол. Выступаем перед гостями. А последнее время и в детских учреждениях, несколько раз участвовали в Фестивалях семейных театров.

На дни рождения — обязательно тортики со свечками. В кругу семьи и глава семьи не прочь задуть свечки на своем праздничном торте.

Рисуем и вешаем плакаты, кому-то шариками украшаем комнату. Летние дни рождения тоже интересно проходят — все яблони в воздушных шарах…

Дети нам любят делать сюрпризы. Помню, я сдавала экзамен на вождение и напрочь забыла, что сегодня — мой день рождения. Вернулась домой, а дети мне стол сделали. Постелили скатерть, какой-то салатик нарезали, как смогли, лимонад из минеральной воды и сиропа сделали. Было очень приятно! И подобные сюрпризы — совсем не редкость.

Старшие, бывает, видеопрезентацию сделают из старых фотографий, видео, с юмором, с любовью.

Еще в нашей семье очень любят спорт. На профессиональном уровне мы им не занимаемся. Но очень любим велосипедные прогулки, плавание, каждое лето устраиваем небольшой поход на байдарках. Батюшка любит вместе с детьми кататься на роликах и горных лыжах. А моя слабость — лыжи. Почти каждый год вместе со старшими участвуем во всероссийской гонке «Лыжня России». Дети входят в сборную школы, тоже участвуют в различных соревнованиях.

 

Впервые опубликовано в «Правмире», там можно посмотреть много хороших фото из жизни семьи Первозванских

← Вернуться к списку