Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Святой источник. Церковнославянский язык в творчестве Н.В. Гоголя

Никто сегодня не спорит о том, что церковнославянский язык стал основой языка русской литературной классики.

В своих заметках к лекциям по русской истории Гоголь напомнил, что «честь сохранения славянского языка принадлежит исключительно русским». Не ему ли самому в первую очередь? Сохранить язык – это значит сохранить (ни больше ни меньше) – не только культуру и душу, но и сам народ, говорящий на нем.

Как-то Гоголь с горечью сказал своей знакомой, Екатерине Александровне  Хитрово, что ему бывает странно слышать признания в незнании славянского языка. «Зачем признаваться, – недоумевал он. – Лучше ему выучиться: стоит две недели употребить».

Гоголь настойчиво стремился выработать такой стиль, в котором сливались бы стихии церковнославянского и народного языка. Для того, видно, он и подготовил «Материалы для словаря русского языка», где собрал слова и диалектные, и церковнославянские. Писателя восхищало уникальное свойство русского языка – делать самые неожиданные переходы от возвышенного к простому в одной и той же речи. Но под русским языком Николай Васильевич имел в виду не тот язык, который «изворачивается теперь в житейском обиходе, и не книжный язык, и не язык, образовавшийся во время всяких злоупотреблений наших, но тот истинно русский язык, который незримо носится по всей Русской земле, несмотря на чужеземствованье наше в земле своей, который еще не прикасается к делу жизни нашей, но, однако ж, все слышат, что он истинно русский язык».

Эти мысли писателя легли в основу его статьи «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность»: «Необыкновенный язык наш есть еще тайна, – говорит Гоголь. – Он беспределен и может, живой, как жизнь, обогащаться ежеминутно, почерпая, с одной стороны, высокие слова из языка церковно-библейского, а с другой стороны – выбирая на выбор меткие названья из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям, имея возможность таким образом в одной и той же речи восходить до высоты, не доступной никакому другому языку, и опускаться до простоты, ощутительной осязанью непонятливейшего человека».

В эту тайну рождающегося языка Гоголю удалось проникнуть и, приобретая драгоценный опыт, он делился им с друзьями-писателями. Вот что писал он поэту Николаю Языкову из Бадена: «В продолжение говения займись чтением церковных книг. Это чтение покажется тебе трудно и утомительно, примись за него, как рыбак, с карандашом в руке, читай скоро и бегло и останавливайся только там, где поразит тебя величавое, нежданное слово или оборот, записывай и отмечай их себе в материал. Клянусь, это будет дверью на ту великую дорогу, на которую ты выйдешь! Лира твоя наберется там не слыханных миром звуков и, может быть, тронет те струны, для которых она дана тебе Богом».

Именно так работал и сам Гоголь, о чем свидетельствуют его выписки из творений святых отцов и богослужебных книг. Эти выписки он делал не только для духовного самообразования, но и для предполагаемых будущих своих творений.

Не слыханными миром прекрасными звуками лира самого Гоголя наполнялась от псалмов святого пророка Давида. Поэтическая душа русского писателя воспринимала их не только как источник духовности и глубоких мыслей для творчества художника. Его поражали высочайшая поэзия, тонкий лиризм языка Псалтири. И он связывал поэтическую чуткость русского человека именно с Псалтирью, по которой как по основному (а иногда единственному) учебнику народ русский учился грамоте. Отношение Гоголя к Псалтири как к высочайшему художественному творению созвучно суждению Оптинского старца Варсонофия, который говорил, что Псалтирь – это высшее из художественных произведений, которые когда-нибудь слышало человечество, что нет среди них равного ей, что читать ее надо на церковнославянском языке, так как он сильно воздействует на человека. И что наслаждаться ею можно, лишь имея высокую, чуткую ко всему прекрасному душу.

Не случайно Гоголь советовал своей старой приятельнице Александре Осиповне Cмирновой во дни уныния и тоски учить наизусть псалмы Давида: «...молитесь. Если ж вам не молится, учите буквально наизусть, как школьный ученик, те псалмы, которые я вам дал, и учитеcь произносить их с силою, значеньем и выраженьем голоса, приличным всякому слову». Одесские друзья писателя Репнины вспоминали, как он, читая в их доме псалмы, восклицал: «Только в славянском языке все хорошо, все возвышенно!»

Судя по всему, через язык как главный инструмент писателя Гоголь искал пути к духовному творчеству. Духовная (церковно-православная) литература по форме отличается от светской, хотя у них есть общие приемы, в том числе и художественные, стало быть, и стилистические, языковые. Но духовное творчество преследует строго определенную цель – объяснять смысл жизни в соответствии с христианским вероучением.

Писатель, взявшийся решать вопросы сокровенной жизни «внутреннего человека», должен основательно знать традицию церковной литературы, идущую от святого Евангелия. Именно к такому пониманию задачи литературного труда и пришел Николай Васильевич Гоголь. Зимой 1843/44 годов в Ницце он написал для своих друзей два духовно-нравственных сочинения, которыми они должны были руководствоваться в повседневной жизни, – «Правило жития в мире» и «О тех душевных расположениях и недостатках наших, которые производят в нас смущение и мешают нам пребывать в спокойном состоянии». Можно предположить, что эта попытка духовного наставления стала для Гоголя как бы подступом к «Выбранным местам из переписки с друзьями» – многие идеи будущей книги содержатся в этих «правилах». Здесь писатель открыл новый для себя жанр, близкий к традиции святоотеческой литературы.

Суть творческого развития Гоголя заключается в том, что от чисто художественных произведений, где литургическая, церковная тема была как бы в подтексте, он переходит к ней непосредственно в «Размышлениях о Божественной литургии», в сочинениях, подобных «Правилу жития в мире» (собственно духовная проза), и в публицистике «Выбранных мест…». Молитвы Гоголя, написанные им во второй половине 1840-х годов, свидетельствуют о его богатом молитвенном опыте и глубокой воцерковленности его сознания.

Гоголь был едва ли не единственным русским светским писателем, творческую мысль которого могли питать святоотеческие труды. В один из приездов в Оптину пустынь он прочитал рукописную книгу – на церковнославянском языке – преподобного Исаака Сирина (с которой в 1854 году старцем Макарием было подготовлено печатное издание). Эта книга стала для него откровением. В монастырской библиотеке хранился экземпляр первого издания «Мертвых душ», принадлежавший графу Александру Петровичу Толстому, а после его смерти переданный оптинскому иеромонаху Клименту (Зедергольму), с пометами Гоголя, сделанными им после прочтения Исаака Сирина. На полях одиннадцатой главы, против того места, где речь идет о «прирожденных страстях», он набросал карандашом: «Это я писал в “прелести” (обольщении. – В. В.), это вздор: прирожденные страсти – зло, и все усилия разумной воли человека должны быть устремлены для искоренения их. Только дымное надмение человеческой гордости могло внушить мне мысль о высоком значении прирожденных страстей – теперь, когда стал я умнее, глубоко сожалею о “гнилых словах”, здесь написанных. Мне чуялось, когда я печатал эту главу, что я путаюсь, вопрос о значении прирожденных страстей много и долго занимал меня и тормозил продолжение “Мертвых душ”. Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина, великого душеведца и прозорливого инока. Здравую психологию и не кривое, а прямое понимание души встречаем у подвижников-отшельников. То, что говорят о душе запутавшиеся в хитросплетенной немецкой диалектике молодые люди, – не более как призрачный обман. Человеку, сидящему по уши в житейской тине, не дано понимания природы души».

Владимир ВоропаевВладимир Алексеевич Воропаев родился в Москве в 1950 году. Доктор филологических наук, профессор Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова. Председатель Гоголевской комиссии Научного совета РАН «История мировой культуры». Член Союза писателей России. Специалист по русской литературе ХIХ века. Автор многочисленных трудов о жизни и творчестве Гоголя, в том числе книг: «Духом схимник сокрушенный... Жизнь и творчество Н.В.Гоголя в свете Православия» (М., 1994); «Н.В.Гоголь: Жизнь и творчество» (М., 1998, 1999, 2002, 2004); «Гоголь над страницами духовных книг» (М., 2002); «Николай Гоголь: Опыт духовной биографии» (М., 2008). Член редколлегии «Гоголеведческих студий» (Гоголевский научно-методический центр, Украина, г. Нежин), журнала «Православный Паломник».

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru