На грани

 

А жизнь, хорошая или плохая, все равно есть жизнь, это замечаешь только когда вынужден ею рисковать.

Э. М. Ремарк. «Черный обелиск»

 

Огромные рейтинги набирают телевизионные передачи об экстремальных видах спорта. Толпы народу собирают фестивали экстрима. Мы часто слышим, как девочка-журналистка трещит в микрофон: «Мы видим, как участники, настоящие мастера экстрима, готовятся к старту, их переполняет адреналин, а нас с вами – эмоции». И с упоением смотрим на то, что делают «мастера экстрима».

Но почти каждый зритель, восхищенно ахнув, покрутит пальцем у виска и пробурчит себе под нос что-нибудь вроде «наркоманы какие-то». И окажется не так уж далек от истины.

 

Психолог Любовь Изотова:

Люди, выбирающие себе в качестве отдыха или работы деятельность, связанную с риском для здоровья и жизни, действительно живут экстримом. Причем, будет ли это скейт, парашют, акваланг или дрессировка крокодилов, для них имеет вторичное значение. Главное – получение острых ощущений.

 

Так что при наборе в группы, занимающиеся экстремальными видами спорта, следует предупреждать: «Осторожно! Вызывает привыкание!».

«Зато не скучно», – сказал мне, завязывая «восьмерку», один из наших альпинистов, прежде чем шагнуть со скай-лифта.

Однако адреналиновая зависимость касается далеко не только экстремалов, то есть людей, занимающихся подобными видами спорта.

 

Психолог Лев Привалов:

Настоящие адреналиновозависимые люди испытывают жгучую потребность в совершении рискованных поступков: воруют в магазинах, играют на игровых автоматах, лезут в драку с трезвых глаз – да мало ли что еще делают… И правда, после каждого «приключения» они чувствуют себя лучше, а если лишаются глупого риска, то секреция адреналина и норадреналина подавляется, и им становится не по себе, а то и просто худо.

Так, на допросе в милиции подросток, отнявший у женщины кошелек, на вопрос: «Зачем?» – отвечает: «Гы-гы-гы… Типа, адреналин».

 

У адреналиновой зависимости действительно есть нечто общее с наркоманией. Наркомания – это тяжелое заболевание, вызванное злоупотреблением тем или иным наркотическим веществом. А в случае с экстримом роль наркотика играют бешеные дозы адреналина, поступающие в кровь.

Что же такое адреналин? Это основной гормон мозгового вещества надпочечников, а также нейромедиатор. Именно он отвечает за реакцию «бей или беги». Гормон страха, к месту и не к месту упоминаемый сейчас во всех фильмах, книгах, СМИ, телевизионных передачах. Почему именно он завоевал такую популярность? Почему не тестостерон, например, или эстроген?

Наверняка каждый из нас попадал в ситуацию, когда от злости темнело в глазах, – это адреналин. Или, когда начинают дрожать колени – это он же. А… это, конечно, личное, но тоже – адреналин.

А бывает и по-другому. Насмотревшись передач, подросток, мечтающий быть крутым экстремалом, берет шприц и колет себе в вену дозу адреналина. И получает даже больше, чем хотел. Сначала возникает легкое возбуждение (как перед прыжком), потом учащается дыхание, темнеет в глазах, синеет кожа, потом начинается крупная дрожь, сужаются зрачки... Потом паралич дыхательного центра. И смерть. Это тоже адреналин.

Итак, адреналин, или метиламинэтанолпирокатехин. Один из 32-х основных гормонов человека, кристаллическое вещество белого цвета, естественный поляроид, синтезируется надпочечниками вместе с норадреналином. А зачем синтезируется-то? Ведь матушка-природа вряд ли заложила в нас такую способность от нечего делать, или, как говорит мой любимый тренер, «просто поржать»?

Так исторически сложилось, что, кроме человека, есть и другие живые существа, но главное – есть среда обитания. А тут – то глобальное потепление, то глобальное похолодание, то вовсе потоп. Вот и наделили нас, чтобы хоть кто-то да выжил, способностью к адаптации. Только очень уж энергозатратной оказалась такая способность. Невозможно себе представить живое существо, всегда ко всему готовое. Мало того, что расход энергии у него будет дикий, так оно еще и потреблять ее столько же будет. То есть кушать. Много. Приблизительно как кадавр из бессмертного произведения Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Поэтому первых пробных моделей уже нет, а остальным пришлось встроить выключатель. А так как замыкать такой выключатель на такой весьма сомнительный фактор, как человеческий разум, чревато, то пришлось поставить его в зависимость от надвигающейся опасности. Действуем по обстановке, так сказать. Стало холодно – больше топлива, то есть сахара в кровь докинуть, кровь убрать поглубже, чтобы тепло не тратилось, да и шерсть дыбом поставить – тогда воздушная прослойка потолще станет. Долго бегать пришлось – и снова сахара добавить, да кислорода побольше, если пищи нет – за собственные жировые запасы браться.

А бывает и по-другому. Человек уже испугался, сердце колотится, кожа бледная, сосуды напряглись, сахара в крови, как в сиропе… И вдруг до мозга доходит информация: да всё в порядке, это соседка в мужа, из загула вернувшегося, стреляет. И куда теперь лишнюю энергию деть? Отсюда дрожь, пот, ритм сердца становится неровным и замедляется. Может еще и зрение ненадолго пропасть, или в обморок человек грохнется, или еще чего по мелочи.

Так и живем.

Вот для всего этого и появились в организме адаптационные гормоны. Пока жизнь течет тихо-мирно, их не видно, но как только дело запахнет керосином, они приводят организм в состояние готовности №1. Гормоны действуют быстрее центральной нервной системы, а потому и реакция под их воздействием повышается.

Проще говоря, адреналин вполне способен изменить как физическое, так и психическое состояние человека. Такой вот своеобразный модификатор реальности, абсолютно натуральный, вырабатываемый собственным организмом.

Вот и привыкает человек к такому своеобразному разгону психики. Лыжник на старте, серфер на волне, сноубордист под лавиной – все боятся, отчаянно, дико, почти до паники. Ключевое слово – почти. «Экстремалами становятся те, кто способен перешагнуть через свой страх, не поддаться панике, анализировать ситуацию и принимать решения за доли секунды», – говорит парапланеристка Катерина.

Но… первый прыжок, за ним второй, а потом десятый, сотый, тысячный… И всё слабее стресс, всё меньше адреналина поступает в кровь… И именно здесь начинается настоящая опасность. Парашютист со стажем, на ходу доедая гамбургер, шагает через борт, размышляя о проблемах на работе или ссоре с женой, которые волнуют его много больше километров пустоты под ногами. И сердце у него давно уже не пытается выскочить через уши, и сахар в норме, и давление не повышено. И случись что, времени на реакцию ему потребуется ой как больше, чем зеленому новичку. А потому и опасность – опаснее. Простите уж за тавтологию.

Но вернемся к нашим зависимостям. Привыкание к выбросам адреналина затрагивает как физиологию, так и психологию человека. Как и в случае с наркотиками. Однако есть все-таки существенное различие. Острые ощущения не наносят вреда организму (если речь, конечно, не идет о травмах). Плюс ко всему, никакой «ломки» адреналиновая зависимость не вызывает.

Однако, кроме плюсов, есть и минусы. Попробуем в них разобраться.

С точки зрения физиологии.

Момент первый. Самый распространенный. Бешеные дозы адреналина вполне могут повлечь за собой проблемы в сердечно-сосудистой системе, так как адреналин учащает работу сердца. Не только метафорой были слова из песни Михаила Боярского: «У каскадера сердце, как у всех, но бьется обязательно быстрее».

Момент второй. Очевидный. Это травмы и летальный исход, все-таки любой экстрим – это занятие с повышенной опасностью.

Момент третий. Малоизученный. Иногда возникают проблемы с вестибулярным аппаратом.

Момент четвертый. Химический. Подобные развлечения сильно уменьшают содержание кальция и некоторых жизненно важных веществ в организме.

Есть еще и нюансы, связанные с психологией.

Ну, во-первых, это та психологическая зависимость, о которой уже говорилось выше. Жизнь без острых ощущений начинает казаться пресной, скучной, однообразной.

Во-вторых, это чрезмерный расход нервных клеток, что иногда может привести к нервному истощению.

Есть и третий момент. Здесь не обходится без неудач. А неудачи зачастую негативно влияют на психику человека, вплоть до изменения личности.

Психологи утверждают, что далеко не каждому человеку следует заниматься экстремальными видами спорта и работы. Астма, заболевания сердечно-сосудистой системы, нервной системы, уже имеющиеся психические нарушения, иные хронические болезни являются стопроцентными противопоказаниями для занятий экстримом. И даже если у вас их нет, стоит задуматься: а оно вам надо? Вопреки общественному мнению, далеко не каждому выброс адреналина доставит хоть какое-то удовольствие.

Это что касается теории. С институтских времен не веря в совпадение теории и практики, я позвонила знакомому, ныне инструктору по вейкборду, в прошлом – студенту факультета международных отношений МГИМО. На следующий день мы встретились в любимом нами обоими «Секстоне», популярном байкерском клубе на окраине Москвы.

 

Александр, 29 лет

Всё дело в литературе. Или в реальности. Или в воспитании. Или в генах. Кто теперь разберет? Просто…

Как-то так исторически сложилось, что любимыми жанрами литературы у меня были фантастика и фэнтези. Нет, конечно, я читал классику, прекрасно знал школьную, а затем и институтскую программу, иногда и детективами не брезговал, но забыть обо всем меня заставляли только рассказы о дальних мирах и невероятных приключениях…

Больше всего впечатляли те книжки, где герои из нашего, такого обычного мира попадали в сказочные королевства. Изо дня в день, вставая по звонку будильника, я мечтал, что вдруг и со мной случится нечто подобное. Я почему-то искренне верил в подобные сказки, не задумываясь о том, что их, скорее всего, написали такие же мечтатели, как и я сам, только обладающие хорошей фантазией и литературным талантом.

На фоне поглощаемой литературы моя жизнь казалась мне черно-белым кино. Нет, не подумай, я совсем не неудачник в классическом смысле этого слова: ты же знаешь, я успешно закончил МГИМО, получив диплом, нашел вполне престижную работу, но… Но мне всё казалось, что я не живу, что это так… черновик. И вот скоро, прямо сейчас, через минуту, за ближайшим углом начнется жизнь. Настоящая и интересная. А годы шли. А настоящая жизнь всё не начиналась.

И каждый день был похож на предыдущий. Я вставал по будильнику в одно и то же время – сначала в школу, потом в университет, потом на работу. Встречался с друзьями, ухаживал за девушками и читал, читал, читал…

Был холодный и дождливый четверг. Недопятница. Но уже и не понедельник. Мы с друзьями зашли сюда же. Тогда я был в «Секстоне» в первый раз. Был чей-то день рождения. За соседним столиком обосновалась шумная компания. До нас долетали обрывки разговоров. «Жжешь!» – «Страшно было?» – «Да ладно, за то, что живы…». Все эти слова говорили только об одном – ребятам не скучно. Приглядевшись внимательнее, я понял, насколько же мы разные. Даже внешне. Наша тихая цивильная компания офисного планктона (я с изумлением воззрилась на Сашу, который под определение офисного планктона не подходил ну никак: здоровенный, накачанный, светлые волосы до плеч и серьга в ухе как-то не вязались с заявленным образом), все в костюмчиках или, в крайнем случае, джинсах и рубашках, все коротко подстриженные и с одинаковыми часами на левых запястьях. И они… одинакового в них не было ничего. Яркая удобная одежда, у многих пирсинг или татуировки… в их компании Вин Дизель или Чак Норрис вполне сошли бы за своих. С каждой минутой я все больше прислушивался к долетающим обрывкам разговора и все больше приглядывался к соседям. После какой-то рюмки чая мне стало казаться, что эти ребята как раз и явились из какой-то сопредельной галактики в бар на перекрестке миров… Весь вечер я честно собирался к ним подойти, набирался мужества и… не подошел. Почему – сейчас не вспомню. Только эта встреча слишком четко показала мне, что жизнь может быть и другая. И вовсе не обязательно превращать ее в цепочку повторяющихся кадров. И тогда я…

А может, я и не решился бы так круто изменить свою жизнь. Да только через день после той памятной пьянки меня бросила девушка. Помню, как шел под дождем по проспекту, а в наушниках надрывался Цой, повествуя миру, что «наши сердца» требуют именно «перемен». И именно в тот момент я решился. Я никогда не был спортивным. Когда я был ребенком, мои родители делали упор на мое умственное развитие, а потом я и сам как-то не начал стремиться к достижениям на ниве физподготовки. Даже уроки физкультуры всегда прогуливал. Поэтому об экстриме и соответствующих видах спорта не знал ничего от слова «совсем». И проще всего мне показалось прыгнуть с парашютом.

Высоты я боялся до тихой паники. Но ощущение, что я смотрю на жизнь сквозь толщу мутной воды, убивало. Да и тоска грызть стала. С уходом Кати привычный мирок разлетелся вдребезги. Мне казалось, что если я смогу прыгнуть с парашютом, то все изменится в одночасье, я проснусь и жизнь, наконец, приобретет вкус, цвет и запах.

Мы живем в ХХI веке. И сейчас вполне реально пройти подготовку и совершить свой первый прыжок в один и тот же день. Для этого необходимо всего лишь иметь время и деньги. Со вторым проблем не было. С первым – были. Поэтому, не откладывая в долгий ящик (а на самом деле боясь передумать) я договорился на следующий же день.

Следующим утром, в 10 часов, я уже стоял на аэродроме, внимательно слушая инструктаж. Полтора часа ушло на тренировки – как приземлиться так, чтобы ноги остались в комплекте и пригодны к дальнейшему использованию. Тренировались приземляться с большой высоты, не отрываясь от земли. Помню, тогда это показалось забавным.

У прыжков с парашютом есть одна интересная особенность: даже приехав и пройдя инструктаж, ты еще можешь отказаться. Но если ты уже сел в вертолет, то что бы ты ни делал, как бы ни умолял, сколько денег ни сулил бы, а тебя из него все равно выкинут.

Нас об этом предупредили вполне честно, но я как-то пропустил это мимо ушей, предпочитая решать проблемы по мере возникновения. Всего в тот день нас прыгало пятеро. Две девчонки и парень прыгали уже не первый год, а вот новичков было двое – я и Степан. От страха перед предстоящим мы приклеились друг к другу и к скамейке заодно. Остальные же весело разговаривали, смеялись и подшучивали. В основном над нами.

И вот настал час Х, время Ч. Троица «профессионалов» с криками «гей, хлопцы!» жизнерадостно попрыгала с борта. А мы со Степой уныло посмотрели друг на друга. Не то что прыгать – даже подходить к открытой двери не хотелось. Я читал, что многие видят землю и что-то на этой земле размером со спичечный коробок. Я же видел только облака.

– Ну, кто первый? – широко улыбаясь, поинтересовался инструктор.

– Он! – мы дружно ткнули пальцами друг в дружку.

– Давай ты! – решив не затягивать, указал инструктор на Степу.

Дальше… Дальше было что-то… то ли смешное, то ли страшное. Степа прыгать передумал. Он цеплялся за борта, обещал всем всё и сразу, матерился, грозил, умолял и плакал. Не помогло. Отодрав Степу от заветного косяка, инструктор с размаху выкинул его в открытую дверь. И, плотоядно улыбаясь, воззрился на меня.

– Я сам, – гордо сказал я, понимая, что сейчас, вероятно, упаду в обморок. А очнусь, видимо, уже на земле. На трясущихся ногах я подполз к проему.

– Просто сделай ласточку, – посоветовал инструктор.

Зажмурив глаза и изо всех сил стараясь не думать, что ждет меня впереди, я последовал его совету…

Так страшно мне не было никогда в жизни. Ни до, ни после. Я, собственно, практически и не помню сам полет. Зато осталась очень забавная фотография – я делаю ласточку на краю, а за мной тянется рука – в виде добровольной помощи неспособным.

Справедливости ради надо сказать, что больше я с парашютом не прыгал. Вот без – было дело. До сих пор не могу забыть, как выглядит ночной город с высоты птичьего полета, как он, вращаясь, летит навстречу, его мгновенную, ослепительную красоту. Он завораживает. А еще это чувство стремительного падения, когда летишь сквозь вселенную, сквозь вечность…

 Я вообще перепробовал довольно много разных видов спорта, занимался бокингом, паркуром, сноубордингом и скейтбордингом, роликами, велотриалом, парапланеризмом, погингом, вертом и дайвингом. Обычно быстро надоедало. Единственное, чего я все-таки добился, – это жизнь. Прекрасно понимая, что до завтра вполне могу и не дожить, я научился ценить каждый миг, каждую секунду. Небо внезапно стало бесконечно синим, трава – ярко-зеленой, а жизнь – прекрасной и удивительной. Я просто перестал понимать, как это можно – скучать, пытаться дотерпеть до конца чего-то, впадать в депрессии, тратить на всё это драгоценные мгновения, которых так мало.

Баланс между жизнью и смертью – это та грань, на которой учишься ценить каждую секунду.

Я давно уже не работаю с девяти до шести, но и вейкбординг – это профессия. Тот страх и трепет, который я испытывал поначалу, куда-то пропал. А для себя… Для себя у меня еще очень большие планы. Например, завтра с утра собираюсь прыгать с тарзанки. Составишь компанию?

 

Алена КАЛАБУХОВА