Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

От яблоньки

№ 63, тема Настоящее, рубрика Любовь и Семья

Полина Куренкова

Желание заранее простроить свою жизнь было при мне всегда. Когда мне было пять или около того, я твердо решила, что рожать, как моя мама, в 24 года – чересчур поздно и совершенно неприемлемо. Годам к двенадцати обязательная программа моего существования пополнилась пунк­том «съехать от родителей в 18». Сейчас мне двадцать, а я еще не сделала ни того, ни другого.

Больше того: в 18 лет ровно мой внутренний счетчик жизни остановился. Все, что происходит сейчас, не будучи выполнением данных себе обе­щаний, – пусто и несущественно, и поэтому ответ на вопрос о возрасте всегда застигает меня врас­плох. Казалось бы, встань и иди – и вопрос о том, сколько мне лет по-настоящему, отпадет, и жизнь перестанет двоиться.

Ан нет – не идется. Выбор, который я делаю день за днем, постепенно сводя бесконечность к точке, зависит не только от данных себе обещаний, но и от того, насколько мой путевой вектор – проекция судеб моих родителей. Каждый из них шел – сначала один, потом вместе с супругом, потом – ведя меня за руку, – и все эти дороги остались во мне точками негласных обязательств. Моей матери снятся сны о том, как она учит детей в классах, хотя уже двадцать лет она помогает людям пополнить их чемоданы и полки недостающими предметами гардероба. Мой отец – инвалид. Не из того ли во мне прорас­тает стремление учить и ощущение себя грузом на шее своих родителей?

Полностью продлить и завершить, конечно, не выходит: я не стала ни пианисткой, ни космонавтом, кем не стали и родители; ни художником, ни химиком, кем не стали и бабушки. Но пройти вместо них по их пути до конца – часть того долга, с которым я родилась, если и вообще это не было замыс­лом меня как человека. А что, если так – и куда деть тогда все мои обещания себе самой, и где моя собственная, не простроенная заранее жизнь?

Для того, чтобы идти дальше, необходимо решить, что из этого настоящее и насколько зависит оно от прошлого. Глядя на своих ровесников, не знающих, что делать с внезапно подвернувшимся под ноги высшим образованием, – думаю, что не одной мне необходимо ответить на эти вопросы.

Строго говоря, я вижу две дороги: принять все, что в меня вложили, – вольно или невольно, воспитывая осознанно и параллельно погружая меня в свой образ жизни, – и пойти по проторенному пути дальше, надеясь его завершить; или набраться смелости и свернуть на свою собственную, пока только вероятную дорогу – прокладывая ее, насколько хватит сил.

Но забивать сваи в основание будущих дорог вроде не женское дело. Значит ли это, что выбора-то у меня и нет, все вышесказанное – девичьи ложные мечты о свободной жизни, а жизнь – просто-напросто непристроенная, пока в жены не взяли? А там уже, куда муж поведет – по дороге родителей ли, по своей ли, – кротко следуй, не перечь. Все внутри меня против этого протестует: и опыт бабушки – жизнь без мужчины, сын для себя; и матери, чьими силами кормится вся наша семья; и собственный – все самой, потому что пока допросишься – поседеешь. Но ребенка от себя самой не родишь; а на что мне тогда эта дорога собственная, если не будет наследника?

Не знаю, встречу ли мужа в нехоженых чащах; а вот на дороге проторенной, человеческой, женской – вполне вероятно. Стало быть – и пойду по ней, пока не найду того, кому по силам дорогу протаптывать – новую, общую, осмысленную: нужную не для того, чтобы вырваться из-под родительской опеки и зажить «по-настоящему», а чтобы проложить пути между разными трактами. А может, и город свой отстроим – это уж как пойдем.

Сергей Векуа

Мои друзья женились, едва достигнув совершеннолетия. У большинства к двадцати годам уже есть дети. Я, несомненно, рад за них и очень наде­юсь, что и мне в какой-то момент повезет. Если человек уже в молодости нашел своего человека – это повод для гордости, а я еще и немного завидую.

Но возникает проблема. У родителей редко укладывается в голове, что к двадцати ты способен жить самостоятельно и, более того, брать на себя ответственность за жизнь других людей. Для матери ее сын всегда будет мальчиком, а не мужчиной – факт проверенный. Пока ты под одной крышей с матерью, она всегда будет заботиться о тебе, переживать, что ты задерживаешься где-то допоздна, обижаться, когда ты ее не слушаешься. Долгое пребывание в родительском доме может привести к аморфности мужчины и, возможно, к отмиранию собственной воли.

Мне почти двадцать лет. Я живу с матерью. У меня уже вполне сложилось расписание жизни: я учусь, после учебы работаю, оказываю посильную финансовую поддержку маме, периодически хожу в бары и езжу на тренировки по мини-футболу. Я даже завел себе электронный календарь, чтобы держать все под контролем. И я считаю, что у меня действительно все под контролем. Я, но не моя мать.

Сказать, что у нас с мамой разногласия по каждому вопросу, – не сказать ничего. Иногда мы устраиваем такие скандалы, что хочется разбить окно и выпрыгнуть. Сейчас попробую разобраться, из-за чего это происходит.

Существует негласное утверждение: мама всегда права. И ничего с этим не сделаешь. Это начинается с того, что я взял неправильную картошку в магазине, и заканчивается тем, что мать должна все обо мне знать. Даже если это самое глубокое, что в тебе сидит, чем ты не хочешь ни с кем делиться. Но почему-то мама считает, что у нее есть власть надо мной и поэтому она может обо мне все знать. Я уверен, что исходит это не от того, что она хочет взять меня под тотальный контроль. Я понимаю, что она боится за меня и близко воспринимает все, связанное со мной. Проблема в том, что боязнь за меня перекрывает меня самого как личность. И я, человек, в ситуацию, которая непосредственно связана со мной, для нее не включен. В этой ситуации есть сын, который делает что-то не так, и мама, хранитель, мудрец, который знает, как из ситуации выйти.

Но с позиции здорового парня, не лишенного самолюбия, это выглядит как захват власти. Требование полного подчинения. И если у молодого человека хватает ума не обвинять в этом мать, то, значит, он проявляет признаки разума. Постоянное давление со стороны матери может вызвать две реакции. Первая – опасная, но вполне здоровая: сын слушает мать, потому что безраздельно ей верит и думает, что она знает, что для сына будет хорошо, а что плохо. Опасная – потому что путь соглашения с матерью к 40 годам может привести к тому, что ты не будешь женат, будешь жить с матерью и ждать, когда тебя позовут к обеду. А если не позовут, то ты закатишь истерику и все-таки получишь то, чего хотел. Маменькин сынок, проще говоря. Мама будет любить и опекать сыночка, зная, что в старости она не останется одна, а сын будет барахтаться в масле, как и хотел.

Вторая реакция – еще более опасная, но верная, на мой взгляд, – включать голову. И делать так, как решишь ты сам. Именно эта позиция и ведет к непониманию между матерью и сыном, ссорам и всяким бытовым неурядицам. Но эта же реакция может привести к гармоничному существованию вас двоих. Преодолевая конфликт и приходя к общему решению, можно прийти к миру. Но преодолеть превосходство матери – задача не самая легкая. По сути, это кузница, а сын – это меч, который либо выдерживает постоянные удары молотом и становится долговечным орудием защиты, либо ломается и переплавляется так, как кузнецу будет угодно.

Когда я хожу в магазин за продуктами, я рассчитываю услышать «спасибо», но получаю «ты купил плохую картошку» или «сколько раз я просила не брать такой хлеб». Иногда хочется бросить эти сумки и послать все эти покупки подальше. Но такого себе нельзя позволять. Это твоя мать, как-никак. Конечно, теперь походы в магазин, стирка, да любое действие вызывают отторжение, потому что заранее знаешь, что что-то сделаешь не так. Но надо терпеть. Каких бы сил это ни стоило, нужно стиснуть зубы и терпеть. Потому что маму не поменяешь, она так себя ведет более 30 лет. Маму нужно беречь и охранять. Мама все делает от любви. Даже когда так не кажется, нужно в это верить. И терпеть.

Моя мама – педагог. Причем она одна из лучших, свое дело знает. Само собой, ее гигантский опыт не может не сказываться на общении дома. Очень непросто быть собой, когда тебя все время поучают. Поэтому я уже несколько лет лелею мечту снять квартиру и создать свой дом. Но не для того, чтобы сбежать от матери. Я ее люблю. И в беде не брошу, она и так много вытерпела за свою жизнь.

Я хочу создать свой дом, чтобы продолжить любить свою семью, чтобы уйти из-под давления и избавить маму от нервотрепки, которую я ей доставляю, не соглашаясь с ней. Хочу доказать ей, что я способен жить без ее помощи, а не просто выжить, не замерзнуть на улице вне тепла материнских рук. И хочу, чтобы она поняла, что я мужчина. Или – хотя бы стремлюсь к этому.

Мама, отпусти меня.

Они покупали машины, не имея собственного жилья, и часы, которые стоили больше, чем их годовой доход.

С. Адоньева.

Большаки и большухи

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru