Быть "офисным планктоном"?

Как бы я ни любила свою работу, не могу не смотреть правде в глаза. А в тех глазах не вижу перспектив для развития. (Проблема во мне? Или все-таки в среде обитания?) Третий год я работаю над корпоративным журналом, который вращается вокруг одних и тех же, по большому счету, событий. И начинаю чувствовать некоторую вычерпанность.

 

Автор Людмила, редактор университетской газеты, г. Липецк

 

То, что не перестает радовать и вдохновлять, – это интервью, в которых всегда разные герои. И даже там, где они вполне обычны, появляется легкий азарт – построить рассказ так, чтобы они предстали интересными.

Непонятно, как и куда развиваться дальше. Все чаще я жалею, что не занялась наукой, не поступила в аспирантуру. Ведь в СМИ я себя не очень-то вижу. В моей работе мне нравятся коллеги, а в сфере СМИ я окажусь, как мне кажется, не только неконкурентоспособной, но и чужеродной, поскольку не обладаю качествами, присущими журналистам: напористостью, самоуверенностью, стремлением к первенству, способностью знать все обо всем. Еще в моей работе меня устраивает ее ритм: никто не указывает мне, как писать, не хлестает меня сроками, не вынуждает что-то выдавать оперативно. Есть возможность работать так, как накатывает воодушевление (вдохновение – все реже и реже): то пусто, то густо. Еще минус: я не умею работать быстро. Мне нужно написать, потом перечитать, отложить, опять вернуться.

Вчера я сидела на осеннем празднике первокурсников, который у нас называется Студнем, и становилось мне местами грустно. Грустно от студентов на сцене и от себя в зале. Они, совсем как большие сальные дядьки и тетки, жирно чертили в своих выступлениях эротическую линию. Наверное, еще лет десять назад подобные настроения и шутки прятали от преподавателей, а сегодняшние студиозусы даже не понимают, что это дешево и некрасиво. Что они не покурить во двор вышли, а на сцену, и на них смотрят ректор, деканы и преподаватели. Свобода?..

 

Эх, мне бы быть занудно-ехидным критиком (какой я стала, наверное, уже в свои восемнадцать), а мне нужно писать, какие ребята молодцы и как задорно прошел Студень. Излагать свои настоящие мысли в корпоративном журнале – неформат. Впрочем, это неформат сейчас и для независимой прессы. 

А за себя стало грустно от мысли, что я ничего не сделала для этих ребят. Почувствовала себя этаким балластом... Какой прок от моей работы? Создание положительного имиджа института? Снова накатило желание настоящего делания. Ведь я могла бы преподавать им литературу. Да, труд адский… Тут же вспоминается месяц моей педпрактики с ежедневной восьмичасовой подготовкой к каждому уроку литературы. Как я разливалась соловьем (и нельзя сказать, что меня не слушали – слушали! открыв рот! вот только сами ничего не читали), и как в коротких тестовых заданиях в конце урока писали: «Андрей Безухов» и «Пьер Болконский». И я понимала, что они не в состоянии упомнить всех героев Толстого с чужих слов, не говоря уже о том, чтобы вникнуть в коллизии. К концу практики я подошла полностью вымотанной. Перестать ударно готовиться или пустить все на самотек я не могла, а столько сил выплескивать напрасно до бесконечности было невозможно. Думаю, если бы я устроилась работать, меня на месяц только и хватило бы.

 

Слишком много людей сегодня взбивают пену, не принося никакой реальной пользы. И мало кто в этом признается. Напротив, зачем-то надуваются, как та лягушка, грозящая дорасти до вола. Не говорю о большинстве, обслуживающем сферу торговли, я о тех, кого сегодня называют офисным планктоном. Как есть – планктон! Непонятно, чего больше – воды или этой взвеси! Одни продают, другие обслуживают ту же торгово-втирательную сферу, только на более высоком уровне: рекламисты, бизнес-тренеры, маркетологи, компьютерщики, юристы, бухгалтеры. И все это очко- и прочих вещей втирательство называется бизнесом!

И большинство людей оказываются заложниками своей профессии. Как ослик, ходят по давно протоптанному кругу, а соскочить с него не умеют. Куда, когда ты бухгалтер и больше ничему не учился? У тебя уже от цифр рябит в глазах, это уже сто лет как неинтересно, но что ты умеешь еще? 

 

Я умею только писать. И то посредственно. Но даже чтобы вернуться к своей специализации, мне нужно приложить массу сил: заняться подготовкой к сдаче экзаменов в институте повышения квалификации педагогов (ведь по истечении пяти лет, в которые учитель не работает, его дисквалифицируют). Меня то и дело тянет в социальную сферу, иногда даже думаю: да ну их, деньги, только бы быть полезной! Но на помощь приходит банальная математика. У друга, который работает детским врачом, оклад 3800 рублей.

А работать учителем? Ведь это серпентарий в учительской, борьба за часы (давно заметила: чем меньше куш, тем больше свара), дети, которым нужно поставить ту оценку, которую нужно… Ты оказываешься между трех огней: руководство – дети – родители (не всегда довольные) – и трещишь по швам.

Вот и думай: может, лучше планктоном? А жизнь проходит…