Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

В поисках утерянной власти

№ 2, тема Мужество быть, рубрика Тема номера

Здравствуй.

Наш последний разговор о политике расстроил меня ужасно. Дело ведь не только в том, что мы неожиданно оказались по разные стороны баррикад по отношению к совершенно не близким нам людям из правительства. Просто я вижу в твоих обвинениях и протестах собственный вчерашний день. Еще пять-шесть лет назад я бросал в адрес нашего «демократически избранного» руководства гораздо более страшные и тяжелые упреки. Я просто ненавидел его. Но сегодня мне больно наблюдать, как зерна этой ненависти прорастают вокруг меня революционными всходами.

Мы чувствуем, видим, что дела в России идут не так, как следует. И мы, прежде всего, обвиняем в этом собственную власть. Нам кажется, что «нормальная власть» в «нормальных странах» иначе относится к своим гражданам (кстати, такую информацию мы, в основном, получаем от этих самых граждан, которые про свои порядки лишний раз плохо не скажут). Нам кажется, что предшествующие правители были гораздо лучше (соответственно, наши предки, предъявлявшие им претензии, выглядят в наших глазах идиотами или предателями). Нам кажется, что «нормальные люди» (то есть ты или я), находясь у власти, болели бы о стране гораздо больше, чем нынешние губернаторы, депутаты и генералы. Но ведь нам это только кажется! Мы не знаем, как было бы на самом деле. Поэтому все наши претензии и к руководству армии, и к руководству страны питаются, прежде всего, нашим же недовольством. Мы обличаем нашу власть именем России, но ведь и власть (по крайней мере, в последнее время) обращается к нам от того же имени. Кто же из нас не лжет?

Настоящий христианин любит свою Родину. К счастью, большинство православных (в отличие от представителей каких-нибудь других религий) не станут отрицать этой истины. Нам, живущим в России во времена ее упадка, не стыдно вслух говорить о своей любви. Более того, нам не трудно класть поклоны во время каждой службы, несколько раз молясь вместе с возглашающим диаконом «о богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея».

Сердце многих из нас (и мое в частности) когда-то впервые отозвалось в храме, расслышав именно эти слова. Мы, считавшие себя патриотами своей страны, пришли в Церковь, потому что хотели лучше узнать ее историю и сущность. Со временем, правда, выяснилось, что на первое место в жизни верующему нужно все-таки ставить Бога. Некоторые не смогли этого принять и ушли. Не будем судить их. Тем более что перед теми, кто все-таки решил остаться, стоят другие, жестокие и жгучие, вопросы.

1. Если цель жизни православного человека – спасение души и приготовление ее к вечной жизни, то значит ли это, что мы можем спокойно отнестись к бедам и трудностям, которые переживает наша страна? Ведь любое государство бренно, лишь Царство Божие не от мира сего. Если даже Россия гибнет, на все воля Божья. В конце концов, спасаться можно не только в России, а в любой другой «нормальной стране». Я уверен, что большинство сегодняшних православных с возмущением отметут подобные «спасительные» умозаключения. Слава Богу, любовь к Отечеству, к святым могилам наших предков пока еще сильней лицемерного «смирения перед неизбежным». Мы любим свою страну и хотим помочь ей выжить. Мы готовы пожертвовать многим. Почему же у нас пока мало что получается?

2. Услышав слова просительной ектеньи, я всякий раз спрашиваю себя: «Искренне ли мы просим Бога помиловать нашу армию и нашу власть?» Было время, когда любой из моих друзей с ходу ответил бы: «Нет. Невозможно молиться за людей, презирающих и губящих свой народ». Прошли годы, прежде чем нам стало понятно: перед тем как спасать Россию, нужно хотя бы попытаться простить тех, кого мы считаем врагами.

Многие из нас до сих пор изо всех сил стараются заслониться от этой необходимости словами святителя Филарета Московского: «Гнушайтесь врагами Божиими, поражайте врагов Отечества, любите враги ваша». Но разве святитель завещал каждому из нас дар различения этих категорий? Вообще мало кто знает, что эти слова были сказаны в 1806 году, когда враг, замахнувшийся на мировое господство, действительно стоял на пороге России. Многие тогдашние патриоты считали Александра I слабым царем, а Барклая де Толли – плохим полководцем. Но никто не смел называть их врагами. Откуда же мы, в частной своей жизни то и дело сокрушенно признающие себя людьми помраченного рассудка, имеем мудрость и смелость так жестко судить лидеров своего государства?

3. Может быть, для начала всем православным, затаившим обиду на свое правительство, стоило бы начать молиться о нем, хотя бы как о враге? Но тогда встает следующий вопрос: как Россия дошла до жизни такой, что ею вот уже долгие годы (а кое-кто считает – века) руководят исключительно враги?

На мой взгляд, очень многие беды нашей страны происходят именно от глубинного недоверия народа к собственной власти. Мы мало любим или совсем не любим свое руководство. Не только руководство страны. Шахтеры, пикетировавшие Дом правительства в середине 1990-х, как-то выбросили удивительный, полный глубокого отчаяния лозунг: «Все начальники – сволочи!» Почти всякий, самый маленький, начальник вызывает у нас подозрение и стихийное неприятие. Мы готовы злорадно ловить каждую его невольную ошибку, каждое небрежно брошенное им слово. А уж если ошибка вольная, а слово явно несправедливое, наше злорадство переходит все мыслимые пределы. При этом редкие из недовольных осмеливаются выражать свое недовольство в лицо. Мало кто идет на открытое столкновение «за правду». Большинство злорадствует в узком кругу: в курилке, на кухне, а то и вовсе наедине с самим собой: «Против лома нет приема. А что я могу сделать?..»

4. Но ведь это же не просто бесперспективно. Это трусливо и подло. Если человек верит, что справедливость на его стороне, он должен бороться. Правда, такая борьба в нашей истории слишком часто оборачивалась бунтом, революцией и всеобщим разгромом, то есть еще большей несправедливостью. И тогда на смену непримиримой оппозиции выходила «умеренная». «Не будем спешить, – говорила она ужаснувшимся собственной жестокостью людям. – Не будем лезть на рожон. Проклятый режим когда-нибудь получит свое. А мы пока будем работать на его ослабление. Будем бить его словами и прочими законными методами. Откажем руководителям страны в доверии и помощи, покажем им свое презрение. Больше они все равно ничего не заслуживают».

Такая ползучая пропаганда оказывалась в итоге разрушительнее самых кровавых восстаний. Ведь самый неистовый бунтовщик, поднявший оружие на законную власть, все-таки чувствует себя разрушителем. Его может вдруг охватить сожаление или даже раскаяние. А лукавому «объективному критику» раскаиваться не в чем. Он всего лишь судит своего ближнего и молчаливо лелеет обиду. Кто, какой закон запретит ему быть обиженным? Кто посмеет покуситься на его право втихомолку считать себя умнее и «правее» всех, кого поставил над ним Бог?

5. Но что же на деле следует из этого права? Когда в XVIII–XIX веках русские постепенно разрешили себе (а значит, и всему миру) свободно ругать своего царя, они неминуемо ослабили его власть. Это ослабление привело к дальнейшему росту критики, закончившемуся свержением самодержавия, а потом и цареубийством. Пришедшее на смену царю Временное правительство оказалось настолько слабым, что его не поносил только ленивый. Свергнувшие его большевики вызвали дальнейшее озлобление. Развал фронта и отпадение окраин, гражданская война, эпидемии, разруха, голод, погромы усадеб и закрытие церквей, уничтожение аристократии и крестьянства – все это возбуждало у разных людей самые разные чувства. Неизменным было лишь одно – рост недовольства и ненависти к властям.

Когда Церковь, сначала в лице Патриарха Тихона, а потом на основе знаменитой Декларации митрополита Сергия попыталась чуть-чуть смягчить эту ненависть, в нее также полетели груды камней. «Мы никогда не продадимся безбожникам!» – кричали непримиримые. В 90 процентов случаев это значило только одно: «Мы никогда не признаем того, что вынужденное повиновение большевикам есть наш заслуженный крест, неминуемое и законное следствие нашего же хамского отношения к предшествующей власти».

И тогда в Россию пришел Гитлер. Кое-кто и тут поспешил объявить, что «новый немецкий порядок», конечно же, будет «лучше большевиков». Но основная масса русского народа почувствовала, что пора, наконец, опомниться. Люди вдруг поняли, что единственный путь к спасению Отечества лежит через признание и безоговорочное послушание приказам этой сегодняшней – безбожной, жестокой и, что греха таить, не слишком умелой – власти. Даже те, кто не мог простить ей потерю имущества и гибель близких людей, сумели на время отложить свою злобу. Россия согласилась терпеть и не искать врагов наверху. Это было очень трудное и очень мужественное решение. Но именно оно в конце концов привело нас из Подмосковья в Берлин.

6. Возвращаясь в начало ХХI века, мне хочется заметить, что наша задача неизмеримо скромнее и легче той, которую не так давно были вынуждены решать наши деды и прадеды. Никто не требует от нас любви к таким властителям, как Ленин или Сталин. Более того, общество в целом настроено к власти неизмеримо благожелательнее, чем в 20–30-е годы. Достаточно посмотреть на итоги последних парламентских и президентских выборов, чтобы увидеть, насколько наш обездоленный народ оказался терпеливее и мудрее своей «элиты». Именно это его свойство: способность любить свою власть и слушаться ее, не задумываясь о том, достойна ли она любви и послушания, – внушает мне сегодня надежду на будущее.

Выходит, если кто-то подталкивает нас к мысли, что послушание такого рода – «слепое и напрасное», так как нынешняя государственная политика объективно чужда интересам страны и нуждам народа, – нужно отринуть эти лукавые рассуждения. Ведь именно они когда-то вывели декабристов на Сенатскую площадь, вложили бомбы в руки народников и подтолкнули «передовых генералов» обманом вырвать отречение у своего царя и главнокомандующего. Все эти люди тоже называли себя «патриотами», просто мы потом об этом забыли.

Да, наша нынешняя власть по каким-то причинам (скорее всего, по нашим же грехам) не делает для России того, чего мы от нее ждем. Значит ли это, что мы имеем право отказать ей в доверии, послушании и любви? «Демократы» и прочие «правозащитники» уверяют нас, что – да. Мировая пресса уже третий век то утверждает, что русский народ «непросвещен и обманут», то на все лады кричит о его «отвратительной пассивности», о его «рабской психологии». Но ведь они лгут. Там, где клевета указывает на невежество и рабство, мы из века в век видим смирение, терпение и мужество. Мужество, к которому ни я, ни ты, к сожалению, пока не имеем никакого отношения.

Твой NN

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru