Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

История и мы

К власти приходит Керенский

 

Предыдущая главка

 

Масоны с первых дней Февральской революции делали ставку на А. Ф. Керенского. Кстати, в апреле 1919 года в Москве прошел Всероссийский съезд масонов. Часть делегатов предлагала объявить Россию масонской державой. Однако большинство, в основном “старики”, высказались против открытия своего лица и предложила сохранять тайну (Истор, ф 730, оп. 1, д. 175, л. 10). Съезд утвердил списки лиц, рекомендуемых “вольными каменщиками” для занятия руководящих должностей в органах, государственной власти. Не случайно в последнюю минуту его ввели вместо Шульгина в первое правительство кн. Львова, во втором правительстве добились передачи ему очень весомого портфеля военного и морского министра, а теперь, после отставки кн. Львова, сделали все возможное, чтобы поставить во главе нового коалиционного правительства.

Впрочем, Керенский уже в начале июльского кризиса был главной фигурой во Временном правительстве. Именно действия Керенского ускорили двойной кризис, который едва не свалил правительство: будучи инициатором военного наступления, он спровоцировал тем самым к открытому мятежу ряд военных подразделений Петроградсокго гарнизона и он же пошел на компромисс с украинскими националистами, в результате чего министры — кадеты ушли в отставку, что послужило началом правительственного кризиса (См. Р. Слассер. С. 175).

Одним из первых шагов Керенского, в роли глав Временного правительства, стал приказ провести тщательное расследование только что улегшихся событий, едва не переросших в настоящее восстание. Приблизительно в тоже самое время были отданы приказы о расформировании Первого пулеметного полка и отправке на фронт других частей.

Керенскому не сразу удалось сформировать новое коалиционное правительство — упорствовали в своих требованиях кадеты. Он, делает ход конем — 21 июля заявляет об отставке. Ее не принимают, тогда Керенский требует полной свободы действий при формировании кабинета министров. Получив “добро”, отказался от представительского принципа в подборе членов кабинета, таким образом, министры уже не являлись представителями партий и не отвечали перед Советами. Кабинет в целом не связан был и с Декларацией, что основательно урезало силу Советов.

На этой основе образовалось второе коалиционное правительство в составе восьми социалистов и семи либералов. “Самыми влиятельными фигурами, — отмечает американский исследователь А. Рабинович, — в новом кабинете были Керенский (в дополнение к посту министра — председателя он сохранил так же пост военного и морского министра) и двое близких его коллег — Николай Некрасов (заместитель министра — председателя и министр финансов) и Терещенко (министр иностранных дел). Почти ко всеобщему удивлению, Чернову удалось остаться министром земледелия. Среди бывших министров, не вошедших в состав нового кабинета, был Церетели”. (А. Рабинович. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. М. 1989. С. 52. Далее А. Рабинович...)

Керенский расчистил политический плацдарм, казалось теперь ему ничто и никто не мешает наводить порядок.

Свидетельство очевидца. А. Ф. Керенский, глава Временного правительства:

“После восстания 4 июля большевики в Советах, особенно в провинции, практически потеряли всякое влияние. Да и сами Советы, сыграв свою роль в период падения монархии, по сути дела, были на грани самораспада..., официальный орган Центрального комитета Совета газета “Известия” писала, что Советы солдатских и рабочих депутатов переживают состояние очевидного кризиса... “Известия” объясняла причины этого упадка тем, что Советы перестали быть всеобъемлющими демократическими органами. Они нигде не представляют демократического движения в целом и вряд ли где-нибудь — большинство этого движения. И даже в главных центрах — Москве и Петрограде, где Советы проявили себя с лучшей стороны, они ни в коем случае не объединяют все демократические элементы... (А. Ф. Керенский, с. 227)

Советы, однако не сыграли роли спасителя Временного правительства. Перед ними (а в Советах преобладали меньшевики и эсеры) стоял выбор: либо подготовить плечо, изрядно осунувшемуся в результате отставки министров-кадетов Временному правительству, либо подчиниться требованиям демонстрантов и от имени революции взять власть в свои руки. Объединенное заседание Исполнительных комитетов открылось около шести вечера 4 июля. Большевики на этом заседании не присутствовали. Соратник Троцкого, “межрайонец” Луначарский, подбивавший солдат Первого пулеметного и других полков, выходит на улицы с оружием в руках с лозунгами “Вся власть Совета!”, и здесь огласил это требование. Но сославшись, что Россия еще не готова к социалистической революции, умеренные социалисты отмели предложение Луначарского. К утру 5 июля, после долгих дебатов, Исполком принял резолюцию поддержать Временное правительство, а если станет вновь вопрос о передачи власти Советам, то решение его может принадлежать только полному собранию всех Исполнительных комитетов. На деле резолюция отдавала всю власть в руки партий, входящих в кабинет министров, оставляя большевиков за бортом политической жизни.

Большевики меняют курс

В этой связи хотелось бы обратить внимание читателей на такой весьма интересный факт. Предложения большевиков потерпели фиаско на I съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, на I съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, на I съезде Советов крестьянских депутатов, в июльские дни. Большевиков облили грязью с ног до головы после 4 июля их лидеры перешли на нелегальное положение. Иные политики, посчитали, что РСДРП(б) ушла с политической сцены.

Читаем прессу. “Речь”, 7 июля:

“Большевизм скомпрометировал себя безнадежно... большевизм умер. Так сказать, внезапной смертью...”

“Живое Слово”, 8 июля:

“Большевики скомпрометированы, дискредитированы и уничтожены... Мало того, они изгнаны из русской жизни, их учение бесповоротно провалилось и оскандалило себя, и своих проповедников перед целым светом и на всю жизнь...”

Эти пророчества оказались не состоятельными. Уже в августе влияние большевиков начало быстро расти. Что это? Извечная русская симпатия к обиженным? Возможно, но ведь царя обидели больше, а его пожалели лишь спустя 90 лет, признав великомучеником. Тогда, что же? Прежде всего, бессилие Временного правительства навести порядок. Ленин в стране уловил еще только — наметившийся поворот в сознании масс — переоценку их отношения к Советам и Временному правительству. 13 июля, менее через две недели после июльских событий, ЦК РСДРП(б) созвал в Петрограде тайное совещание по вопросам стратегии. Ленин подготовил тезисы, в которых отошел от июльских установок, доказывал, что контрреволюции удалось при полной поддержке меньшевиков и эсеров взять под свой контроль правительство и революцию. Не только партии умеренных социалистов, но и Советы превратились в “фиговый листок” контрреволюции. Теперь, по его мнению мирный путь развития революции исчерпан.

Однако, не все участники совещания согласились с Лениным — его тезисы были отвергнуты. Большинство высказалось за сотрудничество с другими партиями. В принятой резолюции ничего не говорилось об окончании мирного периода революции и необходимости готовиться к вооруженному восстанию. Когда Ленин узнал о принятой резолюции, рассердился и встревожился — его явно не хотели понимать. На отклонение своих тезисов он ответил фундаментальным трактатом “К лозунгам”. В нем он убеждает соратников, что отныне пролетариат сможет взять власть в свои руки лишь путем вооруженного восстания, а до тех пор ему ничего не остается, как ждать, пока “русские Кавеньяки” (генерал Луи Ковеньяк, подавивший восстание парижан в 1948 г.) во главе с Керенским расправятся с Советами, а обе “соглашательские” социалистические партии капитулируют, в конце концов, безо всякой борьбы. А тем временем пролетариату под руководством большевиков следует терпеливо готовиться к тому моменту, когда он лицом к лицу столкнется с “русскими Кавеньяками” в решающей и окончательной схватке. (См. В. И. Ленин. ПСС. Т. 34.С. 15)

Послушаем В.И. Ленина

“Слишком часто бывало, что, когда история делает крутой поворот, даже передовые партии более или менее долгое время не могут освоиться с новым положением, повторяют лозунги, бывшие правильными вчера, но потерявшие всякий смысл сегодня, потерявшие смысл “внезапно” настолько же, насколько “внезапен” был крутой поворот истории.

Нечто подобное может повториться, по-видимому, с лозунгом перехода всей государственной власти к Советам. Этот лозунг был верен в течение миновавшего бесповоротного периода нашей революции, скажем, с 27 февраля по 4-е июля. Этот лозунг явно перестал быть верным теперь. Не поняв этого, нельзя ничего понять в насущных вопросах современности. Каждый отдельный лозунг должен быть выведен из всей совокупности особенностей определенного политического положения. А политическое положение в России теперь, после 4 июля, коренным образом отличается от положения 27 февраля — 4 июля...”

Ленин излагает, что в этой связи надо делать партии: “...Народ должен прежде всего и больше всего знать правду — знать, в чьих руках на деле государственная власть. Надо говорить народу всю правду: власть в руках военной клики Кавеньяков (Керенского, неких генералов, офицеров и т. д.), коих поддерживает буржуазия, как класс, с партией к.-д. во главе ее, и со всеми монархистами, действующими через все черносотенные газеты, через “Новое время”, “Живое Слово” и пр. и пр.

Эту власть надо свергнуть. Без этого все фразы о борьбе с контрреволюцией пустые фразы, “самооблики и облики народа”.

Эту власть поддерживают сейчас и министры Церетели и Черновы и их партии: надо разъяснять народу их палаческую роль и неизбежность такого “финала” этих партий после их “ошибок” 21 апреля, 5 мая, 9 июня, 4 июля, после их одобрения политики наступления, — политики, на девять десятых предрешившей политику Кавеньяков в июле...

Цикл развития классовой и партийной борьбы в России с 27 февраля по 4 июля закончился. Начинается новый цикл, в который входят не старые классы, не старые партии, не старые Советы, а обновленные огнем борьбы, закаленные, обученные...” (В. И. Ленин, ПСС, т. 34. С. 17, 12, 15, 16, 17)

Однако, какое-то время эти ленинские указания оставались известными лишь узкому кругу партийцев. На местах руководствовались резолюцией совещания 13—14 июля, которую ЦК разослал всем организациям страны.

Разработкой новой тактики, в ввиду изменившейся обстановки, занялся VI съезд РСДРП(б), собравшийся полулегально в Петрограде 26 июля. Ленин не мог присутствовать на съезде, скрывался в Разливе, но подготовил тезисы “О политическом положении”. Они и его статьи “К лозунгам”, “Уроки революции” легли в основу доклада И. В. Сталина.

Документ

(— Из резолюции РСДРП(б) “о политическом положении”.)

“...В настоящее время мирное развитие и безболезненный переход власти к Советам стали невозможны, ибо власть уже перешла на деле в руки контрреволюционной буржуазии.

Правильным лозунгом в настоящее время может быть лишь полная ликвидация диктатуры контрреволюционной буржуазии. Лишь революционный пролетариат, при условии поддержки его беднейшим крестьянством, в силах выполнить эту задачу, являющуюся задачей нового подъема”. (КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М. 1970. Т. 1. С. 488)

Против курса партии на социалистическую революцию, вооруженного восстания выступил Бухарин, утверждавший, что крестьяне не пойдут за рабочим классом. Его поддержал лишь Преображенский, дополнивший, что соцреволюция в России возможна лишь при наличии революции в других странах. Делегаты съезда выразили свой протест против травли Ленина и высказались против его явки в суд.

На этом съезде большевики в очередной раз обсуждали и вопрос “об объединении партии”. Большинство делегатов высказались против объединения с меньшевиками, ставшими прислужниками империализма, признали своей задачей разоблачать их продажную политику. Но съезд принял в партию “межрайонцев” во главе с Троцким, заявивших, что они согласны со всеми положениями большевиков.

Группа “межрайонцев” сложилась еще до войны из части большевиков и меньшевиков. Во время войны они заняли центристские позиции, признавали войну империалистической, были против оборонничества, но не соглашались на полный разрыв с меньшевиками. Группу эту “влил” в РСДРП(б), взявший ее под свое крылышко Лев Давидович Троцкий, прибывший со специальным поручением Якова Шиффа не допустить возрождения монархии. Присматриваясь первое время к обстановке, Троцкий держался независимо, но, потерпев фиаско с июльской демонстрации, и, увидя рост влияния большевиков, запросился в ряды РСДРП(б).

Несколько ранее, правда, у большевиков и Троцкого, отмечает Р. Слассер, камнем преткновения оказался “вопрос о сохранении названия партии — “большевистская”. Троцкий настаивал: прежде чем он и его сторонники вступят в партию, она должна изменить название. “Я называться большевиком не могу... — заявил он и добавил: — Признание большевизма требовать от нас нельзя”...

...В кратких заметках. которые Ленин оставил в своем блокноте во время этого заявления Троцкого, есть таинственные слова: “Бюро — (Ц{нтральный) К[комитет]...) приемлемо”. (“Ленинский сборник”. № 4. 1925. С.303) Отсюда, — делает вывод Р. Слессер, можно заключить, что Ленин предложил Троцкому место во “внутреннем ядре”, Бюро Центрального комитета, и что Троцкий готов был согласиться”. (Р. Слессер. С. 129, 130)

После VI съезда, Троцкий ринулся не во внутрипартийную работу, а в более широкий мир — в мир рабочих митингов, солдатских и матросских собраний, всевозможных публичных сборищ. Ему надо было стать вождем масс и занять руководящую роль в Петросовете, который становился все более и более истинным органом власти.

 

Александр Черняк

Из книги: Александр  Черняк.  РЕВОЛЮЦИИ  В  РОССИИ

 

← Вернуться к списку

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru