Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Реальные рубежи. Преодоление пройденного. И что делать перед лицом непреодолимого

№ 51, тема Рубеж, рубрика Авторитетно

Николай Асламов: Я вообще-то не верю, что так вот – бах! – и человек преодолел какой-то рубеж. Мы же знаем, что всегда есть цепочка причинно-следственных связей, которые нельзя изъять, и переход в другое состояние, в другое качество, – процесс, который мы хотим назначить рубежным – всегда плавнее. Эту внезапность, по-моему, мы сами привнесли. Что, жизнь остановилась при переходе из начальной школы в среднюю? Да нет, конечно. Что, после выпуска из школы остановилась? Нет. А кто сказал, что такое принципиально значимый, важный рубеж? Мы сами его сделали принципиально значимым и важным. То есть жизнь течет и течет…

 

Василий Пичугин: Но самое интересное, через некоторое время ты вдруг начинаешь понимать, что, безусловно, это были рубежи. Тебе кажется – ерунда, люди сами придумали, что 33 года – это какой-то особый возраст, а это рубеж…

Например, окончание школы – это реальный рубеж. Всё меняется, жизнь до этого была другая: ты ходил в школу, у тебя были учителя, друзья, то и сё. Теперь ты ходишь на работу, и всё по-другому. Конечно, для того, кто поступил в вуз, этот рубеж менее серьезен, чем для человека, который сразу пошел работать.

 

Протоиерей Максим Первозванский: Я был недавно в Кимрах, со старшеклассниками встречался, а студентов в Кимрах нет, потому что нет вузов. И вроде бы город, центр районный, до Дубны там буквально 20 километров, а дети школу заканчивают и уезжают в другие города. Для них на этом детство кончается. И это очень серьезный рубеж.

Я разговаривал со своим отцом, и он мне задал вопрос: «Как ты думаешь, когда кончается детство? Когда умирают родители». Поэтому неважно, сколько тебе сейчас лет – 10, 20, 30 или уже 60. Пока живы твои родители, ты, даже если живешь давным-давно самостоятельно, всё равно в какой-то мере остаешься ребенком.

 

Василий Пичугин: Вообще, чем отличается рубеж от остальных событий в твоей жизни? Это этап. С ним обязательно связано взросление, становление.

 

Протоиерей Максим Первозванский: Ты женился – безусловно, это рубеж. До этого ты был ребенком, теперь ты стал мужем, отцом. Это такие серьезные вещи, которые меняют и твое внутреннее самоощущение, и твое положение в обществе, вообще в мире. То есть они объективно являются рубежами, нельзя сказать, что мы их себе придумали. Конечно, мы их определенным образом оформляем внутри самих себя и вне себя, и это помогает нам, должно помогать нам правильно их проходить.

Но бывает, что человек уже давным-давно рубеж перешел, но для того, чтобы нормально жить за этим рубежом, он должен сам измениться, а он не меняется. Вот человек, например, женился, но продолжает оставаться маменькиным сынком, особенно если они живут у мамы. Он жил вдвоем с мамой, привел жену, вроде бы рубеж. А на самом деле практически ничего не произошло, мама как готовила, так и готовит, как она решала, куда он поедет летом, так и решает. И дальнейшая семейная жизнь обязательно будет складываться плохо, неправильно, искаженно и с большой степенью вероятности закончится разводом.

 

Василий Пичугин: Рубеж пройден, но не преодолен. Но я согласен с тем, что далеко не всё, что мы считаем рубежом, существует объективно. Иногда мы придаем излишнее значение, говорим: «Ого, это рубеж на три киловольта!» А там на самом деле всего пять вольт. Бывает наоборот, но в принципе в обществе, нормально функционирующем, складывается соответствие между тем, как мы воспринимаем этот рубеж, и тем, что есть на самом деле. Например, сейчас считается рубежом переход из начальной школы в среднюю. И обратите внимание – окончание начальной школы отмечается выпускными вечерами, чего никогда раньше не было. И это нормальная здоровая реакция общества.

 

Протоиерей Максим Первозванский: У меня ребенок переходит из начальной школы в среднюю, и я вдруг сейчас понял, что учительница в начальной школе была ему как мама, она создавала соответствующую атмосферу, ему там всё прощали, его там все любили. А сейчас он идет в среднюю школу, где будет в совершенно другой обстановке. Для него это, конечно, серьезный рубеж, хотя вроде бы внешне почти ничего не меняется. Но жизнь в стенах той же школы для него будет другой, от него потребуются другие качества.

 

Василий Пичугин: У меня еще есть следующее наблюдение: слово «рубеж» и слово «Рубикон» – название конкретной реки в Риме, – в русском языке однокоренные слова. Причем это совпадение, совершенно очевидное, но явно неслучайное.

 

Наталья Зырянова: Я думаю, что это не совпадение. Мне всегда казалось, что слово «рубеж» и произошло от названия Рубикон. «Перейти Рубикон» – преодолеть рубеж.

 

Николай Асламов: Нет, здесь другое происхождение – от слова «рубить», «зарубка».

А Рубикон – это особый рубеж, после которого нет возврата. Перешел – значит ушел.

 

Протоиерей Максим Первозванский: И вот таких рубежей в жизни современного человека немного. И они всё больше и больше сглаживаются. Например, брак. Сейчас это уже не точка невозврата, хотя по идее, по замыслу для любого традиционного общества должен быть точкой невозврата. Выбор профессии еще 50 лет назад был раз и навсегда. Если человек однажды выбрал профессию, уже никогда ее не менял. Этого уже давно нет. Человек (если он не священник), как правило, 2-3 раза в течение жизни профессию запросто меняет, и это, в общем-то, норма, это не считается легкомысленным отношением к жизни.

 

Артем Ермаков: Почему, тем не менее, настоящий переход, настоящее преодоление не совершается у многих, как в жизни общества, так и в жизни личной? Помните, у Серафима Саровского спрашивали, чего людям не хватает для того, чтобы жить святой жизнью. «Решимости», – говорил преподобный Серафим. А ведь это не только личное качество, это одно из условий рубежа, потому что реально он без этого даже при благоприятно сложившихся условиях не проходится.

 

Протоиерей Максим Первозванский: Я разговаривал с одной женщиной, которая работает в сельском хозяйстве, в филиале какого-то НИИ, где испытывают удобрения и ядохимикаты на коммерческой основе. Должны были приехать заказчики и она должна была сопроводить их на поле, где растут растения, на которых якобы были применены соответствующие удобрения и ядохимикаты, а на самом деле не были применены. И начальница ей сказала: «Если ты скажешь, что мы всё это не применяли, я тебя уволю. А если нет, то, нам большие деньги заплатят, я с тобой поделюсь». А женщина живет в каком-то городишке, где другой работы нет. Вот тебе рубеж. И такие рубежи возникают перед каждым человеком.

 

Артем Ермаков: Вот, собственно говоря, хороший пример того, что рубеж преодолевается не в одну сторону, а как минимум в две, а может быть, в несколько. Жизнь человека после прохождения рубежа всё равно изменится, но в зависимости от того, как человек его прошел, это изменение может пойти совершенно в разные стороны. То есть сама перемена неизбежна, а ее характер – непредсказуем до того момента, пока не реализовано решение.

 

Наталья Зырянова: А непреодолимые рубежи есть?

 

Протоиерей Максим Первозванский: Есть. Когда, что бы человек ни делал, всё равно цель не будет достигнута, всё равно, условно говоря, все умрут или что-то будет разрушено, война не будет выиграна, свадьбы не будет, еще что-то. То есть он стоит перед лицом непреодолимых обстоятельств.

 

Николай Асламов: Но это вызов ему. Да, что бы ты ни сделал, сделать ничего нельзя, и тебе надо прожить эту ситуацию такой, какой она тебе дается, поступать как должно, как нужно, не надеясь на успех или на победу.

 

Василий Пичугин: Как, например, какой-нибудь обреченный гарнизон Брестской крепости. Это же интереснейший феномен – почему в 1941 году возникло это торможение немецкой армии. Ведь, по всем расчетам, окруженные гарнизоны должны были сдаваться, а они бились там до последнего патрона и потом еще пытались выходить из окружения, сражаясь голыми руками. В результате это отбирало у немцев неделю здесь, неделю там, и они подошли к Москве уже зимой.

 

Протоиерей Максим Первозванский: Это момент выбора… Ты ничего не можешь изменить, но в глобальном замысле Божьем твое исполнение долга всё равно крайне важно.

 

Артем Ермаков: Я бы хотел обратить особое внимание на тех людей, чьи решения стали судьбоносными переломными для нашей цивилизации. Таких фигур немного. Может быть, пять-шесть за всю историю России. Они являются рубежными. Иногда, независимо от их воли, именно с них начинается отсчет нового исторического периода. Но действительно великими на фоне других, не менее выдающихся, людей, которым не так «повезло» с историческим периодом, их делает то, что они угадали лицо будущего задолго до того, как оно стало ясным для современников. С другой стороны, они сами формировали это лицо.

В России это, прежде всего, князь Владимир, который предопределил переход Руси от язычества к христианству. Этот человек, одной ногой стоявший в доисторическом прошлом, а другой в будущем, принял решение, которое до сих пор влияет на развитие не только России, но и Украины, Беларуси... Следующий – Александр Невский. Он определил положение Руси между Востоком и Западом. До того момента окончательный выбор не был сделан. Причем Александр совершил его таким образом, что сначала казалось, что выбор сделан в пользу Востока. Но на самом деле именно при нем Россия начала формироваться как особая цивилизация – не восточного и не западного типа.

Следующий человек такого масштаба – это Иван III, который превратил зависимое Московское княжество в общерусское государство имперского типа. Этот человек сделал Москву из регионального центра мировым. Следующий – Петр I. Переняв западные формы государственности, он, по сути, возглавил национальное сопротивление западному влиянию. Это был очень сложный, не удавшийся до конца кульбит. Тем не менее на два столетия он определил лицо нашей страны и всего мира.

До сих пор идут споры о том, кто является такой фигурой в XX веке. Но, похоже, история сложилась так, что общество неизбежно должно было пройти через очередной кризис, измениться, а вождя, который сумел бы не расколоть, а объединить народ, так и не нашлось.

Сегодня мы стоим на пороге очередного исторического рубежа…

 

Николай Асламов: Рубежи надо не только брать. Их надо защищать.

 

Протоиерей Максим Первозванский: Обязательно надо. Какие? Каждый из нас сталкивается с такой вещью как мораль. Она подвергается постоянным мощнейшим атакам. На самом деле, если ты хочешь защищать какие-то рубежи, – вот они, священные рубежи перед тобой: Вера, Родина, Семья.

 

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru