Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Путешествуем вместе

Дороги


Коли речь зашла о дорогах, поговорим о них поподробнее. Первое впе­чатление от большого вокзала такое: кажется, что ты вдруг перенёсся в Рос­сию военной поры — фашисты вот-вот войдут в город — и вокзал охвачен безумием спешной эвакуации. Перроны забиты битком, народ тащит сумки, узлы и коробки, кто-то лёг, обессилев, буквально в ногах у снующих людей, кто-то лезет в окно переполненного вагона, все что-то кричат и кого-то зовут, давит зной, духота, босоногие дети хватают тебя за рукав, очередной про­плывающий мимо состав раскалён, как горячая сковорода, в этой неразберихе ничего не понять, найти нужный поезд нет никакой возможности — а отправ­ление через восемь минут! — и вот-вот, кажется, ты окончательно потеряешь рассудок... То, что сейчас происходит вокруг, точнее всего назвать словом “хаос”, а то, что случилось с тобой — словом “шок”.

Но, как ни странно, удаётся разыскать и свой поезд, и вагон класса “sleeper” — типа наших плацкартных — и даже забраться по чьим-то спинам и головам на свою третью полку. Минут десять уходит на то, чтобы отдышаться и отереть пот — поезд за это время уж тронулся, и в проходе вагона заголо­сили разносчики чая — а потом можно и осмотреться. Вагон непривычен. Он выше нашего — нет труб отопления под потолком, поэтому здесь помещают­ся три пассажирские полки. Внизу нет столика, и это добавляет пространства. Зато к потолку приделаны три вентилятора: видно, что борьба с духотой и жа­рой здесь так же важна, как у нас, в России — борьба с холодом.

Удивляет, что между вагонами нет дверей. Туалета не два, как у нас, на вагон, а четыре, и санитарное их состояние, кстати, довольно приличное. На­ружные двери открываются совершенно свободно: индусы нередко сидят, свесив ноги с подножек летящего над полями вагона, а ветер индийских по­лей гуляет в вагоне, гоняет бумажки и всяческий мусор (его здесь свободно бросают на пол), и треплет узорные яркие ткани индийских одежд.

Скоро в вагоне осваиваешься настолько, что он тебе кажется домом: мно­голюдным и тесным, но зато дружелюбным, весёлым, живым. А уж индусы, они и подавно ведут себя здесь, словно в собственном доме: болтают и спят, кормят грудью детей, заразительно-звонко смеются или поют мелодично­протяжные гимны, звонят по мобильникам (а мобильники есть даже у многих нищих) или пьют чай, медитируют или работают с ноутбуками — в общем, жи­вут полноценной, ничем не стеснённою жизнью. Можно сказать, что, немало поездив по Индии в общих вагонах — я побывал у индусов в домах, смог по­чувствовать тон, настроенье, уклад их повседневного существования. И жи­вут они — это чувствуешь сразу — легко. Во всяком случае, куда легче нас, русских, для которых угрюмоватая озабоченность и настороженность лиц ста­ла едва ли не отличительным признаком нации. А индусы способны легко рас­смеяться, запеть, заговорить с незнакомцем и угостить его чем Бог послал, способны заснуть даже в давке и духоте — и во всей этой лёгкой, живой и ес­тественно-гибкой пластичности их душ и тел ощущаешь бодрящую юность и свежесть одного из древнейших на свете народов.

А может, индусы живут так легко и свободно как раз потому, что не слиш­ком привязаны к жизни? Жизнь для них является в полном смысле подар­ком — то есть тем, без чего, в крайнем случае, можно и обойтись — но, если уж этот дар нам вручён, то надо его принимать с благодарною, детскою ра­достью, и не задавать этих глупых вопросов: зачем, почему, для чего?

Мы-то с вами как будто забыли, что жить надо легко — в этом и состоит её, жизни, высшая мудрость — и что тревога и озабоченность есть тот яд, ко­торый исподволь, но неизбежно лишает нас самого важного — радости. Жизнь действительно слишком трагична для того, чтобы к ней относиться всерьёз.

В вагоне индийского поезда ехать можно, кажется, целую вечность: по­тому что не может наскучить волшебное чувство полёта по-над мостами и ре­ками, мимо посёлков и деревень, над манящею зеленью сонных полей, в отб­лесках мелкой воды над посадками риса, мимо башенок-храмов из красного камня. Поезд мчит быстро, колёса отстукивают двойной такт — который под­бадривает и успокаивает одновременно — вагон раскачивается и скрипит, че­респолосица света и тени бежит по проходу, и в эти минуты на душу нисходит глубокий покой — тот, ради которого, может быть, мы и пускаемся в путеше­ствия. Зреет странное чувство: что тебя в мире уже как бы нет — есть только твой удивлённый и радостно всё замечающий взгляд; и в этой свободе от гру­за собственной жизни есть невыразимая, высшая радость — предвестие, мо­жет быть, радости нашего будущего существования...

Но довольно о поездах: в Индии приходилось путешествовать и по-иному. И на автобусах — вот тоже, кстати, индийское чудо: спальный автобус, в кото­ром можно не только сидеть, откинувшись в кресле, но можно и спать, разва­лившись на полке — и на рикшах, и на мотоциклах, и на плотах по Ганге.

Главное средство передвижения в Индии — трёхколёсные рикши. Они бы­вают двух видов: на бензиновой и на мускульной тяге. Первые — моторикши — это наши родные мотороллеры “Вятка”, на которые поставлены жестяные буд­ки, способные вместить двух-трёх иностранцев — или человек восемь индусов. Как эти восемь вмещаются в тесную будку, и как слабосильный мотор спосо­бен тянуть такой груз, и как эта шумная куча людей не заваливается вместе с повозкой на первом же повороте — это всё из области неразрешимых индийс­ких загадок. Скрипучее, ветхое сооружение оглушительно тарахтит, чадит си­ним выхлопом и почти непрерывно сигналит — так, словно клаксон и является главной движущей силой этого, ярко раскрашенного и готового вот-вот разва­литься, трёхколёсного драндулета. Но ехать на нём очень весело, потому что езда на моторикше попирает все законы механики, физики, да и просто здра­вого смысла. Умом понимаешь, что “это” ехать не может — но “оно” всё же едет, да ещё с таким залихватским задором и радостным шумом, что любая поездка превращается в эпизод короткого помешательства, в лёгкий приступ безумия, которое хочется испытать вновь и вновь.

А есть велорикши. Ощущение от езды на них совершенно иное — и для меня, не привыкшего ездить на людях, скорее тягостное. Взгромождаешься со своим рюкзачком на высокое, узкое и неудобное сиденье — и перед тобой начинает качаться худая, покрытая потом спина. Тяжело видеть и слышать, как трудно, со скрипом, прожимаются педали, и как хрипло дышит трудяга-индус. Для того чтобы взбодриться, все велорикши жуют “халу” — это листья бетеля в смеси с мелко нарезанными грибами и ещё чем-то вроде горчицы — от этой наркотической смеси зубы рикш быстро чернеют, белки глаз и слюна становятся красными, а жизнь — короткой. Рикша время от времени, повер­нув голову вбок, сплёвывает густую слюну — и на пыльную землю летит ярко­кровавый плевок. Кажется, за те гроши, что ты заплатишь ему, человек отдаёт свою кровь и жизнь. Поэтому я всегда, когда мог, избегал нанимать велорикш. Да и вообще: если б я знал, куда ехать по закоулкам старых кварталов, мне было бы проще самому нажимать на педали. Всё-таки из нас, русских, не вытравить убеждения в том, что все люди братья, и что грех превращать чело­века в подобие ездового животного. Надеюсь, что те англичане, которые заве­ли здесь, в Индии, моду на рикш — на том свете таскают повозки с чертями.

Вообще индусы производят впечатление людей, на подъём очень лёгких — и то сказать: нищему собраться — только подпоясаться — и поэтому кажется: вся страна находится в непрерывном движении. Все куда-то идут или едут, и жизнь как дорога есть даже и не метафора, а совершенно буквальная исти­на Индии. Может быть, это всё оттого, что я посещал места всеиндийских святынь, куда стекаются сотни тысяч и миллионы паломников — и где-нибудь в иных местах жизнь индусов казалась бы неподвижно-оседлой; но, как бы то ни было, чувство того, что жизнь есть движение, что даже смерть есть всего только станция, так сказать, пересадки, после которой наш путь неизбежно продолжится — это чувство живой и подвижной, текущей, как Ганга, измен­чивой, но не скудеющей жизни было одним из отраднейших чувств путешест­вия в Индию.

 

Андрей Убогий

 

Из очерка «В стране радости»

 

Впервые опубликовано в журнале «Наш современник»

 

Следующая главка

 

Предыдущая главка

 

← Вернуться к списку

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru