Позор

       Позор – вот первое слово, которое пришло ему в голову. Полчаса назад Владимиру рассказали, до чего опустился его брат. «Да как он смел!» – постоянно звучало в его голове. Он хотел что-то делать, причем немедленно.

       Через час приехал брат. По его лицу Владимир сразу понял, что тот уже в курсе последних событий. Брат, даже не поздоровавшись, бросил: «Надо ехать».

       Еще через час они были на месте. Привратник сразу повел их в поварню. Было заметно, что не только привратник, но и попадавшиеся навстречу монахи их побаиваются. «Сейчас увидишь, как этот святоша вцепится в свое дерьмо», – это были единственные слова, которые Владимир услышал от Изяслава за время их пути.

       Когда они увидели брата, их самые худшие опасения сбылись. В самой грязной комнате поварни он чистил какое-то ведро. В любой другой ситуации они и секунды не стали бы выносить той вони, которая шла от этого сосуда. Но их переполняли гнев и обида, они не могли понять, почему он, их кровный брат, так их не любит, почему такое страшное оскорбление выпало на их долю.

       Святослав на них не смотрел, он продолжал чистить ведро.

       «За что?» – жестко спросил Владимир. Рядом с ним, едва сдерживаясь от гнева, стоял Изяслав.

       Святослав встал, отложил в сторону ведро, поднял глаза и очень тихо ответил: «Простите меня, Христа ради».

       От взгляда Святослава Владимиру стало плохо, в одно мгновение гнев почему-то оставил его, он захотел броситься и обнять брата, правда, сумел себя удержать.

       «Ты нас пойми…» – с надрывом сказал Изяслав.

       Святослав кивнул головой и добавил: «Простите, перегнул палку. Сегодня же попрошу у игумена, чтобы больше не поручал мне такую грязную работу».

       Ошарашенные Владимир и Изяслав подошли, быстро обняли его на прощание и вышли из поварни. Они увидели сразу нескольких монахов, которые ожидали, чем же закончится их внезапный грозный визит.

       Всю обратную дорогу они ехали молча. Только Изяслав в самом конце пути не выдержал: «Ведь он же понял, почему мы приехали… а как ответил», – уже невпопад закончил он.

       «Он просто нас любит», – ответил Владимир.

       «Но зачем же он ушел в монастырь? Ну, умерла жена, так женись второй раз – наслаждайся жизнью, мужик-то здоровый. Вон у прадеда, у самого Ярослава Мудрого, были две жены. И ни в какой монастырь он не уходил, и грязной мужицкой работой не занимался. Не княжеское это дело», – не унимался Изяслав.

       «Он все сказал. И ты это сам слышал. Все просто – Христа ради. Я тысячу раз слышал эти слова и сам говорил их не раз. Но то, как он их сказал... Кстати, как его монашеское имя теперь?»

       – Вроде Николай…

       В 1143 году на погребение преподобного Николая Святоши (в миру – черниговского князя Святослава Давыдовича, первого на Руси князя, принявшего монашество), проведшего в Киево-Печерском монастыре 36 лет, собрался весь Киев; особенно оплакивали кончину брата князья Владимир и Изяслав.

       Они пожертвовали монастырю огромные деньги на поминовение брата. По их просьбе игумен прислал им крест, который носил на себе их преподобный Николай.

       Когда тяжело заболел Изяслав, игумен монастыря прислал ему власяницу Николая. Болезнь отступила, и Изяслав больше никогда не расставался с власяницей святого брата.