История и мы

Причины Февральской революции. Её лидеры

 

Предыдущая главка

 

 Советская историография отвечала на эти вопросы просто: революция произошла потому, что самодержавие изжило себя, довело людей до нищеты, и они восстали, свергли царя. В принципе это так, но толкование несколько упрощенное. Тут  есть существенные нюансы. Одним из первых ученых попытался по горячим следам разобраться в этих самых нюансах, причинах краха Российской империи историк-эмигрант       В.Иванов.

“Передовые общественные деятели, застрельщики и поджигатели бунта, приведшего к гибели России, главным и единственным виновником революционного взрыва считают  “кровавый царизм”, который не допускал к управлению  “живых сил страны”, не дал   “министерства общественного доверия” и помешал новым благодетелям народа  превратить Россию в передовую демократическую страну по лучшим образцам Запада,- писал он.

Многие отделываются общими местами, указывая на нашу неподготовленность  к войне, неудачам на фронте, плохую постановку продовольственного дела, усталость народа от войны как причины, вызвавшие народное недовольство и приведшие к революции.

Начитанный до отказа , но узкий и банальный, как и всякий либерал, “маститый ученый” Струве причину революционного движения видит          в интригах коварных немцев, которые “задумали и осуществили русскую революцию”.

Новоявленные глашатаи религиозной истины вроде Ф.Степуна  в своей  “надзвездной романтике” отыскивают “религиозный смысл” русской революции.

Никто не признает за собою вины, все оказываются  безусловно правыми, и “кающегося дворянина’ среди деятелей революции не находим.

Подавляющее большинство эмиграции совсем не интересуется вопросом о причинах русской революции, считает разрешение его для себя непосильным и полагает, что этот сложный и неразрешимый вопрос распутает “беспристрастная история “ примерно так лет через сто, когда вооруженные      знанием и опытом историки в спокойной обстановке разберут  и изучат все архивы русской революции и объективно поведают будущим поколениям о погибели Русской Земли.”(223)

Иванов делает следующие выводы: ”Февральский бунт—не дело русского народа, не народное движение, а результат заговора небольшой кучки, связанной с иностранцами… У нас бунт произошел не от бедности материальной, а от нищеты духовной… Не социально—экономические причины привели Россию к революции 1917 года, а идейное и духовное банкротство интеллигенции. У народа не было ни желания, ни понимания, ни воодушевления для устройства революции.” (224) В.Иванов сделал это заключение через полтора десятилетие после Февраля. К такому же выводу пришел А.Солженицын спустя 90 лет, уже после развала СССР, тщательно изучив архивы. “ Ни в необъятной российской провинции, ни в Действующей армии никакого Февраля в феврале не произошло, ни народ, ни цвет армии не участвовали в том—а, значит, нигде, кроме Петрограда, не было предположения  к восстанию. Февральская революция произошла как бы не в России, но в Петрограде, потом и в Москве за Россию, вместо нее, а всей России объявили  готовый результат. Если бы революция была стихийной и всенародной—она происходила бы повсюду,- считает он.

…К Февралю народ еще никак не утерял монархических    представлений, не был подготовлен к утере царского строя… Но и защищать монархию – ни народ. Ни армия так же не оказались подготовленными…“(225)

Рациональное зерно в этих рассуждениях, безусловно, есть. Впрочем, Солженицыну можно кое в чем и возразить. Революции не всегда охватывают разом всю страну. Они происходят  главным образом там, где находится правительство и люди, прежде всего, свергают правителей, а потом уже, то ли мирным путем, то ли опираясь на силу, меняют всю систему власти в стране. У любой революции есть активные массы, которые не хотят мириться с существующим строем, и есть пассивные (болото), как есть и защитники этого строя. И далеко не весь народ, да еще в такой огромной стране как Российская Империя, одинаково наэлектризован. И тот же Солженицын, чуть позже приходит к выводу: “Если в Феврале было мало крови и насилия и массы еще не раскатались,-- то все это ждало впереди: и вся кровь, и все насилие, и захват народных масс, и сотрясение народной жизни. Революции бывают и медленные… Наша революция разгуливалась от месяца к месяцу Семнадцатого года…‘(225)

 В революции, как отмечалось выше, пружин было много, и  на массы воздействовала каждая по-- своему. Особенно усердствовали агенты влияния извне. Но, все же главная пружина—это состояние общественного Сознания, или, по выражению Солженицына—Поля. Нет ни одного исторического Действа, которому бы не предшествовало известное состояние Сознания человека. В феврале 1917-го общественное Сознание  населения Российской Империи было практически единым в необходимости перемен в стране.  Многие и многие десятилетия в разных слоях общества муссировалась идея о перемене державного строя, который тормозил развитие страны. Эта мысль пронизывала и подчиняла                          головы многих людей, хоть сколь--нибудь просвещенных, думающих о завтрашнем дне.  Она почти полностью      владела интеллигенцией, пронизывала, хотя и не все, государственно—чиновничьи, военные круги, рабочие, в меньшей мере,  крестьянские массы. Это  пронизывающее влияние год от года росло, охватывало новые слои населения, особенно усилилось в годы войны внушениями, что  существующая        власть   совершенно                                       не выполняет национальной задачи, неспособна довести войну до победного конца, что при этом режиме в России вообще невозможно дальше жить. Посмотрите, царя в этом убеждают не только пресса и агитаторы разных политических партий, но и родной брат Михаил Николаевич, Председатель Государственной думы Родзянко, депутаты, начальник Генерального штаба Алексеев, командующие фронтами Действующей армии, многие офицеры. Призывают Николая 11  отречься от престола высокопоставленные  сановники, чиновнично-бюракратический аппарат министерств и ведомств…                                        

“Российская империя пала жертвой не каких-то непреодолимых объективных обстоятельств, а нескольких разрушительных потоков, которые сошлись в двух точках—на улицах столицы, где произошел бунт запасных батальонов, и в Ставке,-- считает политолог В.Никонов.—Все эти потоки носили форму мало скрываемых заговоров, которые вынашивались в думских, аристократических, земских и социалистических кругах и затронули армейскую верхушку. Свою антиправительственную деятельность в военное время эти круги объясняли стремлением спасти страну от прогерманских изменников в лице императрицы Александры Федоровны и распутинского кружка. Но за последние 90 лет самых тщательных поисков никто не нашел ни одного свидетельства    предательских дел или замыслов (при всей отвратительности фигуры Распутина). А самодержавия не было с 1906 года, когда в результате принятии Основных Законов Россия стала дуалистической конституционной монархией.

Революцию подготовила группа элиты—олигархической и интеллигентской,--воспользовавшаяся трудностями войны для установления собственной власти, при этом не понимавшая природы власти и той страны, которой намеревалась управлять.“(227) При этом В.Никонов считает, что мировоззрение интеллигенции, в основе своей, было если не западническим, то космополитичным и беспочвенным, некритически позаимствованным у французских    просветителей ХYIII века и немецких материалистов ХIХ века. Западные абстрактные теории, интересные только самим философам, в России становились руководством к действию. Именно из интеллигенции   в основном складывались все политические партии и движения.(228)

И историк В.Иванов считает, что интеллигенция сыграла заглавную роль в революции, добавляя, что при этом она находилась под влиянием масонов. ”Эта интеллигенция  в продолжение        последних двухсот с лишком лет связала свою судьбу идеологически преимущественно с масонством, с тем кругом идей, которые так ярко, выразительно, соблазнительно, систематично проповедовало  это течение европейской мысли. И может быть, нигде, как в России, роль масонства не оказалась столь губительной, столь страшной, потому что европейское общество не могло отдаться этим идеям с той честностью, страстностью, верой и горячностью неофита, с которой отдалась этому течению наша интеллигенция.“(229)

Пролетариат, крестьянство, по мнению В.Никонова, В.Иванова, некоторых других исследователей играли в революции роль массовок, причем не на главной сцене. Даже в рядах РСДРП(б), которая носила название рабочей партии, рабочих было меньше половины.

Февральская революция рукотворная. Свою лепту в разжигание ее                                                                   внесли Николай 11 и его окружение, правительство, Государственная дума, политические партии, евреи, масоны, пресса. Подсчитать кто больше, кто меньше, невозможно, но вклад есть всех. Но то были дрожжи. Вершили же революцию, бесспорно, народные массы. Другой вопрос—широкие это были массы или не очень большие. В данном случае, в феврале, революция была не столь масштабной, но свершилась то она при одобрении или молчаливом согласии большинства. Что же касается вождей Февраля, то ярко выраженной одной личности, как таковой, не было. У каждой политической партии были свои лидеры. Одни очень известные, другие менее, а третьи вскоре и вовсе забыты.

Если народ окрестил “Чучелом революции” Родзянко,  то некоторые историки  тем же именем  называют и А. Ф. Керенского, который подсунул Родзянке и привел в помещение Государственной Думы Нахамкеса и Гиммера, а в их лице Петроградский Совет рабочих депутатов, которого еще в тот момент де-юре не существовало. Керенский самостийно, вопреки решению Временного комитета Думы, вошел вместе с Чхеидзе в руководство этого Совета. И, как помнит читатель, уже 1 марта ЦИК Петроградского совета издал приказ № 1, которым взял  власть на себя. Впрочем, Керенский личность не однозначная. Десятилетий не хватило, чтобы дать ответ, кем был он для России: «душою революции» (В.М.Чернов),  «мессией», «народным вождем» (А.И.Куприн), «поэтом демократии» (Н.Н.Суханов)? Или же ее «злым гением» (Ю.Готье), «русским Бонапартом» (В.И.Ленин), «маленьким Наполеоном,у которого вскружилась голова» (Дж.Бьюкенен), «Гамлетом» (А.И.Шингарев), «Герастратом-разрушителем (Пуришкевич). Сам А.Ф.Керенский пишет: «Я находился в самом центре событий, изменивших ход российской истории, в математическом центре, видя революцию скорее целиком, чем в деталях, переживая ее как единый уникальный акт борьбы за освобождение и спасение России, а не как ряд отдельных эпизодов внутренней партийной и классовой борьбы…. Меня с товарищами в Думе считали главной движущей силой событий.» (А.Ф.Керенский. Русская революция.1917.М.,2005.,с.18)

                     Ш Т Р И Х И   К   ПА Р Т Р Е Т У

Александр Федорович Керенский родился в апреле 1881 года. Как замечал  сам: «по иронии судьбы три человека, жизнь которых тесно переплеталась в критические годы России,-- всеми ненавидимый последний министр внутренних дел А.Д. Протопопопов, Владимир Ленин и я были уроженцами Симбирска.» (А.Ф.Керенский. Дневник политика., М,2007., с.5)  По утверждению Дворцового Коменданта Его Величества В. Н. Воейкова, располагавшим своим досье на депутатов, отец Керенского в молодости женился на женщине, имевшей уже сына Аарона Кирбица. Он усыновил Аарона, который превратился в Александра Федоровича Керенского. Но это утверждение весьма сомнительное, ибо  Александр Федорович был четвертым ребенком  у Надежды Александровны и Федора Михайловича, директора гимназии, где, кстати, учился и В. И. Ленин, и которому директор гимназии дал блестящую характеристику для поступления в университет.

 А. Ф. Керенский хотел было податься в артисты, благо у него проявлялся талант лицедея, в любительских спектаклях блистательно играл Хлестакова, но от артистической карьеры отговорил отец, посоветов идти по его стезе, поступать на историко—филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Сын вначале внял совету родителя, но поучившись немного, перешел на юридический. Получив диплом, стал присяжным поверенным в столичной коллегии адвокатов. Адвокат из него получился блестящий.! Кого только  он не защищал!   Революционно настроенных крестьян, разграбивших усадьбу помещика, армянских националистов, обиравших деньги  на освобождение соотечественников из турецкой тюрьмы, уральских социал-демократов, ограбивших казначейство для нужд партии… Поразительно, но большинство процессов он выиграл.

Политикой  Керенский занялся рано, в юности занимался журналистикой, писал для «Буревестника», бюллетеня социалистов-революционеров,  в декабре 1905-го был даже арестован по подозрению в участии в их Боевой организации, но скоро его отпустили на свободу. Адвокатская деятельность, помогла ему  попасть в Государственную думу, где возглавил изрядно поредевшую к этому времени группу трудовиков.

С думской трибуны Керенский произносил зажигательные речи, как правило, остро критиковал правительство, при этом обострял речь до крайностей, за что неоднократно лишался слова, тем самым, увеличивая свою популярность. Осенью 1912 года, вступил так же в масонскую ложу, почти сразу же вошел в состав ее “Верховного Совета”, руководившего деятельностью масонской организации “Великий Восток народов России”, что оказало решающее значение на его политическую судьбу. Вот фрагмент речи Керенского   в Думе 16 декабря 1916 года.

«Мы слышали здесь из уст не левых людей, не русских либералов, а из уст октябристов и консерваторов заявления, что власть губит страну, что 2она является предательской», что «дальнейшее ее существование грозит крахом государству». Но какие же выводы сделаны из этих слов? Если сегодня представитель левых октябристов Сергей Илиодорович Шидловский говорил  вам: я не революционер, я отрицаю революционный метод,-- то ведь, господа, Шидловский сегодня уподобился тому герою Мольера, который с недоумением и удивлением в один прекрасный день узнал, что он говорит прозой. Ведь процесс, в котором участвует Сергей Илиодорович Шидловский, это и есть процесс революционный…,<…>

Вы, господа, до сих пор под словом «революция» понимаете какие-то действия антигосударственные, разрушающие государство, когда вся мировая история говорит, что революция была методом и единственным средством спасения государства. Это и есть напряженнейший момент борьбы с правительством, губящим страну…

Господа, ведь  революционный процесс—это объективный процесс. И я вам напомню, что в 1789 году во Франции граф Мирабо, который не подозревал очень долгое время, что он является одним из величайших деятелей   революции  антидинастической…Я  хочу сказать, господа, что идет вопрос не о словах, а вопрос о действиях и о методе борьбы. И раз   навсегда догадайтесь, господа герои из Мольера, что вы участвуете в таком процессе истории России, который называется процессом революционным…Поэтому мы говорим, что в настоящий момент не время компромиссов, не время уступок…Если власть пользуется законным аппаратом государственного управления только для того, чтобы насиловать страну, чтобы вести ее к гибели, обязанность граждан закону не подчиняться…»

Родзянко неоднократно прерывал оратора, грозился лишить его слова. Безрезультатно. Прервав в очередной раз, объявил перерыв в заседании.

15 февраля 1917 года Керенский обратился к депутатам с речью, которую позже будут цитировать многие газеты, а царица посоветует царю повесит его на первом же фонаре. «Страна уже в хаосе, -говорил Керенский.—Мы переживаем небывалую в исторические времена, в жизни нашей родины смуту. Смуту, перед которой время 1612 года кажется детскими сказочками!..Посмотрите, господа, на этот хаос, посмотрите, что делала власть?.. Разве эти «тени», эти марионетки, которые приходят сюда для того , чтобы уйти, разве это—реальная власть?...(…) Поняли ли вы, что исторической задачей русского народа в настоящий момент  является задача уничтожения средневекового режима немедленно и во что бы то ни стало героическими личными жертвами тех людей, которые это исповедуют и хотят этого…» (Цит. по А.Ф.Керенский. Дневник политика. М., 2007.с.14-15)

Как в Думе, так и позже, во Временном правительстве,  Керенский  проявлял бешеную активность: входил во всевозможные комиссии и комитеты, выступал с речами, ездил по заводам и фабрикам, солдатским казармам, занимался охраной Таврического дворца,  писал и редактировал резолюции Петроградского Совета рабочих и депутатов. Для усиления значимости своей фигуры в дни революции вступил в наиболее популярную тогда и многочисленную партию эсеров. Когда началась революция, сумел войти и во Временное правительство, где на первых порах получил портфель министра юстиции. Впрочем, о деятельности Керенского во Временном правительстве разговор впереди. Да и не он был главным действующим лицом Февраля, а являлся лишь исполнителем воли зарубежного закулисья. «Февральский бунт—не дело русского народа, не народное движение, а результат заговора небольшой кучки, связанной с иностранцами», -делает вывод известный русский историк, эмигрировавший из России В.Ф.Иванов.

Начальником же у Керенского в России, в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, органом претендующим на власть , был   Николай Семенович Чхеидзе.

Чхеидзе—потомственный дворянин, учился в Новороссийском университете, затем в Харьковском ветеринарном институте, но из обоих исключен за политическую неблагонадежность и высшего образования не получил, Стоял у истоков социал-демократического движения в Грузии, избирался гласным Батумской городской Думы. После 1903 года--меньшевик.

В 111 Думу избран в Тифлисе, его чуть было не лишили мандата за то, что воспользовался, якобы поддельным квартирным цензом. Правда, Дума не признала  обвинения, и Чхеидзе стал депутатом. Выходя на думскую трибуну, всегда подвергал резкой критике правительство и в целом самодержавие.

Известность получил, во-первых, за скандал вокруг депутатского мандата, а во-вторых, в начале 1914 года призывал ввести в стране республиканский строй. За подстрекание к революции его попытались привлечь к уголовной ответственности, но поскольку дело носило явно политический, а не уголовный характер и было направлено не только лично против Чхеидзе, а касалось всей Думы, депутаты защитили коллегу.

По протекции масонов оказался среди лидеров Февральской революции, вначале вошел в состав Временного комитета Думы и одновременно с Керенским сумел пробраться в руководство Исполкома Петросовета. Такой стремительный взлет не особо яркого депутата и возросшее значение личности Чхеидзе, историки связывают ни с чем иным, как с его принадлежностью к масонской ложе.

Кредо Чхеидзе—объединение всех социал-демократических сил, но он был против дальнейшего развития революции. Возглавив Петросовет, не имел твердой позиции, шарахался со стороны в сторону, не по Сеньке оказалась шапка. С большевиками Чхеидзе порвал в июле 1917-ого. В сентябре того же 17-го большинство Петросовета проголосовало против  нахождения его во главе Петросовета и он вместе с президиумом ушел в отставку. Уехал в Грузию, участвовал в создании суверенных государств в Закавказье. В 1921 году, когда Красная Армия пришла в Грузию, бежал за границу, где покончил жизнь самоубийством.

Заметный след в истории России оставил Александр Иванович Гучков. Он выходец из именитой московской купеческой семьи, получил диплом МГУ, но не остановился на этом—слушал лекции в Берлине и Гельдейберге. В поисках смысла жизни истины участвовал в англо-бурской войне 1899-1902 годов на стороне буров, раненым попал в плен, а освободившись, ринулся в Македонию, где началось восстание против турок. Человек, не знающий страха во время русско-японской войны 1904-1905 годов, будучи уполномоченным Красного Креста не оставил раненных, брошенных на произвол судьбы командованием в Мукдене, вместе с ними попал в плен к японцам и перенеся все тяготы и невзгоды дождался освобождения. Защищая честь и достоинство, 6 раз дрался на дуэлях.

Иные современники, а вслед за ними и некоторые историки, приклеивают Гучкову ярлык авантюриста, но это не совсем так. Гучков—натура мятущаяся. Неоднозначная, честолюбивая и … расчетлива себе на уме, ведь в жилах купеческая и еврейская (по матери) кровь, Он оказался очень удачливым предпринимателем, стал директором Московского учетного банка, участник других коммерческих проектов. К 1917 году,  чуть ли не миллионер, его состояние оценивалось в 600 тысяч рублей. Тех еще, виттевских, червонцев, которые за границей котировались выше долларов и фунтов стерлингов!

Общественно-политическую деятельность начал в 1933 году, принимал участие в работе Московской городской думы, с 1987 года ее гласный. С началом  первой революции в России попал под влияние масонов, взялся за основание партии октябристов, чтобы разрушить самодержавие изнутри. В противовес кадетам, ратовал не за перерастание Манифеста 17 октября в Конституцию, а только за реализацию его основных положений. Естественно, его партия его партия с самого начала сотрудничала с правительством. Гучков  даже рассматривался в качестве министра в кабинет Витте. Активно поддерживал Александр Иванович и столыпинские реформы. В  111 Думе  возглавлял комитет по обороне, затем его избрали Председателем Государственной думы.

Как  предводитель народных избранников, засучив рукава, взялся было пробить «законодательную пробку» в Госсовете. Но наткнулся на противодействие Николая 11. Человек не робкого десятка, Гучков не остановился и пошел на обострение с царем и его окружением, Кстати, их противостояние началось еще 27 мая 1908 года. Выступая в Думе при обсуждении бюджета, Гучков заявил, что главным препятствием для восстановления военной мощи России, сильно ослабевшей после русско-японской войны, является участие царской семьи в управлении армией и флотом. Он не только громогласно заявил это с трибуны, но и назвал поименно великих князей, призвал их добровольно уйти с занимаемых постов. Это произвело впечатление,- вспоминал позже Гучков,- все взволновались.  Говорил быстро, чтобы не дать возможности Председателю Думы  остановить оратора. И тот не останавливал, потому,  растерялся. Кстати, за эту оплошность царь попенял Хомякову. И хотя Милюков, другие депутаты боялись, что выступление Гучкова может привести к закрытию Думы. Николай 11 не решился на это. Более того, активно не сопротивлялся на предложение Столыпина  сделать Гучкова Председателем Государственной думы в связи с отставкой Хвостова.

Гучков знал, что рано или поздно царь вспомнит об этом факте, он обид вообще не забывал, но Александра Ивановича это особо не волновало, он действовал, как считал нужным. И со своим  протеже, Столыпиным, вскоре разошелся, усилил критику кабинета министров за отказ от реформ. В марте1911 и вовсе подал в отставку, в знак протеста, что Столыпин нарушил    порядок прохождения законопроекта  о введении земства в Западных губерниях  через Думу, распустив ее на три дня, и ввел закон в действие своим указом. Столыпин тянул с отставкой почти неделю, пытаясь уговорить Гучкова, но тот остался непреклонен.

После смерти Столыпина Гучков организовал мощную компанию против верховной власти, обвиняя ее в игнорировании нужд народа, намекая на причастность окружения царя к убийству премьера. «Для этой банды, говорил 15 ноября 1911 года, выступая в Думе,- существуют только соображения личной карьеры и интересы личного благополучия…Это были крупные бандиты, но с подкладкой мелких чиновников. Когда они увидели, что их распознали, что им наступили на хвост, что стали подстригать им когти, стали проверять их ресторанные счета,--они предоставили событиям идти своим ходом…Власть в плену своих слуг,—и каких слуг!»

Александр Иванович одним из первых заметил появление на политической арене  темной личности—Г.Е.Распутина и повел с ним  непримиримую борьбу. «хочется  кричать, что церковь в опасности и государство в опасности… Вы все знаете, какую тяжелую драму переживает Россия…В центре  этой драмы---загадочная трагикомическая фигура, точно выходец из того света или пережиток темноты веков, странная фигура в освещении ХХ столетия… Какими путями этот человек достиг центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым  склоняются высшие носители государственной и церковной власти?—Недоумевал он, выступая 9 марта 1912 года в Думе.—Вдумайтесь только—кто же кто же хозяйничает на верхах, кто вертит ту ось, которая тащит за собой и смену направления, и смену лиц, падение одних, возвышение других?...»

Гучков  не побоялся вступить в конфликт и с военным министром Сухомлиновым, обвинив его в организации слежки за офицерским корпусом, Конфликт этот несколько пригасила дуэль Гучкова с жандармским полковником Мясоедовым, приятелем Сухомлинова.

В 1913 году Гучков окончательно перешел в оппозицию к правительству, вызвав раскол в рядах октябристов. Перед февральской революцией выступал за укрепление монархии, затем находился в центре организации переворота по свержению Николая 11 с престола, сговорившись с генералом Крымовым. Однако отчасти из-за болезни Гучкова,  отъезде на лечение в Кисловодск, план не удалось реализовать. Так или иначе, Гучков, тем не менее, добился своего—принял отречение Николая 11 от престола.

Став военным министром Временного правительства, взялся за демократизацию армии6 отменил все титулы и звания, ввел обращение к солдатам на «Вы», разрешил участвовать военнослужащим в политических организациях, сместил большинство высшего командного состава заменив молодыми. Стоял за всемерное укрепление воинской дисциплины и осудмл приказ №1 Петросовета, узаконивший власть солдатских комитетов в армии. И хотя Гучков делал все, что было в его силах для сохранения Вооруженных сил России, ему это не удалось.Увидев бесплодность своих попыток, добровольно ушел с поста военного министра, тем самым породив кризис Временого правительства. В конце 17-го принял участие в организации Добровольческой армии, позже эмигрировали до конца жизни (1936 г.) оставался непримиримым врагом большевистского руководства в Советской России.

Как видим, лидеров   Февраля было несколько. Но ни Керенский, ни Чхеидзе, ни Гучков не вожди  революции, хотя каждый из них внес вклад, и не малый вклад, в свержение самодержавия. Одного же, общепризнанного вождя, как такового, не было. Но и революция, по существу, только-только разгоралась. И на последующих ее этапах появиться и вождь.

 

Александр Черняк

Из книги: Александр  Черняк.  РЕВОЛЮЦИИ  В  РОССИИ

← Вернуться к списку