Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Я снова приду к тебе

№ 3, тема Есть красота, рубрика Личное

Здравствуй.

Сегодня выдался редкий день, когда я не видел тебя во сне. Но все, что я видел, имеет к нам прямое отношение. Я снова видел свое горное озеро. Это трудно объяснить, но в мире есть только одно место, которое я по-настоящему люблю. Я, кажется, говорил тебе, что родился на Камчатке и был увезен оттуда в три месяца. Четырнадцать лет я мечтал посмотреть на свою историческую родину и все это время думал, что хотя там, наверное, будет очень красиво, но мне, видевшему уже столько краев, вряд ли западет что-то в душу. И, действительно, вся моя первая камчатская экспедиция прошла очень спокойно. Мне нравится в горах, хотя все-таки я больше люблю лес, и особенно люблю реки. Но горы, по которым мы карабкались, леса, через которые мы ломились, реки, по которым сплавлялись, не вызывали особого восторга. Так пробежал целый месяц, и уже пора было возвращаться домой.

Перед тем как начать великий спуск по большой реке к местам обитания людей, наша маленькая экспедиция устроила последнюю серьезную стоянку в ее верховьях, там, где реку еще можно было с трудом перейти вброд. Недалеко от другой маленькой речки, впадавшей в большую, мы вчетвером коротали последние дни августа. Осень на Камчатку приходит рано, и по ночам я просыпался от беспрестанного шороха опадающих березовых листьев. Они медленно спускались по воздуху и, попадая в воду, как маленькие кораблики, плыли по течению туда, куда вскоре должны были уплыть наши оранжевые лодки. Но мешок с лодками пробил когтями медведь, и пока к ним присыхали свежие заплатки, у отца появилась мысль сходить вверх по речке, посмотреть какой-то молодой конус. По карте это выглядело совсем недалеко (километров семь), но вышли мы поздно, и дорога была неразведанной: даже звериной тропы не могли найти, не то что охотничьей. И пока мы лезли сквозь сырые речные заросли выше человеческого роста, сквозь которые не было видно даже неба, я раз десять крепко закаялся...

Но неожиданно это болото кончилось. Мы стояли перед сплошной каменной стеной высотой метров восемь, прямо из которой били струи воды. Речка начиналась здесь, хотя по карте было еще километра три. Отец поглядел на аэрофотоснимок и сказал, что картографы, видимо, ошиблись. Сверху ясно видно, что старое русло запрудило последним извержением, поэтому река теперь течет под землей, а в самых верховьях, похоже, образовалось озеро. Мою усталость будто рукой сняло. Озеро... В этом слове звучала тайна.

Мы полезли вверх по крутому склону, заросшему травой. Трава становилась все короче, а из-за горизонта надвигалась страшная, абсолютно черная гора. Это и был молодой конус. Отец говорил, что извержение произошло здесь лет двести назад, но мне показалось, что все кончилось прямо перед нашим приходом. Через полчаса кругом не было ничего живого, только шлак. Мы брели по красной каменной пустыне, где даже пятна мха радовали глаз, а справа громадная мертвая пирамида заслоняла собой свет. Так прошел еще час. Заходившее яркое солнце внезапно ударило по глазам. Подъем резко оборвался, черные стены разошлись в стороны, и мы оказались на самом краю высокой каменной чаши. Холодные снежные скалы напротив поднимались сначала полого, потом почти отвесно, отрезая небо острой неровной чертой. На склонах их не росло ни единого дерева, у подножия расстилался пожелтевший, изрытый сусличьими норами луг, и все вокруг было залито каким-то странным мерцающим светом. На самом дне маленькой долины туманным переливающимся зеркалом лежало оно.

Оно было так похоже на сказку, на сон... не знаю на что, потому что было трудно даже дышать, не то что сравнивать. Это была не красота, это была Истина. Та, за которую не жалко отдать всю свою жизнь, потому что она больше жизни. Все спустились вниз и, весело переговариваясь, направились к озеру за водой для чая. Отец сокрушался, что будет трудно найти дрова для костра. А я все стоял, боясь подойти ближе, боясь сказать самое короткое слово, ведь Истина так часто исчезает от пустых слов. Но потом сорвался с места и побежал, нет, помчался, обгоняя остальных. Я должен был первым подойти к самому берегу. Вблизи оно стало еще прекрасней. Где-то там, над скалами, из последних сил пытаясь осветить небосвод, закатывалось осеннее солнце. А здесь, рядом со мной, лежало целое море или, скорее, облако. Облако тихого света. Я протянул к нему руку. Обычно вода в горах очень холодная и невкусная — свежий талый снег. Но я совсем не почувствовал холода, мои пальцы просто вошли вглубь этого сияния. Я вытащил руку, и по ней заструился тот же свет, слезами скатываясь за рукава, а потом по подбородку, по щекам, а потом...

Потом я, кажется, и в самом деле заплакал. Остальные, набрав воды, кипятили на лугу чайник, пили чай, а я сидел на берегу и думал о правде, о счастье, о Боге (тогда я еще не был крещен и не знал ни одной молитвы). Думал о любви, о том, что где бы я теперь ни оказался, я не смогу жить там, как у себя дома. Вот он — мой дом. Эта долина ждала меня очень долго, может быть, сотни лет. А я уйду через сорок минут только потому, что скоро совсем стемнеет. И вместо того чтобы остаться здесь навсегда, я уйду обратно в лагерь, мы сядем в лодки, и поплывем все дальше и дальше от света, и не сможем вернуться, у нас не будет продуктов, времени, денег, возможностей, да мало ли чего может не быть у нормальных людей.

Мне захотелось пить, я встал на колени, наклонил голову над самой водой, чуть дыша на серебристое прозрачное зеркало, и вдруг понял, как можно вернуться назад, как прожить всю свою жизнь, не изменив тому, что однажды увидел. Нагнувшись еще ниже, я прижался к воде губами, но не раскрыл их. Я поцеловал сверкающую поверхность и тут же отпрянул, боясь принять в себя даже малую частицу этого священного света. Медленно поднявшись с колен, я повернулся спиной и побрел прочь, не оглядываясь назад до самого перевала. Там все-таки пришлось обернуться и еще раз посмотреть вниз на уже совсем бледное, сумеречное сияние.

— До свидания, я еще приду к тебе, — подумал я и услышал беззвучный ласковый ответ:

— Приходи, здесь будут всегда ждать тебя.

 

С тех пор прошло уже больше пятнадцати лет. Я многое видел. Где только не побывал еще. Встречал и такие места, в которых был бы не прочь поселиться, но только на время. Пускай на десять, на двадцать, на тридцать пять лет, это не так уж и много для вечности, которая ждет меня. Разные проносились времена. И веселою, и горькою казалась мне жизнь. И многое из того, что клялся навеки сберечь, уже забыто напрочь. Но в самые страшные минуты мне всегда приходило на помощь мое озеро. Спасала душу от неминуемой смерти память о дивной свече, невидимо без пламени освещающей и согревающей мир. Иногда мне кажется, что я посетил одно из последних мест на Земле, где можно ощутить древнее присутствие Бога. Ту часть первоначального творения, на которой еще лежит первое благословение Творца. И тогда мне хочется помолиться, но я не могу сложить нужных слов.

Как бы там ни было, та радость, что я испытываю, когда думаю о нем, не изменилась с тех пор, как я последний раз оглянулся в полутьму. Она так же глубока и светла, и никто не сможет доказать мне, что глупо строить свою жизнь на впечатлении длиной не более часа. Есть время и Время. Несколько наших встреч стали для меня таким же неоценимым сокровищем, как все то, о чем я сейчас написал тебе. И впереди еще целая вечность, в которой мы обязательно будем вместе. А до тех пор я буду ждать тебя столько, сколько ты захочешь.

 

Твой NN

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru