История и мы

Половинчатые меры Временного правительства

 

Предыдущая главка

 

Перетягивание “каната власти” продолжалось на I Всероссийском съезде Советов, который проходил 3—24 июня 1917 года в Таврическом дворце. Он представлял 379 Советов, армию и флот. На нем первую скрипку играли социал-демократы меньшевики (248 мандатов, эсеры — 285 мандатов). У большевиков было лишь 105 мандатов. Еще около ста имели умеренные социалистические партии и кружки. 6 июня 543 делегата при 126 “против” и 52 воздержавшихся одобрили решение Исполнительного комитета принять участие во власти в коалиции с буржуазией. Большевики внесли свою резолюцию. В результате Съезд принял противоречивое решение: поддержать Временное правительство и создать “единый полномочный представительный орган всей организованной демократии России” из представителей съездов рабочих и крестьянских депутатов.

Но делегатам стало известно, что на съезд готовится нападение. Было обнаружено два штаба — один на даче Дурново, где заседали 123 анархиста, готовых поднять народ и выступить против Временного правительства, и другой — в казармах Измайловского полка. “Временщики” обвинили в этом большевиков, но те отмежевались от этих центров, более того — 10 июня “Правда” призвала трудящиеся массы на улицы не выходить. Таким образом, демонстрация была сорвана. Съезд объявил свою манифестацию на 18 июня, поставив в повестку дня созыв Учредительного собрания.

I съезд Советов вошел в историю еще и тем, что здесь большевики официально заявили, что готовы взять власть в свои руки. 3 июня с трибуны съезда лидер меньшевиков и министр Временного правительства Церетели, говоря о необходимости начать наступление революции заявил, что кроме коалиционного правительства в России нет партии, способной стать у руля государства и навести порядок в стране.

И вдруг, словно выстрел, в зале прозвучало:

— Есть!

Свидетельство очевидца. Ян Бирзгал, делегат I съезда Советов:

“Что-то записывая, Ленин внимательно слушал длинную речь министра почт и телеграфов коалиционного правительства. Но как только он сказал, что в России нет сейчас партии, которая решилась бы взять власть, с места быстро встал Владимир Ильич, и подняв левую руку, громко воскликнул: “Есть!” Как сейчас, вижу Ильича. Помню, что слово “Есть!” было произнесено два раза. Зал как бы оцепенел на несколько секунд от этого смелого вызова, а потом мы громом аплодисментов поддержали реплику своего вождя.

Договорил свое Церетели, и слово взял Ленин. Он то стоял у трибуны, то прохаживался рядом с ней. Говорил горячо, темпераментно. Только один раз эсеры и меньшевики прервали его криками и смехом, когда он снова повторил, что партия большевиков готова взять власть... Кто-то потом рассказывал, что Керенский после этой речи пролежал без сознания три часа, вспоминала Н. К. Крупская. (Цит. Учиться у Ленина. М. 1990. С. 20)

Ленин провозгласил основные программные требования своей партии: “Вся власть Советам!” “Хлеб трудящимся!”, “Землю крестьянам!”, “Мир народам!”. От имени фракции большевиков съезду Советов предложил резолюцию, в которой большевики требовали перехода всей государственной власти в руки Советов, призывали покончить с войной без аннексии и контрибуции. Эсеры, меньшевики и кадеты, используя свое большинство, призывали Временное правительство, отклонить требования большевиков о прекращении войны и передачи власти Советам. В ответ ЦК и ПК РСДРП(б) призвали своих сторонников высказать недоверие “временщикам” и выйти 10 июня на демонстрацию. Съезд Советов запретил ее и с целью примирения социалистов, наметил общий митинге на 18 июня, для того чтобы почтить память жертв революции и возложить венки на их могилы. Однако большевики, хотя и приняли в ночь с 9 на 10 июня постановление об отмене демонстрации, не сумели ее приостановить. Более миллиона человек вышло на улицы. Демонстрации прошли и в Москве, Киеве, Риге, Иваново-Вознесенске...

Не произошло примирения между социалистами и 18 июня: партии социалистической ориентации оказались на противоположных полюсах: эсеры и меньшевики с Временным правительством, большевики и анархисты против него. В демонстрации участвовало свыше 400 тысяч человек. При этом чувствовалась симпатия масс к большевикам — колонны шли под лозунгами: “Долой 10 министров-капиталистов!”, “Пора кончать войну!”, “Вся власть Советам!”

Читаем прессу. “Правда”. 20 июня 1917 года:

“Ясный солнечный день. Бесконечная лента демонстрантов. Шествие идет к Марсовому полю с утра до вечера. Бесконечный лес знамен. Закрыты все предприятия и заведения. Движение приостановлено. Мимо могил демонстранты проходят с наклоненными знаменами. “Марсельезу” и “Интернационал” сменяют “Вы жертвою пали”. От возгласов в воздухе стоит гул. То и дело раздаются: “Долой десять министров-капиталистов!...”, “Вся власть Совету рабочих и солдатских депутатов!”. В ответ со всех сторон несется громкое одобрительное “Ура!”...

Демонстрация 18 июня была демонстрацией чисто пролетарской, ибо главными ее участниками были рабочие и солдаты. Кадеты еще накануне 18 июня объявили демонстрации бойкот...

... Громадное большинство демонстрантов ... выразило прямое недоверие политике соглашения с буржуазией — демонстрация прошла под лозунгами нашей партии. (РСДРП(б) — Авт.)

Эти строки из статьи в “Правде” И. В. Сталина. Там же напечатана и статья И. В. Ленина:

... 18-е июня было первой политической демонстрацией действия, разъяснением — не в книжке или в газете, а на улице, не через вождей, а через массы — разъяснением того, как разные классы действуют, хотят и будут действовать, чтобы вести революцию дальше...”

Большевики, видимо, не собирались только митинговать, предполагалось предъявить Временному правительству более серьезные требования, возможно и ультиматум.

Послушаем очевидца. И. В. Сталин, участник демонстрации 19 июня 1917 года:

“... Товарищи знают, как прошла демонстрация 18 июня. Даже буржуазные газеты говорили, что громадное большинство демонстрантов шло под лозунгами, выдвинутыми большевиками. Основной лозунг — “Вся власть Советам!” — демонстрировало не менее 400 000...

...У всех сложилось впечатление, что демонстрация 18 июня, более внушительная, чем демонстрация 21 апреля, не пройдет даром. И действительно, она не должна была пройти даром. “Речь” говорила, что, по всей вероятности, произойдут серьезные перемены в составе правительства, ибо политика Советов не одобряется массами. Но как раз в этот день началось наступление наших войск на фронте, наступление удачное, и в связи с этим начались манифестации “черных” (правых экстремистов — Авт.) на Невском. Это обстоятельство свело на нет моральную победу большевиков на демонстрации. Были сведены к нулю... и возможные практические результаты...

Временное правительство осталось у власти. (И. Сталин. Соч. Т. 3. С. 159—160)

В руководящий штабом большевиков в эти дни входили: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сталин, Свердлов. И у каждого был свой определенный участок. Ленин осуществлял общее руководство, ему помогал Зиновьев. За Каменевым оставалась “Правда” и разработки теории, Свердлов руководил фракцией большевиков на съездах Советов, Сталин поддерживал связь с Советами всех уровней, сообщал им решения ЦК, как голосовать по тому или иному вопросу и как вести себя по отношению к другим партиям. В это время шли перевыборы Советов, на исход которых также оказывал влияние, писал статьи для “Правды”, “Пролетарского дела”, других изданий.

Все более организованной силой показывали себя рабочие. На заводах и фабриках активизировалась борьба за рабочий контроль, в коем люди видели спасения предприятий от закрытия (в июне вновь остановилось более 330 заводов и фабрик), а, значит, и спасение своих семей от голода. Они создавали свои организации — завкомы, фабкомы, вводили свои порядки: 8 часовой рабочий день, нанимали и увольняли персонал, создавали охрану (отряды Красной Гвардии), посылали своих людей в деревню не только за продуктами, но и вести агитацию. По 43 губерниях прокатились крестьянские волнения. Люди требовали решить земельный вопрос, захватывали участники самовольно.

Все революционные партии, как и Временное правительство боролись за усиление своего влияния в армии. Керенский, в первый же день после получения портфеля военного и морского министра, издал грозный приказ:

Документ

“1) Отечество в опасности и каждый должен отвратить ее по крайнему разумению и силе, невзирая на все тяготы. Никаких просьб об отставке лиц высшего командного состава, возбуждаемых из желания уклониться от ответственности в эту минуту, я поэтому не допущу: 2) самовольно покинувшие ряды армии и флотских команд (дезертиры) должны вернуться в установленный срок; (15 марта с.г. — Авт.); 3) нарушившие этот приказ подвергнуты будут наказанию по всей строгости закона”. (Вестник Временного правительства. 1917. 6 (19 мая), № 49)

11 мая Керенский издает приказ № 8 “О правах военнослужащих и восстанавливает права офицеров подвергать подчиненных дисциплинарным взысканиям, включая использование силы в случаях нарушения субординации во время боевых действий на фронте.

Далеко не все в войсках одобрили этот приказ. Свое полное неудовольствие им выразил командующий Западным фронтом генерал Ромейко-Гурко. 15 мая он направил Главнокомандующему и премьер-министру телеграмму, в которой утверждал, что приказ № 8 не дает возможности контролировать положение в армии и сообщил о своей отставке. Осудил этот приказ вождь большевиков Ленин, опубликовав в “Правде” статью “Декларация о бесправии солдат”. Кстати, влияние большевиков в армии росло. В мае создан Центробалт — высший выборный орган революционных частей, который координировал работу флотских комитетов. В нем главенствовали анархисты и большевики. Центробалт фактически установили контроль над всем Балтийским флотом, без его санкции не имел силы ни один приказ Временного правительства. К лету 60 организаций большевиков вели работу в подразделениях на фронтах. К осени их направляла военная организация РСДРП(б) — “Военка”.

Половинчатые меры Временного правительства никого не удовлетворяли. И в самом кабинете министров, априори не могло быть и речи о единстве — каждый, как в басне Крылова, тянул воз на себя. Под давлением кадетских министров и Керенского, 18 июня на фронте началось летнее наступление, которое на первых порах было успешным, но вскоре захлебнулось. Правительство кн. Львова все более и более теряло авторитет. Боясь, что народ призовет к ответственности за фактически неподготовленное и потому потерпевшее крах наступление войск, инспирированное кадетами, 2 июля запросились в отставку А. А. Мануйлов, В. Н. Шаховской, А. И. Шингарев, В. А. Степанов. Правда, официально они мотивировали свой уход из правительства несогласием, якобы с решением своих коллег о предоставлении автономии Украинской Раде.

В России снова запахло грозой, назревал взрыв...

 

Александр Черняк

Из книги: Александр  Черняк.  РЕВОЛЮЦИИ  В  РОССИИ

 

← Вернуться к списку